— Ты безмозглый мальчишка. — Почему ты в таком смятении?

— Твой, хм. — Я с нажимом произнес недостающее, в этой фразе, слово.

— Мой. — Я обошел стоящего прямо передо мной напарника, и полностью погрузился в атмосферу этой странной мастерской.

— Сначала я подумал, что это трупы людей, подвешенные на крючьях. — Но это были марионетки размером с человеческий рост и выполненные настолько реалистично, что я сначала обознался. Захотелось коснуться, но я подавил этот порыв, вспоминая как меня, внутренне передергивало, когда кто-то без спроса касался моих творений. — Сасори-дано, если вы умрете, я не покончу с собой следом за вами. — Как бы плохо мне не было. Я остановился около стола, на котором была лишь заготовка, а точней кукольное лицо. — Не знаю как это объяснить, но сейчас, я уверен, что люблю вас, да. Однако эти слова противоречат друг другу, выходит, что я лгу, м? — Я просто знаю что люблю этого человека, и пусть нет того трепета и внутренней дрожи, это не меняет сути.

— Нет. Выходит, что это любовь взрослого человека, а не подростка, который в силу отсутствия жизненного опыта всегда и во всем выступает максималистом. — Я увидел стикер с чьей-то фамилией и заказом на протез ноги, выходит что Сасори работает в медицинской сфере не только с противоядиями. Я совсем его не знаю.

— Если на завтра нет заданий и планов, может, сходим выпить кофе, м? — Кукольное личико на главном столе, отдаленно мне напомнило своё собственное, но я не захотел спросить об этом у напарника.

— Я думал отвезти тебя сдать кое-какие анализы, так что думаю, одно другому не помешает. — Хоу, значит, всё-таки решил меня проверить.

Легко развернувшись, я перетек с носка на пятку и обратно, а затем сделал несколько уверенных шагов к шатену, который всё ещё стоял у входной двери практически в той же позе, в которой я его оставил. Моя рука, взяла его ладонь и переплела пальцы, а он всё ждал, что же я выкину следующим.

— Может спать, м? — Поднявшись на цыпочки, я коснулся его теплых губ, закрывая глаза.

— Ты ведь это нарочно. — Теплый воздух защекотал мои сухие губы, заставляя улыбнуться, но так и не раскрыть глаз. — Тебе знакомо слово, нельзя? — Свободная рука легла на мою поясницу, и теперь я прижимался к шатену.

— Где-то слышал, хм. — Я вздохнул, понимая, что члену становиться тесно и белье сейчас казалось лишним. — Но я знаю слово, хочу, да.

— Мой несносный мальчишка. — Сасори поцеловал меня в висок, а я едва не задрожал ни то от холода, ни то от слов, ни то от такого прикосновения. — Иди умойся и лучше ложись отдыхать, утром нужно будет рано встать.

— Хорошо, хм. — Я расцепил пальцы, и вывернулся из объятий, покидая комнату. Забавно, но я не чувствую раздражения или злости, скорее азарт или интерес.

Перед тем как умыться, я влил в себя остывший бульон, здраво рассудив, что если не мне, то организму, это просто жизненно необходимо. В ванне я снял повязку и зажмурив здоровый глаз кое-как открыл больной. В «руководстве» было сказано, что если мозг будет слишком противиться, то необходимо делать упражнения, чтобы привыкнуть. Всё было просто, фокусироваться на мелких деталях, только глазом с аппаратом, рассматривать кончик носа, всматриваться вдаль и прочая ерунда, которая сейчас казалась очень утомительной и энергозатратной. Все туалетные процедуры я выполнял с закрытым здоровым глазом и спустя пять минут уже не было дискомфорта от того, что цвета имели сероватый оттенок. Закончив чисткой зубов, я понял, что низ живота неприятно тянет, хоть стояка уже и не было, организм явно намекал, что мне нужна разрядка, но самоудовлетворяться, когда у меня в наличии есть парень, просто грешно. Устроившись поудобней под одеялом, я вернулся к изучению распечатки, которую дал мне Пэйн. Еда, сон, тренировки зрения и так до тех пор, пока я не смогу приучить мозг работать в том режиме, который нужен мне, направление мне ясно и это хорошо.

