Керолайн прикусывает губу, когда Ева перевязывает ее праву ногу, крепко зажимает бинт, неужели это произошло один раз, то произойдет и второй, третий?

Керолайн не знает этого, но смотрит на клочки разорванного ею же приглашения. Возможно это правильное решение, ведь если Керолайн не может остановить это, то может избежать.

— Мне лучше уехать, Ева, - собравшись с силами, говорит о своем решении блондинка.

— Что? - признание потрясло служанку. — Нет! Не принимайте решение столь поспешно.

— В этом месте только боль и нет света, - тяжело вздыхает Керолайн, касаясь своего запястья на котором виднеется синяк после вчерашнего.

— Я скажу вам честно, что без вас этот дом погрузится во тьму, а Мистер Майклсон просто сойдет с ума, - поднимает взгляд на Форбс.

— Сейчас мне плевать, Ева, пусть горит в Аду, - грубо говорит Форбс пытаясь встать с постели.

— Пекло Ада подождет, любовь моя, - открывает дверь и проходит в комнату.

В своем белом пиджаке сводит ее с ума. Керолайн всегда сводило с ума, когда она видела его в белом костюме и голубой рубашке. Дверь закрывается за его спиной. Сегодня она не смотрит на него и это не из-за ее смещение, как было прежде. Сейчас Керолайн презирает и ненавидит его и Майклсон понимает это. Ева не стала дожидаться, пока хозяин особняка прогонит ее и поэтому ушла сама. Ушла, тихо, словно тень, тихо закрыла за собой дверь, ведь так и должны вести себя служанка : молчать и не вмешиваться, в особенности если прислуживаешь в такой семье, как Майклсоны.

Не боится испачкаться опускаясь перед ней на колени, пытается взять ее руку в свою, чтобы рассмотреть синяки и ссадины. Дергается, прижимает руки к себе, слегка касается места синяка. Больно, но она сдержит и даже сама обработает раны и синяки йодом.

— Не смейте касаться меня! – возмущается Керолайн и она бы ушла, если бы не боль в ноге, которая не позволит ей далеко уйти и это она отчетливо понимает.

— Керолайн, - приподнимает бровь.

— Никаких извинений я не приму и мое решение о скором отъезде самое верное, - смотрит в глаза, чтобы тот увидел ее решимость покинуть особняк.

— Керолайн, у меня нет слов, чтобы выразить то, как мне жаль, - хватает за руку, когда та встает с постели.

— Мне больно, Мистер Майклсон, предупреждаю, не смейте более касаться меня,- несколько глубоких вздохов, чтобы не заплакать.

— Ты права Керолайн ибо я монстр и мое место в Аду, я воплощение тьмы и меня не исправить, - глотает слова, вдыхает воздух пропитанный ее духами с запахом живых цветов, таких как жасмин, лилии, фиалки. — Вчера ты лицом к лицом, столкнулась с этим монстром, видела на что он способен, какую боль он может причинить, даже тем к кому он испытывает глубокие и искренне чувства. Я монстр незнающей пощады или шанса на искупление. Я монстр контролировать которого можешь только ты. Только тебе подвластно контролировать этого монстра, Керолайн. Я монстр и не отрицаю этого и вчера ты видела на что я способен, когда ведом тьмой. Но я верю в то, что только рядом с тобой я смогу пережить эту тьму. Я не говорю, что будет легко, но я верю в то, твой свет поможет мне выбраться из тьмы.

— Я голодна, сваливаюсь с ног, - словно не слышала его слов, делает несколько шагов вперед, хромает на правую ногу.

— О чем ты мечтала, Керолайн, - закрывает глаза даже не понимая почему задет именно этот вопрос. — Я только и мечтал об искуплении и спасении. Судьба послала мне дочь в тот момент, когда я утратил всякую надежду, затем появилась ты, а теперь ты уходишь и забираешь с собой весь свет.

— Моя нога вывихнута, так что, далеко я не уйду, - отвечает блондинка. — Ты и я, вместе навсегда. Мечтала о семье вместе с вами, подарить вам сына, о доме и спокойствие с человеком которого я полюбила с самого первого момента, как вошла в этот дом. Но тьма мешает вам видеть свет. Тьма поглотила вас… Я боялась, что тьма поглотит и меня, а вчера я столкнулась с этой самой тьмой и поняла, что возможно и принять тьму ради того, кого ты любишь не самое худшее, дать еще один шанс и возможность увидеть свет или оставить все позади и всю оставшуюся жизнь мучится тем, что ради света ты не приняла тьму любимого человека и не попыталась бороться за него. Я запуталась Мистер Майклсон.

