— Благодарю за лояльность. — Голос снова привлек всеобщее внимание, наверно я один единственный повернулся с большим запозданием. — Мужчина с татуировками рыбьих жабр, по бокам шеи. — Подсадной глава, вытянул шею едва её склонив и провел дулом пистолета по коже, показывая места на которых у Кисамэ располагались «жабры». В этот раз все не молчали, нескольких людей просто хватали окружающих, прижимая их к полу и практически разрывая ворот рубашек. Однако в этот раз выстрелов не было, но до рукоприкладства и мата дело дошло, это становилось уже даже забавным.
— Мужчина, на вид около сорока пяти, зеленые глаза с красными белками. — Хидан едва подавил смех, ещё бы, ведь теперь речь шла о Какудзо. Его настроение в отличие от моего с каждой минутой только улучшалось, он явно был в приятном возбуждении. Выстрелов опять не последовало, и вещание снова возобновилось.
— Парень, около двадцати, брюнет с черными глазами и волосами ниже плеч. — Выстрелы как залпы раздались со всех сторон, и теперь люди явно не хотели умирать. Это была перестрелка, а кое-где и поножовщина, мой напарник не выдержал, дав своей косе испить первой крови. Я неуверенно стоял в одиночестве, будто в центре какой-то военной заварушки, отчего-то мне стало казаться, что это далеко не в первый раз. Теперь уже сам «глава» совершал точные выстрелы, и толпа значительно поредела. Странно, что даже описание этого чертово красноглазого навело такой переполох, ненавижу Итачи, и плевать что я в Японии и внешность была описана среднестатистического жителя этой страны. На моем лице нарисовалась улыбка, когда прямо к моим ногам прилетел труп с торчащей между лопаток косой седого, но черт, я тоже хочу размяться! Нас оставалось не более шестидесяти, когда вся эта суматоха улеглась, и повисла долгая пауза, позволяющая всем отдышаться.
— Последняя персона, которая нам известна. — Наши взгляды схлестнулись, и по спине пробежал холодок, но я лишь лениво моргал, не двигаясь и дожидаясь окончания фразы. Вокруг меня находились тела и лужи крови, но, ни одна капля не попала на одежду, оставляя меня непричастным к происходящему. — Глаза цвета натуральных сапфиров и белый цвет волос.
Мои руки сжимали друг друга, скрываясь в длинных широких рукавах, не позволяя увидеть это окружающим. Что даже пол не определили? Это даже обидно знаете ли! Я даже не шелохнулся, хотя где-то в глубине души, всего на секунду, я подумал в какую сторону мне уклониться, но ведь теперь у меня другой цвет глаз. Одинокий выстрел, и я кожей чувствую, как на меня направлены несколько дул, но в этой ситуации самое главное это выдержка, дернешься, значит умрешь. Нингендо знал, какая информация есть у липового главы «Акацуки», а значит, он как-то с этим связан. Вокруг снова разгорался шум, но я погрузился в свои мысли. Как много он знает, и почему он сам не смог провернуть это дело. Если он знал какая информация есть у них в доступе, то у него были и подтверждения того, что их надо убрать. Почему меня сюда выслали? Линзы, это была его обязанность или он решил помочь мне выжить, как много он знает? Я хочу поговорить с ним…
— Что, ж теперь я думаю, мы можем с вами продолжить общение, в более презентабельном месте. — Он повернулся к оставшимся в живых спиной и направился к одной из дверей. — Забыл ещё об одном. — Развернувшись, цепкий глаз снова оглядел оставшихся в живых. — Прошу вас встать рядом со своей парой. Если вы остались одни, то значит, вы должны умереть, потому что тот, кто пришел с предателем, должен последовать его участи. — А вот это уже интересный ход, мы поредели ещё на девять человек, один умудрился пустить себе пулю в висок самостоятельно. — И наконец, последний критерий, те пары у кого будут иметься одинаковые пары колец, должны умереть.
Дверь за ним захлопнулась, и повисла долгая тягучая пауза, и только сейчас я прочувствовал всю разницу и прелесть нашего с Хиданом положения в Акацуки. Теперь пары было видно более отчетливо, и первыми сдали нервы у той самой особы, что пыталась меня записать в шлюхи императорского дома. Её визг о том, что это всего лишь обручальные кольца, сделанные на заказ, их личным ювелиром, приятно ласкал мой слух, паника, истерика, и Хидан едва ли не мурлыкал от удовольствия.
— Ты что сотворил, ублюдок! — Три лезвия мягко разрезали спину истерички, заставляя её умолкнуть навсегда. Брызги крови ударили по лицу, её мужа, и он молниеносно выхватил пистолет, но уже другой человек выстрелил тому в затылок, вышибая мозги и превращая его лицо в кровавое месиво.
