— Что он сказал? — Сасори застал меня пакующим глину в свои набедренные сумки. Помня печальный опыт, больше я ни на одно задание не отправлялся без достаточного запаса взрывчатки.

— Сказал, что жаждет сегодня вечером угоститься у меня тортом, да. — Я поднялся и направился к столу, на котором ранее разложил всё своё холодное оружие. — Я сказал что меня не будет, да. — Выбрав армейский нож, я проверил лезвие и вогнал его в ножны. — Он назвал меня мразью и сказал что ему всё равно как я это сделал. Но что я сделал, м? — Я уперся руками в столешницу, прожигая взглядом в шатене дыру. — Нашел задание чтобы не присутствовать вечером на базе, м? Или это про, то, его личное задание, м? Или это то, что я не помню, да! — Я говорил на повышенных тонах, и тяжело дышал. — Он сказал что его интересует как я смею жить с этим, да?! СМЕЮ ЖИТЬ! С чем вообще, черт возьми, м?! Сасори-дано, я с ума сойду! Мне хочется вскрыть себе череп, из-за того что мой мозг зудит, да! — Я кричал так громко, что наверно меня можно было услышать даже в коридоре, но шатен лишь протянул ко мне руку. — Что я сделал такого, м? — Как в бреду я шагнул к напарнику, который даже не двинулся с места. — Он сказал, что я должен помнить на что он способен, после чего меня вывернуло, да.

— Глупый, глупый, мальчишка. — Сасори мягко прижал меня к себе, поглаживая мой затылок. — Он тебя прощупывал, на то, как много тебе известно. И я не знаю что именно ты сделал, но уверен, что тебе не стоит вспоминать об этом. — Мои волосы удостоились поцелуя. — За неделю до твоего первого прилета в Америку, туда прибыл Мадара. — Я прекрасно понял, что мы говорим о моем первом провале в памяти.

— Это значит… — Сердце будто остановилось.

— Не значит. Но создает большую вероятность. — В глазах темнело, и я сжимал одежду напарника, в надежде не обмякнуть.

— Сасори-дано, я тут подумал… — Я замолчал, пытаясь сформулировать свою мысль.

— Не пугай меня, Дейдара. — Я услышал нотку тревоги, что слегка расслабило меня.

— А не хотите полететь со мной, м? — Заглянув в его глаза, изрек я. — Задание плевое, и в кабине два места, и вы сможете убедиться как я хорош в этом, да. — Я улыбнулся запрокинув голову.

— Хочу. — Он склонился к моим губам и прикрыл веки, улыбаясь ещё шире. — Но я не могу. — Медленно уголки губ опускались вниз. — На сегодня запланировано много дел, ко всему этому прибавился приезд Мадары. — Он нежно поцеловал меня, не давая повода на продолжение. — Ты понял куда тебе нужно будет возвращаться?

— Угу. — Настроение было на нуле. — Мне ждать вас там, м?

— Да. Я приеду как только освобожусь, но встреча с Мадарой может затянуться. — Повисла пауза, но объятья мы так и не расцепляли. — И постарайся не трогать коробки с моим именем. — Я сдвинул брови, но он не дал моим мыслям заработать в этом направлении. — Всё. Готовься. — Хладнокровие и ярость покинули меня ещё с начала нашего разговора и оставшись наедине с самим собой, уже не хотелось абсолютно ничего.

Комментарий к Глава 81. Праздник детства

Ка-52 «Аллигатор» — разведывательно-ударный вертолет нового поколения. Машина способна поражать бронированную и небронированную технику, живую силу и воздушные цели на поле боя. Представляет собой дальнейшее развитие модели Ка-50 «Чёрная акула».

http://cs628617.vk.me/v628617282/3b605/ebL956LTq9A.jpg

========== Глава 82. Редкий вид дикобраза ==========

Кеды, камуфляжные штаны и кофта на шнуровке с закатанными рукавами дополнилась двумя сумками с глиной. Сасори не пошел со мной на крышу, пожелав мне «мозгов во время выполнения задания», ещё в комнате. Все вещи, которые могли меня идентифицировать, были лично мной запечатаны в коробки и опечатаны напарником, чтобы больше не было сюрпризов в виде жучков.

Во рту пересохло, когда я захлопнул за собой дверцу и воткнул ключ в зажигание. Это напоминало мандраж перед первым прыжком с парашютом, странное, дикое внутреннее возбуждение.

