Как ни странно, холодный расчет и остатки разума взяли под контроль моё безвольное тело, мыслей не было абсолютно, мозг только считывал мои же движения, даже не комментируя их. В считанные секунды я собрал листы и умудрился разделить их на четыре стопки. Первая была посвящена мне, а остальные являлись наработками и отчетами неизвестных мне личностей, я лишь скользнул по ним взглядом, стараясь не разглядывать слова в строчках. Приведя стол в относительный порядок, а именно просто вернув на него, всё что упало, я с какой-то маниакальной точностью выверял место предметов, лениво поражаясь точности своей памяти. Мой взгляд остановился на моём старом мобильнике, и я впал в глубокий ступор, что он этим хотел сказать? Очередная моя проверка? Или я заслужил его назад? Что я должен сделать? Тихие голоса доносились из коридора, и я автоматически сунул телефон в другой задний карман, заставляя новое и старое соседствовать. В два прыжка я оказываюсь рядом с диваном и успеваю сесть как раз в тот момент, когда ручка сделала свой поворот. Руки стали слегка потряхивать, и листы задрожали, размываясь кляксами перед глазами.
— Хорошо, я сообщу об этом. Сделай к завтрашнему собранию полный список всех препаратов. — Взгляд против воли метнулся к вошедшим, и на долю секунды я заметил, как шатен едва заметно скосил на меня глаза, явно облегченно кивая на реплику рыжего. — Кстати об этом. — Пэйн, обошел свой стол и сел в кресло, сплетая пальцы в замок, и на этом моменте я опустил взгляд, пытаясь разглядеть скачущие буквы. — Как давно мальчишка принимает твои препараты?
Жар в груди нарастал, казалось, если постараться я смогу выдыхать пламя, подобно мифическим драконам. Пальцы едва заметно сжали края листов, и я в двадцатый раз пытался прочитать первую строчку, но смысл прочитанного упорно ускользал от меня, едва мазнув хвостом по моему сознанию.
— Также было бы не плохо, если ты сообщишь, что конкретно он принимает. — Я прикусил язык, лишь бы не сорваться, внутри была буря протеста, но я старался не шевелиться и не выдавать себя. Мой напарник молчал и точно лезвие полосовало по моему мозгу высекая искрами множество вариантов того, что он может ответить, однако пауза затягивалась, глаза стало щипать, потому что я настолько утонул в себе, что забыл как моргать.
— Антидепрессанты. — Это точно пощечина, я лишь поджимаю губы, и опустился глазами на пару абзацев вниз, в надежде, что что-то зацепит меня и отвлечет. Значит и для тебя я псих? Знаешь, это даже обидно, ведь ты никогда не говорил мне, что в твоих глазах я ненормальный, лжец!
— Как давно у него проблемы с психикой? — Рыжий перешел на деловой тон. О боги! Я вам вообще не мешаю? Или я должен прикинуться дурачком и съесть всё это?
— Это не проблемы с психикой. — Шатен замялся, пытаясь подобрать слова. Да ладно тебе, добей меня, напарничек! — На него слишком много навалилось в последние несколько месяцев, и чтобы помочь ему справиться с этим, я лишь стабилизировал его состояние. — Не верю ни единому слову.
— Как давно? — Холодный тон, неужели ты злишься?
— После случая с Хамелеоном. — Твою ж…почему ты мне не сказал? Я что тебе подопытный кролик? Или ты настолько не верил в меня? Больно. Или ты догадался чем я занимался в этом кабинете и решил подстраховаться?
— Не сходится, Сасори. Ты даешь ему что-то ещё, потому что сегодня я столкнулся с побочными действиями. — Руки опустили листы, и я уставился в узоры на полу, нет смысла делать вид, что я читаю, я не полный кретин.
— Что конкретно он принял? — Я кожей чувствовал, что Сасори посмотрел на меня, но я не желал поднимать голову.
— Ты понимаешь, что если мы не будем работать согласованно, мальчишка просто может внезапно умереть, из-за того, что каждый будет делать что-то своё. – Ой, да ладно, всем давно плевать на мою жизнь.
— Антидоты, к сыворотке правды и некоторым ядам. — Голос напарника не дрогнул, и я в голос усмехнулся, видимо привлекая внимание.
— Это конечно не запрещено, но ты понимаешь, кого ты растишь? – Ого, какие высокопарные слова.
— Можно мне уйти? — Я поднял глаза, и мой бесцветный голос прозвучал как раз во время паузы, поэтому меня прекрасно услышали.
— Нет. — Ответил мне рыжий, а Сасори не повернулся в мою сторону, мышцы на его руках были напряжены до предела, казалось, если их тронуть они зазвенят, обычно так бывало когда он, собирался использовать свои нити. Думал остановить меня? — Сасори, я собирался дать задание вам, но это твоя вина, что между вами так и не появилось взаимопонимание.