— Перед тем как войти прошу продемонстрировать руки. — По обе стороны от двери стояли двое малоприятных головореза. Говорил тот что повыше, лысый с шрамом на лице как от сильнейшего ожога. Другой же был абсолютно неприметный, среднестатистический, вот только каждые несколько минут он незаметно тряс головой, будто отгоняя назойливую муху.
Нас осталось сорок два человека, и теперь уже было легко пересчитать выживших. Запускали внутрь по двое и только после демонстрации рук, тем двум хмырям. Мы стояли восьмыми в очереди, протянув конечности, я показал кольцо, точно зная, что Хидан не имеет ничего с этой безделушкой общего. Дверь беззвучно приоткрылась, и нас пропустили в полумрак комнаты, наполненной антиквариатом. Шорохи по обе стороны, и я отшатнулся, точно так же как и мой «напарник», вот только моя одежда помешала сделать этот маневр, и я просто напросто упал, увлекая за собой седого. Привычный мат, и черная ткань полностью скрыла от меня всё происходящее. Несколько раз попытавшись двинуться, я не смог даже подняться, из-за этих чертовых копыт, но судя по шуму у напарничка дела шли лучше, хоть и тоже не гладко. В шею впилась иголка, заставляя жидкость с болью влиться мне в тело, веревки крепко вязали моё тело, охваченное временным параличом, а буквально через пару минут, успокаивающая брань Хидана умолкла, и тревога стала застилать мой разум. Всё пошло не по плану.
========== Глава 41. Рефлексы и инстинкты ==========
По ощущения моё тело познакомили с наркотиками. Дыхание стало быстрым и частым, как после бега, а освещение резало глаза, и я щурился. Парадоксально, но тело хорошо помнило это состояние, ведь после попадания в Акацуки, Пэйн давал мне выпить нечто подобное. Легкость, безрассудство, желание и жар, весь этот коктейль пенил рассудок, отчего было очень сложно держать себя в руках. Из последних сил я старался держать рот закрытым, но убрать безумную улыбку с лица я был не в состоянии. Восемь человек, я будто слышал, как щелкал мой мозг, переключаясь из режима «всё под контролем» в режим «безумство», они стояли в разных позициях, и Хидана здесь не было. Эта была другая комната, и главным был тот самый бородач, который предложил мне шампанское, я беззвучно рассмеялся, чуть согнувшись. Руки были привязаны к подлокотникам, а талию хорошо перехватывала веревка, что ж, путы не так сильны, с этим можно будет справиться, нужно только собраться.
— Зачем ты пришла? — Надо же, он всё ещё пытается со мной поговорить? — Тебя прислал отец? — Он схватил меня за подбородок, вертя и рассматривая моё лицо, на что он получил смачный плевок в лицо, а я хлесткую пощечину, едва ли не до крови рассекающую кожу. — Своенравная сука! — Надо же, они до сих пор не поняли, что я парень. Ай да Нингендо, профессионал треклятый!
В руках мужчины блеснула игла и полный шприц, а у меня внутри всё перевернулось, и жар разлился по каждой клеточке, противясь тому, что предстояло почувствовать. Он легко разорвал рукав кимоно, обнажаю свету мою тонкую руку. Неужели рыжик вырвал мне волосы на конечностях предполагая такой исход? В нос ударил неприятный едкий запах, заполняющий рот слюной. Разум не желал этого, но тело изнывало в предвкушении. Игла вошла точно в вену, и я возненавидел свою слабость, позволяя этому произойти. Тело выгнулось, периодически отпуская мозг в свободное плаванье. Находившемся в комнате было не до меня, они говорили между собой, играли в консоль или просто отдыхали. Веревки с хрустом впились в запястья, в надежде разобраться с ситуацией до того, как меня накроет окончательно приход. Слюна бесконтрольно потекла по подбородку, значит хотите подстроить передозировку, молодцы, сдохните! Я запрокинул голову, уставившись в высокий свод потолка, камеры приветливо мигали, и на секунду мне показалось, что я сижу под кронами осенних деревьев. Ох, Дей, кажется, ты всё-таки словил наркотическую эйфорию, я зажмурился, но перед глазами всё поплыло, и сейчас странные круги выписывали восьмерки меняя свои цвета, это было даже интересней калейдоскопа. Минут десять я блаженно улыбался, и тело обмякло, напрочь не желая сопротивляться. Чужая рука излишне аккуратно прочертила линию по шее, опускаясь к ключице, и я вернулся к реальности, будто меня окатили холодной водой, я дернулся, макушкой ударяя в челюсть чужаку. Последовал новый удар по моему лицу, и новая доза. Что за неинтересный и печальный конец, запоздало подумал я.
