- Что за цирк ты устроил, Дейдара? – Пэйн заговорил сразу же, явно давая понять, что он всё видел. Меня моментально затрясло и я не смог ничего ответить, вновь заплакав, запрокидывая голову.

- За что, м? Молю тебя, ответь мне, за что со мной так поступили, м? Я с ума схожу, да! – Я выл, задыхаясь в собственных слезах от бессилия.

- Ты ради этого искал встречи со мной? Я очень разочарован, Дейдара. – Разочарован? Ты презираешь меня! - Твои проблемы остаются твоими, и ты не имеешь права перекладывать их на чужие плечи.

- Бога ради, Пэйн! – Ты мне нужен. Я еле-еле подавил этот порыв и судорожно вздохнул. - Вы сказали, что встретитесь со мной, когда я всё вспомню, хм. – Хоть что-то должно подействовать, я не хочу быть один, не сейчас!

- Ты хочешь мне сказать, что такой момент настал? – Я многое вспомнил, не всё конечно.

- Нет. Но я…

- Дейдара. Твои оправдания меня не интересуют. – Оправдания? Ты меня не слышишь что ли?

- Вы говорили, что не позволите кому-либо обращаться так со своими подчиненными, как поступил Какудзо, да. – Я сломался. Он сломал меня. Что от меня осталось?

- Ты остался жив и Какудзо понесет наказание за свои действия. – Выговор? Лишение премиальных? Неужели это равнозначно? - Это всё что ты хотел мне сообщить?

- Подобное было в моей жизни, только вместо Какудзо был Мадара, да. – Зачем я это сказал?

- Я знаю об этом. Мадара рассказал ещё в тот день, когда ты разгромил военную базу Англии и улетел в Бельгию. – Мозг подкинул мне момент того как пирсингованный коснулся носа вертолета, когда я был за штурвалом, а потом мой напарник приехал в стельку пьяный.

- А Сасори…

- Знал. – О боги! Так долго? Безысходность накатила новой волной. Я был слеп.

- Предатель, да.

- У меня много дел. – Ну же. Ещё слишком рано и мне нужно что-то…

- В нашей организации всегда работало на одного человека больше, да. – С языка слетело то, над чем я не думал, и что мозг не сформировал до конца.

- Что ты имеешь в виду? – Интерес пронизывал эту фразу.

- У Дзецу есть брат близнец, или клон, хм. В любом случае их двое, да. – Повисла пауза, и это был мой последний козырь, который должен был помочь мне.

- Когда ты это понял? – Мне жарко, хотя пол здесь явно не с подогревом.

- Вчера, да. – Надломленный голос молил и от этого я стал мерзок сам себе.

- Послушай меня внимательно, Дей. – В сердце, будто иглу всадили, тонкую и болезненную. – Я оставляю тебя на Чикушодо, и не делай того, что ты хотел сделать несколько минут назад, тебе нужно вернуться как можно скорее. – Я стукнулся несколько раз лбом о плитку, не в силах принять его слов. – Пока ты не оправишься, я исключу твоё общение с основным составом. – Звучит так, будто это меня исключат. - Ты должен помнить, что ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься и умнее, чем ты думаешь.

- Аххаха, Пэйн… Ты должен закончить эту цитату, да. – Я позволил слезам снова потечь из опухших глаз и даже не заметил, что перешел на «ты». Это была фраза из детской книжки, и я почувствовал себя совсем беззащитным из-за этого.

- Глупый птенчик. – Его голос был так ласков, что сделало мне лишь больней. - Ты же понимаешь, что эту часть фразы мог бы сказать тебе только Сасори. – От этого имени я дернулся и свернулся клубком ещё больше, стараясь стать физически меньше.

- Я ненавижу его, да! – Я вас всех ненавижу!

- Ты ненавидишь и меня. – Я скривился в гримасе безысходности, неужели он видит меня насквозь? – Он всегда будет с тобой, даже если его не будет рядом. – Это была точка.

- Нет. – Телефон потух, говоря о том, что вызов прервали. – НЕТ! Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ, ДА! МНЕ БОЛЬНО, ДА! – В операционную вошел Змей, направляясь прямо ко мне. – УБИРАЙСЯ!

- Довольно, дурачок! – Он вновь был полностью собран, я даже не заметил, как его рука нажала какую-то точку у меня на шее, отключая, словно робота. Последнее что я увидел это белая латка скрывающая порез скальпелем на чужой шее.

