— Как ты себя чувствуешь? - спрашивает вошедшая Хейли, а Керолайн ставит поднос с едой на кровать.
— Я пойду, если позволите, меня звала Миссис Сальваторе, - еле произносит блондинка.
— Иди, я сама займусь дочерью, и очень скоро придет доктор, чтобы осмотреть ее, - Маршалл садится рядом с малышкой, гладя ее по волосам.
— Если я понадоблюсь, зовите, Мисс Маршалл, - слегка опустив голову, Керолайн выходит из комнаты.
— Керолайн! – громко выкрикивает Майклсон.
Форбс кажется, что Ребекку слышит весь Новый Орлеан. Керолайн спешит пройти в кухню, где застает хозяйку дома, которую сдерживает Фрея, а Ева убирает осколки разбившегося стекла. Керолайн боится, Ребекку, которая готова запустить очередную тарелку в стену.
— Я слушаю, - опустив голову, говорит она.
— Керолайн, ответь мне на один вопрос, - начинает Ребекка. — Где личный повар нашей семьи?
— Миссис Сальваторе приказала дать Мистеру Хлойссену выходной, - дрожащим голосом отвечает Форбс. — Она сказала, что вы только жена Стефана, и пока здесь его мать - доверенное лицо, мы должны слушать только ее.
— Ядовитая змея! Она возомнила себя хозяйкой дома! – кричит блондинка, оборачиваясь к сестре. — Посмотри, во что я превратилась? Посмотри, как я опустилась? Я опустилась до того, что готова выдрать ей все волосы! Я представляю, как она горит в Аду, а я смеюсь, наблюдая за этим!
— Ты выше этого сестра, - Фрея бросается к сестре, зная, что она нужна ей.
— Оставь меня! – отмахивается она от нее.
— Ребекка, я понимаю, что тебе тяжело, но так было на протяжении долгого времени, невестка была преданна свекрови, когда вступала в новую семью, подчинялась мужу, - строго говорит Фрея. — Нужно быть умнее и терпеливее. Верь мне, сестра.
— У меня нет повода оставаться здесь, как только Марсель вернется, мы уйдем. Уйдем, потому что мои мир разрушен, и я больше не могу оставаться в этом доме,- говорит Ребекка, обыскивая карманы своего платья в поисках пачки сигареты. — И верни мне мои сигареты!
— Я не позволю тебе уйти! Не позволю, чтобы от тебя отвернулись, - старшая Майклсон, бежит за ней.
— Но и терпеть унижения я тоже не собираюсь! – Ребекка размахивает руками, не прислушиваясь к словам сестры. — Я уйду, но буду счастлива!
— Миссис, - повысив тон, выкрикивает Керолайн, бежав за ними. — Я не желаю вас обидеть, но у меня есть идея. Нужно только ваше доверие.
Чикаго.
Перевернуть страницу и двигаться дальше, так должен поступить Элайджа Майклсон, но он не может перевернуть страницу своей жизни под именем: Кетрин Пирс. Он не желает вырвать эту страницу, сжечь ее и жить дальше. Жить, как будто ничего не было. Но, он живет только ей. Все его мысли только о ней. Ему кажется, что их любовь осталась только на словах. Красивые слова, и не более. Он стал ее заложником, пленённым сладкою ложью. Элайдже кажется, что своими красивыми словами она подсадила его на наркотик. Она стала его личным наркотиком. Элайджа теперь убеждает, что все это было только на словах. Все их чувства были только на словах. Майклсон теперь понимает, что все ее слова были ложью и словно соль на его губах. Теперь ему кажется, что он учится разбираться в чувствах. Теперь он разбирается в том, что это не любовь, просто слова о любви. Он чувствовал, а она бросалась словами. Он чувствовал, желая быть с ней всю свою жизнь, сделать своей женой. Катерина стала для него целым миром. Теперь целый мир расколот на «после» и «до». Он убит и разбит, страдает из-за ее предательства, но, видимо, ей все равно. Элайджа желал любить, а любовь отразилась болью. Но, если его любовь болезнь, то, возможно, он переболеет. Переболеет, отмучается, как от жара, и все пройдет, рана затянется, но шрам останется. Невозможно, чтобы открытая рана зажила без последствий, а раны, которые наносит любовь, останутся с тобой на всю оставшуюся жизнь. Раны любви останутся с тобой до последнего вздоха. Раны любви оставляют шрамы и увечья. Он желает не думать о ней, забыть, вырвать из своего сердце, но, видимо, она слишком плотно вросла в его сердце, если перед его глазами ее губы, волосы, руки, плечи, голос. Они были друг у друга, были словно материк, а теперь раскололись на острова. Элайджа справедлив, и как бы мысли о ней не сдерживали его, Майклсон вздыхает, прежде чем открыть дверь в кабинет Джорджа.