— Еще один шанс, Керолайн, я не отступлю, потому что люблю тебя и сегодня далеко ты от меня не уйдешь, - подхватывает на руки несмотря на визге Керолайн и удары кулаками по его груди.

— Шанс, - пытается возразить она.

Слишком близко и это сводит ее с ума, взъерошила ему волосы, смотря ему в глаза. Рядом с ней Клаус словно в самом деле ближе к свету. Они внимательно смотрели друг на друга, у нее комок в горле, а он молчал не зная как оправдать то, что тьма затмила его рассудок и он ударил ее, но теперь Керолайн знает, что в гневе он не контролируем и глупо взывать его к свету. Она видела его во тьме и готова принять это. Свет и тьма – замкнутый круг. Могут ли свет и тьма быть вместе? Прильнул к ее губам, нежно пробуя на вкус, запоминая каждую линию и контур. Керолайн немного опешила от такой вольности Майклсона, но ответила на поцелуй, а ведь несколько минут назад она желала расторгнуть помолвку, но свет не сможет существовать без тьмы. Тьма притягивает. Никлаус Майклсон притягивает ее. Девушка тяжело дышала и разорвав поцелуй вновь взглянула в его глаза. Их лбы соприкоснулись, дыхание обжигало шею. Слишком жарко. Слишком притягательна тьма.

— Вам придется носить меня на руках весь день Мистер Майклсон, - шепчет ему на ухо.

— Всю жизнь, - отвечает даря еще один обжигающий поцелуй и лёгкую дрожь, которую испытывает блондинка, когда он касается своими губами ее губ.

Один, даже несмотря на то, что его окружают люди приглашённые на бракочетание Фреи гости. Он ведь одержал полный провал в любви. Молчит садясь на украшенную лентами и цветами скамейку. Садится рядом с братом и матерью.

Звуки музыки и все говорит о том, что невеста с секунды на секунду появится и дамы, словно по чьему-то велению оборачивают головы к входной двери в особняк в ожидании появления Фреи Майклсон. Женщинам любопытно, как будет выглядеть невеста.

Охранники открывают дверь и Никлаус сопровождает свою сестру к алтарю, а точнее установленной арке около фонтана расположенного в самом центре сада семьи Майклсонов.

Холодно, ведь весна еще не вступила в свои права, но Фрея улыбается, посматривает на следующих за ними сестру и Керолайн. Ребекка садиться рядом со Стефаном и Деймону пришлось подвинуться. Садиться рядом с Стефаном, явно желает что-то сказать, сказать, что ей холодно, но молчит, просто улыбается, забывает о морозе, крепко сжимает его руку в своей, ведь сейчас фотограф желает запечатлеть красивую по его мнению пару, а ведь они и вправду могли быть счастливы и просто жить. Фотограф запечатлеет только их образ, совершенно не зная, какое смятение они испытывают в душах.

Время не вернуть назад, хотя Ребекка Майклсон могла бы кричать или бить посуду, но внешне она спокойна, когда машина останавливается у госпиталя. Маскировка – лучшее, ведь люди порой не смотрят в лицо и Ребекка прекрасно знала одевая форму медсестры, пусть Стефан был и против маскировки Ребекка, но она настояла на этом, как и на том, чтобы в госпиталь с ней поехал только он. Ради нее Стефан Сальваторе сумел проглотить ком в горле и перебороть свою гордость. Ему незачем что-то доказывать ей. Просто хлопает дверцей автомобиля и следует за ней.

Розы живут дольше, когда не колят руки. Шипы Ребекки укололи Стефана Сальваторе в самое сердце.

Молчит, но оборачивается на его голос. Тишина и пустой больничный коридор. Ребекка спятила наверное, если осматривает каждый угол в поисках нужно палаты.

Его нет рядом.

Словно тысячу раз возвращается на одно и тоже места. Открывает дверь уже четырнадцатой палаты. Улыбается через боль, извиняется, ведь его вновь нет рядом.

Без него нет и ее.

Нет.

По кругу. Все молчат, а ей хочется кричать. Стефан не успевает бежать за ней.