— Мистер Майклсон не желает вас видеть и приказал не пускать вас, - сообщает подходящей к ней администратор.

— Мне нужен адрес того доктора египтянина, - просит она. — Муххамид, Мустафа... Не важно... Мне нужно его найти.

— Мохаммед, - недовольно бурчит мужчина, отходя от нее.

— Мне крайне важно поговорить с ним, - Пирс следует за ним.

— У меня есть только его адрес, - мужчина записывает адрес и протягивает ей бумажку.— Теперь попрошу вас уйти, мисс Пирс.

Она уходит, ведя дочь за руку. Все-таки Кетрин Пирс перестала верить. Верить людям. Верить себе. Она верит только времени, которое теперь стало ее злейшим врагом. Ей лучше умереть, вновь сбежать, нежели испытывать муки любви. Время ее злейший враг. Враг, от которого она не сможет сбежать. Враг, который может ей вернуть то, что она потеряла. Но Кетрин готова сдаться, зная, что Элайджа никогда не простит ее. Ей легче бежать от времени. Не чувствовать совсем ничего — это заманчиво, когда чувствуешь себя настолько отвратительно, что готов добровольно лишить себя жизни. Всего. Кетрин уходит, зная, что сейчас Элайджа проклинает себя за то, что поверил такой, как она, закурит сигарету, стряхивает пепел и убеждает себя в том, что она была с ним не по воле сердца. В ее жизни он такой не первый. Она обманула многих, и он всего лишь один из тех дураков, попавших в ее паутину. Она лгала многим и не удивительно, что Элайджа не поверил ей. Но ее чувства были правдой, и ему она подарила свою свободу. Кетрин уходит, словно тень, и на ее глазах появляются слезинки. Таких, как она, называют стервами. Но даже такие способны любить и проливать слезы. Кетрин Пирс плачет так впервые в жизни. Кетрин Пирс таскует впервые. Сердце Кетрин Пирс сжимается, потому что она полюбила, и впервые осталась ни с чем. Даже присутствие дочери не сможет помочь ей прийти в себя. На ее щеках слезы, и это говорит только о том, что в стерве Кетрин Пирс осталось что-то человеческое.

Осеннее небо окрасилось антрацитовым цветом. Кетрин Пирс кажется, что это ее последний день, ночь, вздох. Кетрин Пирс смотрит на это ночное небо и клянется, что сотрет все, что было до Элайджи и сохранит все то, что было между ними, даже если его нет рядом. Пирс уверенно идет вперед, уставшая и голодная Надя обессилена и не успевает за матерью. Надя упирается, и это заставляет Пирс остановиться и посмотреть на дочь.

— Мама, куда мы идем? - шепчет малышка. — Домой? Я хочу кушать.

— Нет, мы идем к одному человеку, и если все будет хорошо, то ты останешься там, пока я не вернусь, - в слезах отвечает Кетрин.

— Ты плачешь? Я не хочу быть вдали от тебя, мама! - упрямится малышка отпуская ее руку.

— Идем, - она хватает дочь за руку и ведет ее за собой.

На ее глазах слезы, и она понимает, что ее дочь противится, не желая разлучаться с матерью, но так нужно ради безопасности малышки, пусть Надя еще не понимает этого. Сейчас только ее мать сумеет защитить ее. Сейчас не время слез, и Кетрин теперь не ждет и действует сама. Сейчас она готова на все ради безопасности Нади.

Нью- Йорк.

Кол медленно приближается к своей квартире, а в голове мысли: Зачем я ей? Зачем такой, как я такой невинной и любящей женщине, которая сломала себя? Мысли ,словно улей пчёл, навязчиво жужжат в его голове. Майклсон поднимается по лестнице и тихо открывает входную дверь.

Лоле все же удалось зародить семя сомнение в разуме Дефне, которая после ухода подруги занималась домашними делами. Хотя, как можно спокойно заниматься домашними делами, если в голове мысли о том, что в один прекрасный день ты можешь плакать у гроба возлюбленного. Дефне тяжело вздыхает, пытаясь изо всех сил отогнать от себя эти тяжелые мысли, и это достаточно сложно. Она дрожит, когда холодные руки Кола касаются ее плеч, а губы шеи.

— Испугалась? - усмехается тот, обнимая ее.

— Да, - дрожащим голосом прошептала девушка. — Я думала, ты в баре моего дяди вместе с братом. Вы поговорили?