— Рожденный ползать, хм. — Левая рука на автопилоте нащупала за затылком рычажок и вытянула его, заставляя повиснуть на цепочке. — Не полетит, да. — Правая рука утопила кран смесей, и, не обращая внимания на горящие лампочки на приборной панели, я повернул ключ. Отсчитав десять ударов сердца, я вернул ключ в прежнюю позицию. Это простое действие должно создать давление необходимое для запуска.

Теперь уже левая рука вытащила кран смесей, а правая, нажала кнопку-стартер на рычаге шага. Плавно разжав пальцы левой руки, я почувствовал, как двигатель запустился. Тело завибрировало, и я вспомнил, что когда я впервые полетел на вертолете, то подумал, что у меня позвоночник в трусы высыпается. Сейчас, конечно, вибрация была ощутима так же, но те детские страхи, теперь кажутся очень смешными. Я знаю, какой вред наношу себе, используя именно такой вид транспорта, но это мой выбор.

Я выключил альтернатор, и все лампочки кроме одной погасли. Стрелки показывали разные показатели, но я следил за зарядом давления. Мозг уже отметил, что в двигателе нужное количество масла, а в баке топлива. Включив тумблер, загорелась новая лампочка, и я почувствовал, как пошла раскрутка лопастей. Моё лицо светилось улыбкой и я, наконец, был полностью спокоен, как внутренне, так и внешне. Наушники с микрофоном были водружены на голову, и я положил руки на свои бедра.

Признаться честно, я до последнего гнал от себя мысль о том, как же я подниму эту махину в воздух, я просто знал, что я сделаю это и всё. Это как ласкать самого себя или своего любовника, раньше я не понимал этого. Педали нажимались мягко, а мои ладони скользили по моим же бедрам, чтобы кончиками пальцев регулировать рычаг циклического шага, заменяющий самолетный штурвал. Правая рука иногда сжимала рычаг общего шага, точно член и, кажется, время меня нещадно извратило. Я рассмеялся, а машина приподнялась в воздух, разметая мелкий мусор с крыши. Я висел в воздухе, в паре метров над поверхностью, прикрыв глаза, чувствуя, как внутреннее возбуждение набирает обороты, перерастая в физическое.

— Развлечемся, да! — Средний и указательный палец резко дернули рычаг на себя, и вертолет повторил мой маневр в воздухе, заставляя меня мотнуться в кресле пилота.

Ремень безопасности я пристегнул много позже, уже на подлете к военной базе. В наушники мне орали о том, чтобы я поворачивал назад, иначе меня собьет ракета, однако я специально не реагировал на эти сигналы. Одно нажатие кнопки, и меня впечатало в кресло всего на секунду. Вертолет завис на месте, и я наблюдал, как с молниеносной скоростью от меня удаляются два дымовых следа. Я сделал наводку на склад с боеприпасами, поэтому рвануло так, что закат солнца померк, скрываясь в огненно-черном клубе взрыва. Я хохотал до слез, запрокинув голову. Ничего не имеет значения. В этом мире всё настолько хрупкое и мелкое что может быть уничтожено за одно мгновенье. Этот мир столь прекрасен, сколь и омерзителен. Я ненавижу, но так люблю эту яркую жизнь! Улыбка слетела с лица, и я задал обратные координаты, выводя вертолет на нужный курс. Отдельный от всего, яркий всполох, отметился на краю моего сознания, заставляя повернуться в сторону уплывающей фигуры. На крыше высокого здания стоял глава Акацуки, явно наблюдавший за происходящим. Прикусив губу, я сделал то, что было не запланировано.

Сбавив скорость, я, завив в метрах ста от рыжего, который был в черном плаще с алыми всполохами облаков. Высокий воротник закрывал, от внезапной атаки ветра, нижнюю часть его лица. Мои ладони скользили по бедрам настолько медленно, что железная птица, будто по миллиметру подкрадывалась к фигуре в черном. Лицом к лицу, глаза в глаза, так, что разум туманился. Я видел, как ерошатся его волосы, и как рукав поднятой руки едва ли не рвался от порывов ветра поднятых лопастями. Я был слишком близко, металлический зверь склонил свою голову перед этим человеком. Я лишь мог видеть, как его ладонь коснулась носа вертолета, но мне показалось, что прикосновение получило моё лицо. Пирсингованный едва заметно улыбался, я смог это разглядеть всего на секунду, но этого мне хватило. Бежать. Он улыбнулся шире и убрал руку, разворачиваясь ко мне спиной. Бежать! Вертолет взмыл вертикально вверх, и, развернувшись на месте, сорвался, унося меня прочь. Пэйн даже не обернулся покидая крышу, а я, наконец, понял как сильно покраснел.