— Иди к черту, я голову дам на отсечение за свои слова. — Японский принц перешел на открытую агрессию, из-за того, что в который раз его слова подвергались сомнению.

— Даже если это тот самый человек, то у него явные психологические проблемы. — Снова подал голос бас. — Кажется, это называется раздвоение личности? В любом случае нужно его убрать как можно быстрее.

— Верно. Можно отдать его Мадаре, так мы отведем от нас любые подозрения. — В поддержку басу выступил другой голос, даже с неким энтузиазмом, будто надеясь закончить весь этот разговор.

— Это не раздвоение личности. — Чикушодо заговорил так, будто сильно морщился или ему было неприятно. — Было бы проще, если бы это было действительно так. — Он вздохнул, возвращая голосу серьезность. — Но на самом деле это одна личность, просто расщепленная.

— Это не одно и то же? — Спросил Нингендо.

— Это опасно для нас. — Констатировал бас.

— Две половины спокойно переключаются между друг другом. Он будто запрограммирован на выживание любой ценой. — Задумчиво протянул психотерапевт. — Там где нужно, эмоции уходят на задний план, и включается чистый расчет. Однако там где это не нужно, просыпаются одни чистые эмоции, как например детский восторг, когда он взрывает что-то. — Повисла долгая пауза. — Если он найдет этот переходник, то его нельзя будет прочесть, он станет слишком опасным.

— Он может сейчас скрывать то, что он управляет этим рычагом. — Сонный голос, едва говорил, грозя отключиться совсем.

— Ты сомневаешься в моем профессионализме? — Чикушодо хмыкнул, возвращая голосу краски и переливы.

— Нет, просто мне не ясно, зачем нам эта возня? — Теперь он зевнул.

— Этот вопрос к Пэйну, зачем он зацепил ещё один психологический якорь на себя. — Казалось, психотерапевт ухмылялся, его вообще забавлял этот разговор.

— Я планировал сделать только одну привязку, другая вышла случайным образом. — Пэйн говорил отстраненно, продолжая анализировать то что было и то, что есть сейчас.

— Заметь тенденцию. — Чикушодо стал крайне довольным, потому что попали на его территорию. — Когда его хотели разложить в душе, на базе, с проблемой он прибежал к тебе. Затем насильственные действия у Хамелеона и мальчишка снова утешается у тебя. — Пэйн знал эту цепочку, лучше самого психоаналитика. — Библиотека, клуб по интересам. Улавливаешь? Если происходит насилие над его физической оболочкой или может даже психологической, он оказывается у тебя. Этот болван, повернут на тебе, ты для него центр всего. Как ты правильно заметил лежа с ним в постели, ты его Бог.

— Это преувеличение. — Он отмахнулся от последней фразы.

— Ты не видишь очевидного. — Психотерапевт вошел в раж. — Он мальчишка, ему нужно иметь цели, чтобы расти и развиваться. А ты весь такой недостижимый и неприступный…

— У него есть напарник. — Пэйн понимал, к чему его подводят.

— Господи, Пэйн! — Чикушодо, не боясь излишней эмоциональности, воскликнул. -Конечно он любит своего скорпиона, уважает, я даже думаю что он его боится гораздо больше чем тебя, но ты… Ты для него как поп-идол для школьниц! — Он говорил это на одном дыхании. — Трахни его уже, пусть успокоится! И сделай это как можно жестче и грубее.

— Однако ты забыл, что перед тобой всё-таки мальчишка, и пошатнул его самооценку, щедро одаривая его комплексом, пройдясь по его внешности. — Пэйн, наконец, затронул ту тему, которую психотерапевт воспринимал для себя, как больную.

— Он вел себя как взрослый…

— Но перед тобой был ребенок, пусть даже и играющий во взрослого. — Это был укор за непрофессионализм в таком тонком деле.

— Это была моя ошибка. — Чикушодо говорил весьма виновато.

— Я отдаю отчет, что передо мной ребенок, поэтому твой метод мне не подходит. — Пэйн снова отпил кофе.

— А что тогда было в самом начале с препаратами? — Бас снова вступил в разговор.

— Это была необходимость. Нужно было взять его в узду. — Пэйн говорил размеренно, чтобы исключить дальнейшие вопросы по этому поводу. — С ним было бы гораздо сложней, если бы он не усвоил что я его начальник и помимо него у меня есть ещё работники.