— И, именно поэтому ты приготовила ужин, - говорит он.

— Я всегда буду ждать тебя, - она оборачивается к нему.

— Сегодня я решил провести время с тобой, а Ник, сказал, что даст время исправить недочеты, поручил больше времени проводить в фирме, а с поставкой алкоголя теперь все наладилось, - Кол говорит это с улыбкой на лице. — Он очень скоро вернется в Новый Орлеан, а на Рождество и мы поедим туда. Моя сестра устроит прекрасную вечеринку. Клаус думает, что может все контролировать, а люди для него куклы.

— Люди не куклы. Ты не можешь просто играть с ними, а потом засовывать обратно в коробку, когда тебе надоело, - кивает та.

— Мой брат может играть людьми, но ты мой разум, - довольно шепчет Кол, примыкая к ее губам.

— Я буду защищать тебя даже от твоего родного брата, - уверенно произносит та. — А сейчас садись за стол, я подам ужин.

Кол наблюдает за ней и знает только то, что он любит ее. Кол Майклсон любит эту девушку, а она защитит его от любого зла. Она стала жертвой любви, и ради того, чтобы защитить любимого готова сбросить свою овечью шкуру и оскалить зубы волка. Теперь и Майклсон готов перегрызть горло любому, ведь им управляет любовь. Кол жил в мире фальши, где слова « настоящий » утратило смысл. Но Дефне Аллен настоящая, и полюбила его по-настоящему, отдала ему свою душу. Она будет с ним и в горе и радости.

— Соль? Я не знала, сколько тебе сыпать соли, поэтому не солила мясо, - спрашивает она.

— Соль? – удивился Майклсон, усаживая ее к себе на колени.

— Что это за вольности, вы себе позволяете, Мистер Майкслон? – хихикает она.

— Поужинай со мной, и завтра придет служанка, которую я нанял,- едва улыбнувшись, шепчет он.

— Я и сама могу справиться с домашними делами и готовить умею, моя мать была поваром, - пытается возразить та, но Кол накрывает ее губы своими.

— Прекращай это! – произнесла она, ударяя кулаками в его грудь. — Ужинаем, иначе будет невкусно.

— Но я могу рассчитывать на продолжение? – с надеждой спросил он.

Чикаго. Две недели назад.

Будучи итальянцем, Стефан Сальваторе не любил дождь и слякоть. В такую погоду он словно задыхался, мечтая о солнце. В такую погоду он задыхался, не мог дышать полными легкими, и ему нелегко признать, что климат этой страны тяготит его. Машина заворачивает на одну из улиц Чикаго, и как бы огни этого ночного города не слепили его, Стефан Сальваторе всегда умел находить выход даже из самого ослепительного света. Тьма и Свет всегда боролись в нем, и, видимо, это и было особенность его характера. Водитель останавливается, чтобы узнать дорогу к гостинице, где должен был остановиться Стефан. Молодой водитель из Нью-Йорка не знал дорогу и спросить у прохожих было единственным верным решением. Пирс отшатывается в сторону, закрывает собой дочь, и вся грязная вода оказывается на ее платье. Она смотрела на пятно и молча думала, что неприятности происходят только с ней. Но в реальности такое может случиться с каждым. Кетрин Пирс разводит руками, а Стефан, открыв дверь, выходит на улицу и смотрит на нее сверху. Ему кажется, что она боится его, но в реальности она расстроена из-за платья, ее лучшего и любимого платья. Они встретились среди мокрой после дождя улицы.

Она брела по улочкам в поисках спасения и защиты для своей дочери.

Люди пробегают мимо, не обращая на них внимание.

Он приехал сюда, чтобы выполнить задание порученное Клаусом и проявить свою темную сторону.

Ее мечты разрушились, словно карточный домик, а точнее, она сама все разрушила и неприятность с платьем только одна из всего, что она пережила за последнее время.

Он встречает её однажды среди улиц Чикаго и, рассматривая ее лицо, Стефан словно вспоминает солнце, то самое палящее солнце Италии, на которое он боялся посмотреть в детстве. Солнце слепило его глаза, причиняло боль, и именно поэтому он отводил свой взгляд от солнца. Сейчас с ним происходит то же самое. Она слепит его, словно палящее солнце. Она ослепила его, такого холодного и бесчувственного, как будто высохшего изнутри.