— Мистер Эрролл, - обращается к нему Майклсон, проходя в кабинет. — Мне интересно узнать, что вы такого наговорили Мисс Ирме Поллет? Женщина плакала, и подобных слез я простить не могу. Я не позволю вам так обращаться с женщиной.
— Вы всегда были сдержаны и справедливы, но вашу женщину может купить любой, и этим она плюнула в вашу душу или тем, что лгала вам о своей любви? Это оскорбило вас? Это привело вас в ярость? - ухмыляется мужчина, сидящий за столом.
— О чем вы говорите? – возмущается тот.
— О Кетрин Пирс, - уверенно отвечает он. — Она обычная путана, и даже я могу купить ее на час или на всю ночь. Таких тысячи на улицах Чикаго. Возможно, она работала на гангстеров или мафию. Она работает на тех, кто является вашими врагами. Вы не знали, Мистер Майклсон. Конечно же, она не сказала вам. Я не удивлен тому, насколько циничны и лживы женщины. Теперь о Мисс Поллен. Откройте эту папку.
— И что из того? – Майклсон открывает папку, обнаруживая, что она пуста. — Папка пуста.
— Именно поэтому я и позволил себе повысить тон на Ирму, извините, что позволил себе так повести себя, но ваш бы отец поступил точно так же. Я знал вашего отца около семнадцати лет, мы начинали вместе строить эту империю, - объясняет мужчина. — Даже мне было не по себе, когда она сказала, что не знает, где отчет. Тристан работал с важными документами, и не известно, как это обернется для компании. Я прогнал ее, и это будет уроком всем тем, кто желает обмануть или пойти против вас. Майкл поступил бы точно так же, а вы, его достойный сын, ведете себя не как мужчина, а как влюбленный романтичный юнец. Возьмите себе в руки, и просто, представьте, что сделал бы ваш отец, будь он здесь. Майкл не знал пощады к врагам и предателем.
— Но я не мой отец. Я не желаю превращаться в монстра, ради достижения цели. Ты думаешь, что имея доступ к счетам, Тристан мог присвоить себе большую сумму денег? – спокойно говорит Майклсон.
— Поверьте, в один прекрасный день, вы оставите, все то хорошее, чтобы выжить, защитить тех, кто вам дорог. Вы оставите все хорошее, чтобы достигнуть цели. В тот день приоткроется дверь, и наружу выйдет монстр. Это случится, и останется только монстр. Они определенно присвоили себе деньги компании, а как еще объяснить то, что отчета нет в той папке? - убеждает Джордж Элайджу, надеясь, что он прислушается к нему. — И, думаю, Мисс Поллет была причастна к этому, и я вышвырнул ее вон, считая это правильным.
— Распорядись, чтобы проверили все банковские счета, - Элайджа встает, растягивая пуговицы своего пиджака, и направляется к выходу.
Джордж наблюдает за уходящим Элайджей, и теперь никакое препятствие не остановит его. Сейчас счет один : ноль, в пользу Джорджа. Он обвел Элайджу вокруг пальца, и сейчас рассчитывает на то, что в ближайшем будущем он займет место Элайджи и то, что Майклсон лишится защиты своих друзей, слепо веря, что они предали его. Он будет сбит с толку, зол, груб, останется в одиночестве, думая, что его предали, и в тот день останется только монстр, озлобленный на весь мир. Тогда Джорджу не составит труда убрать и Элайджу со своего пути, и он займет то место, которое считает заслуженным по праву и за которое боролся все эти годы. В тот день он сядет в кресло Элайджи и будет ощущать себя так, словно он управляет всем миром. Джордж желал управлять миром, и власть – это то, ради чего он готов проливать кровь.
Ту, Катерину Петрову, которая была веселой и верила в любовь, она любила. Эту Кетрин Пирс, которая обманула того, кого полюбила, она ненавидит. Без него ее жизнь хуже, чем фильм ужасов. Ее жизнь обратилась в кошмар, но впервые она считает, что ударив ее, Элайджа был прав. Он думает, что она предала его, а ей так необходимо обнять его, просто быть рядом с ним, и ее объятья скажут больше, чем громкие фразы про счастье и любовь. Но все это было правдой. Ее чувства были правдой, и Кетрин желала служить их любви, так преданно и верно, и если он любит ее, то простит. Теперь она тонет в этом океане без дна. Тонет, испытывает чувства вины и ненавидит себя за то, в кого обратилась. Ненавидит себя за все те слова, которые Элайджа посчитал лживыми. Она ненавидит эту лживую, эгоистичную дрянь, которой стала. Она ненавидит себя за то, кем стала.