— В любом случае до Акацуки мальчишку насиловали, причем не единожды, это без особых тестов видно. — Чикушодо решил реабилитироваться, выдав такое серьезное заявление. — Когда-нибудь он сломает этот барьер и вспомнит, но что произойдет с ним, я не имею никакого понятия. Он сам относит этот период времени к наиболее темным, и лучше контролировать это профессионалами. — Он задумался, будто прикидывая варианты. — Однако я не возьмусь за это, из-за его блоков. Тем более мне нужно больше информации. — Как-то совсем тихо закончил он.

— У меня есть несколько зацепок, но это потребует очень много времени. — Глава Акацуки не отреагировал на заявление психотерапевта, потому что тот был прав, это было слишком очевидно.

— Нам что нечем больше заняться? — Сонный голос, не хотел развития этого разговора.

— Шурадо, для тебя у меня есть работа. Ты заменишь моё изображение с камеры наблюдения, на изображение Чикушодо и отправишь запись по указанным адресам. — Пэйн нажал несколько клавиш, отправляя номер адресата.

— Это сложно. — Он вздохнул, но голос приобрел более бодрые нотки.

— Можешь сделать качество хуже, но это нужно завершить до десяти вечера. — Пэйн отмахнулся, от «сложностей» прекрасно понимая, что его приказ будет выполнен. — Чикушодо я надеюсь, ты понимаешь свою роль?

— Я не идиот. — Отозвался психотерапевт.

— Нингендо я отправлю тебе личное задание, в твоих интересах сделать его как можно быстрей. — Щелчки клавиш, подтвердили слова Пэйна.

— Понял.

— Джигокудо, держи меня в курсе о перемещениях Тоби и Мадары, мне больше не нужны сюрпризы.

— Стараюсь. — Отозвался бас, как-то понуро.

— Гакидо, предоставь мне сводку цен по материалам, которые я тебе отправил. Страна мне не важна.

— Будет сделано. — Меланхоличный голос был спокоен, как и прежде.

— Исполняйте. — С этими словами рыжеволосый мужчина отключил ноутбук. Он смотрел в окно, наблюдая за закатом, который было невозможно рассмотреть из-за домов и только медленно темневшее небо, выдавало факт того, что день подходил к концу. — Можешь говорить, я знаю, что ты всё слышал.

========== Глава 79. Горький “кофе” ==========

— Говори. — Это было похоже на приказ, что позволило мне сдвинуться и всё-таки выйти из проема ванной комнаты, где ни я, ни меня не было видно.

— Что, м? — Голос вышел тихий и надломленный.

— Что хочешь.

— Не хочу говорить, да. — Я на ватных ногах дошел до кровати и плюхнулся на её край, растирая мокрые волосы полотенцем. Это слишком много для меня. Плечи затряслись, потому что мне снова стало жутко холодно. — Что бы я ни делал или не говорил, всё это воспринимается как попытка выжить, да! Как я могу быть уверен, что я плачу, потому что мне больно, а не потому что я манипулирую, м? Что мне делать, м? Я не хочу говорить, потому что любые мои слова могут быть ложью, да! Мне казалось, что вы мне нравитесь, я чувствовал, как меня тянет к вам, да! А что в итоге, м? Что?! В итоге мой мозг решил, что самое безопасное место рядом с вами, что я должен отдать вам себя, для полной уверенности, что я буду жить, да! Боги, ну кто я после этого, м? Я ничтожество, да!

— Ты привязан ко мне не только за счет холодного расчета и именно это всё очень осложняет. — Я пытался утихомирить свою истерику, взять себя в руки, потому что от моих действий, тошнило даже меня.

— Я запутался, хм. Я ничего не понимаю, да. Я не помню, таких важных вещей как моё… — Я запнулся, чувствуя как становиться неприятно моё тело, для меня самого. Мерзко.

— Детский разум достаточно гибок, чтобы забыть всё и приспособиться. Однако на самом деле это не блоки удерживают твои воспоминания, а ты сам. — Я оторопел. — В следующий раз я проведу с тобой личную встречу, только когда ты восполнишь свои пробелы. — Я мешаю ему, доставляю лишние проблемы.