Отчего ты молчишь? Почему не скажешь что-нибудь? Хоть что-нибудь?! Неужели все наши отношения это лишь игра с полоумным мальчишкой? В мозгу, будто маленькие взрывы, и зачем мне всё это было слышать? Внутри всё заполняла черная дыра, засасывая всю боль, что растекалась по телу, как бы я хотел сейчас закричать, сделать что-то опрометчивое и яркое, но я не мог заставить тело двинуться. Красная капля упала на белый лист, и я излишне медленно заткнул нос кистью, чувствуя как сгустки металлической жидкости, старательно покидают моё тело.
— Дзецу собрал информацию по твоему напарнику, ознакомься с ней, вам предстоит научиться работать в паре. — Холодная маска сменилась глубоким мыслительным процессом, Сасори явно не был готов к тому, что моё прошлое так скоро даст о себе знать. — Можешь быть свободен, Дейдару я отпущу через несколько минут. — Вот значит как, со мной, ты видимо не закончил, что ж я не удивлен, а шатен тем временем направился к выходу.
— Сасори-дано. — Он посмотрел на меня каким-то затравленным взглядом. — Возьмите бумаги. — Я протянул ему запачканные листы, и слишком поспешно отвернулся. Несколько секунд спустя дверь закрылась, и я снова стоял перед пирсингованным один на один.
— Я забрал его. — Подойдя ближе к столу, я выложил старый мобильник, кровь, кажется, перестала пачкать мою руку и я убрал её от лица. — Я ничего не трогал.
— У тебя же есть вопросы ко мне. — Глупо это отрицать, я скептически хмыкнул. — Можешь задать один, самый интересующий тебя. — Я ни секунды не думал.
— Почему в Акацуки на рождество не ставят ёлку? — Рыжий на секунду выпал из реальности, и каждый в этой организации отдал бы многое чтобы увидеть его таким. Сначала полная растерянность, затем мощнейший мыслительный процесс, а затем он просто закрыл лицо ладонями, шумно вдыхая воздух. — Свободен.
Дважды меня просить не пришлось, я быстро развернулся и направился к выходу. Значит моя реакция на Пэйна это его рук дело, а я то идиот надумал себе лишнего. И мой напарник считает меня ненадежным мальчишкой психопатом, что ж, лестная характеристика, от того с кем я делю кровать. Я хочу спать.
Едва я прикрыл за собой дверь, как тут же на меня навалилась неподъемная тяжесть, я даже ссутулился и втянул голову в плечи. Сасори стоял неподалеку, опираясь на стену и скрестив руки на груди, желание разговаривать с ним, у меня так и не появилось. Я прошел мимо, не обращая на него внимания, и спустя несколько секунд до слуха донеслись его шаги. Жутко тянуло спать, но как назло мозг решил включится и стал выдавать мне гениальные вопросы, ответы на которые я так желал знать. Я непроходимо туп, рыкнув от злости на самого себя, и дернув плечами, с них будто упали оковы. Значит я для тебя ненадежный? Замечательно! Ты для меня вообще просто нянька! Бесит! Мои шаги слышались всё звонче, эхо будто вышибало искры от стен в виде звуков, разбить бы что-нибудь. «Я хотел вам дать задание…» — в голове я передразнил голос рыжего, едва скривившись в лице, ни хрена подобного! В клетку ты меня хотел посадить, и чтобы я пел по твоему щелчку, не дождешься! Все лицемеры! Аааааааааааааааа! Я резко развернулся.
— ТЫ! — Мой палец ткнулся в грудь Сасори, а он лишь молча посмотрел в мои глаза. В мозгу словно по щелчку возникла мысль, что моё поведение действительно как у полоумного мальчишки. Иногда мне кажется, что всё, что происходит вокруг, чей-то жестокий розыгрыш. Вот только даже понимая это, я не могу остановиться. – Ты! — Мой голос не дрогнул. — Маразматик, зацикленный на себе! Ты погряз в своем болоте, абсолютно без движения. — Его зрачки расширялись, а ноздри едва дрожали из-за сильной тяги воздуха. — У тебя комплексы из-за своего возраста, как это называется, кризис среднего возраста? — Его глаза с каждым словом всё больше округлялись. — Что тебе мешает жить здесь и сейчас, какой смысл думать о будущем, ведь в мимолетности жизни её очарование! — Я говорил это на повышенных тонах и продолжал тыкать указательным пальцем, чувствуя как в его груди бьется истерическое сердце, а на лице по прежнему не было эмоций, внезапно поток мыслей иссяк, будто до этого и не я говорил вовсе.