После моей операции прошло две недели, и за всё это время я не проронил ни слова. Змей обращался со мной как с вещью, хоть и драгоценной, хрупкой, но всё же вещью. Я не услышал от него ни слова, когда он кормил меня, помогал принять ванну или обрабатывал мои швы и более постыдные «ранения» появившиеся после тесного общения с Какудзо. Сейчас я жил в хаосе, который сотворил сам. Очнувшись, я обнаружил, что находился не в той комнате, в которой обитал обычно. Не раздумывая, я разнес всё что смог, но всем было наплевать. Клайд сходил с ума, и я готов был удушить чертову птицу, переломать ей крылья и выколоть глаза, но вместо этого я ревел. Плакать и смеяться невпопад, вошло в привычку, а ещё неконтролируемая злость и ненависть туманила рассудок, заставляя меня раз за разом бить то, что уже было поломано. В комнате никто не прибирался, видимо сочтя это излишним, а ходил я в длинных футболках, что были не несколько размеров больше меня. Белья мне никто не выдал, ведь тогда бы пришлось при каждом походе в туалет звать кого-то в помощь, а рыжему видимо было не до меня. Эта комната была спальней Пэйна, правда узнал я об этом уже после того как всё покрошил в месиво.

Спустя несколько дней «заключения», я вышел в темный коридор и, двинувшись наугад к одной из дверей, едва ли не вывалился в главный кабинет рыжего. Как оказалась эта была та самая дверь, которая вела во внутренние комнаты, в которых я никогда до этого не бывал. Змей лишь наблюдал за мной, откинувшись на спинку кресла и прекращая работу за компьютером, но даже в этот раз он ничего не сказал, взбесив меня.

- Как ты? – На третьей неделе Змей всё же заговорил со мной, садясь на край кровати но не торопясь помогать мне с утренней «одеждой».

- Никак, хм. – На секунду я замер, мой голос стал каким-то пропитым или прокуренным, низким и отталкивающим, абсолютно чужой.

- Отчего так плохо? – Он рухнул на кровать, прямо на спину и, переплетая пальцы между собой, оставил ладони на своем животе.

- Ты видимо глухой или тупой, выбирай сам, да. Я сказал никак, да. Без оценочного восприятия, хм. – Немного поерзав, я смог принять сидячее положение, оказываясь подальше от рыжей фигуры испепеляющей меня взглядом.

- Должна же быть хоть какая-то радость жизни, иначе в ней нет смысла. – Неужели получил по шее, что не работаешь со мной? – Может, ты испытываешь позитив, уничтожая ни в чем неповинные вещи? – Черты его лица были мягкими, и если бы я в этом разбирался, то подумал бы, что он покурил травки.

- Отсутствие дополнительного дерьма в моей жизни, уже позитив, да. – Хотя о чем тут говорить, я просто пытаюсь существовать, а ты ведешь себя как тварь.

- Значит «ноль» - это, по-твоему, благо? – На нем были спортивные штаны и футболка, неужели он бегает по утрам? Хотя я ни разу не видел его в домашней одежде, может это она и есть?

- Ноль это ничто, да. – Я стал закипать, а он по-прежнему оставался расслабленным. – Обнуление – вне позитива или негатива, да. Ноль не может быть со знаком плюс или минус, с него всё начинается и в него всё возвращается, да.

- Значит, ты считаешь себя нулем? – Да что же ты перевираешь все мои слова!

- Это, похоже, ты меня таким считаешь, да! – Ненавижу тебя. Бесишь!

- А ты проницательный…

- Пришел доставать меня, м? Проваливай, мне не нужны твои подачки, жалкая пародия, да! – Ни одна мышца не двинулась на его лице от моих слов, но его выдали зрачки, которые опасно сузились.

- Ты отчаянно ищешь у него защиты. – Я с шумом втянул воздух, и чуть дернул головой, смахивая челку. - Ты пытаешься получить от него всё то, что ты разом потерял, достоинство, комфорт, любовь, честь и сытую жизнь паразита. – Дыхание участилось, вызывая новый приступ паники. - Ты не дашь ему ничего взамен, и даже твоё тело внезапно стало пользованным и как товар для обмена не интересным. – Убью, мразь! - Не кривись и не делай такое яростное выражение лица. Пэйн не испытывает никаких эмоций и переживаний, а ты пытаешься подогнать все его действия в эти рамки…