— Не спишь? — Сасори выключил свет в своей комнате и плотно закрыл дверь. По нему это было абсолютно не заметно, но он сильно устал. Я с глупой завистью подумал о том, что тоже бы хотел, чтобы на моем лице никогда не было морщин, да и не стареть наверно здорово.

— Хотел сначала дочитать. — Я поднял листы, показывая, что не просто страдал ерундой. Напарник удостоил меня лишь кивком, направляясь в ванну. Закончив с бумагами, но так и не дождавшись шатена, я улегся в надежде заснуть, но всё оказалось не так просто.

Раньше я знал, что такое возбуждение и желание, когда начинался сам контакт, а теперь источника доводящего меня до исступления рядом не было, но я готов был завыть. Рука сжимала член через ткань, а в мыслях был только мой чертов напарник и отвлечься никак не получалось, кажется моё тело объявило мне протест. Сасори выключил свет и только после этого я услышал шум снимаемой одежды, мне не нужно было зрение для того чтобы знать как сейчас выглядит его тело. Стиснув зубы поплотней, я почувствовал как другая сторона кровати прогибается под весом моего напарника.

— Так зачем мне сдавать какие-то анализы, м? — Я перевернулся к Сасори, рискнув открыть оба глаза, потому что в темно цвета и так не различимы, а значит, сложностей не должно возникнуть.

— Чтобы удостовериться, что с твоим мозгом всё в порядке и внезапных осложнений, в будущем, не возникнет. — Подвинувшись ближе, я закинул ногу на шатена, касаясь стояком его бедра.

— Я тут кое о чем подумал, хм. — Потянувшись, я коснулся кожи на его шее, отчего получил невнятный вздох. — Можно ли выработать иммунитет к ядам и всем «волшебным» сывороткам, м? — Легкие касания моих губ опускались ниже, и свой вопрос я закончил задавать чуть ниже грудной клетки шатена.

— Если вернешься на место, то я отвечу. — Язык облизал живот шатена, а пальцы застыли на резинке его белья.

— Я ознакомился с инструкцией, да. — Мои запястья перехватили руки напарника, однако я плотно прижал губы к ткани и выпустил горячий воздух, понимая, что член Сасори твердеет. — И то, что я хочу сделать, не относится к физическим нагрузкам, да.

— За что я заслужил такую головную боль? — Он говорил тихо, но я уже смог вывернуть одну руку из «захвата», и достать его твердый член. — Иди сюда. — Шатен потянул меня наверх, за руку, которую продолжал удерживать, и я так и не успел хотя бы лизнуть его стояк, на что получил мой недовольный скулеж. — Ты абсолютно нетерпеливый.

Мягкий поцелуй прервал мои возражения, а руки Сасори уже стягивали моё белье, отчего я едва ли не урчал от удовольствия, хотя и выходило подобие рыка нетерпения. Мои влажные поцелуи попадали то в скулы, то в шею шатена, заставляя меня сбавить обороты, потому что моё нетерпение стало напрягать меня самого. Выдохнув, я чуть отстранился, а напарник, воспользовавшись моей заминкой сел и стянул свое белье, отправляя его куда-то на пол. Однако на место он не вернулся, склонившись вперед, влажные губы стали касаться самого низа моего живота останавливаясь на основании члена. Бесспорно, это приятно, но я рассчитывал на другое, тело замирало, когда он как бы случайно касался пальцами головки. Рука сжала простынь, касаясь костяшками горячего тела, и я, повинуясь какой-то не ясной мне тяге, потянулся вбок. Мои шершавые ладони едва ли не царапали гладкую кожу, на внутренней части бедер шатена, а его запах казался таким притягательным, что я ткнулся носом и облизал доступный мне участок.

Влажная линия поднялась выше, и в поле досягаемости попал стояк шатена, который без лишних прелюдий, с какой-то жадностью, я взял на всю длину. Жар обдал мою головку и Сасори повторил моё действие, плотно обхватив губами основание. Пальцы сжали бедра, чтобы только я мог иметь контроль над проникновением и темпом, вот только мой мозг решил покинуть меня. Я напоминал себе похотливое животное, и это меня дико возбуждало, видимо я отсасывал настолько хорошо, что в один из моментов шатен оторвался от моего стояка и глухо застонал. Взяв мои яички в рот, и чуть оттянув нежную кожу, теперь уже Сасори сбил меня с темпа, заставляя с жаром простонать, но продолжать надрачивать теперь уже только рукой.