— Замечательно, ты ещё и припадочный. — Я медленно разогнулся и даже не повернулся в сторону седовласого, сделав вид, что не услышал. — Если удумаешь блевать, советую всё это проглотить самостоятельно, или будешь вылизывать это под моим чутким руководством. — Снова пропустив это мимо ушей, я попытался уцепиться за свои воспоминания.
Мне казалось, что я в семье находился всю свою жизнь, вот только это ошибочные воспоминания, и на самом деле этот период был всего несколько лет, но появилась новая вводная. Я даже не всегда находился в Америке! Я прилетел туда, или же я родился там, а потом улетел и вернулся? Из какой страны была та организация, в которой прошло моё детство? В любом случае жил я там не слишком долго, и судя по воспоминаниям, я частенько летал, потому что для меня всё это было слишком обыденно, никаких излишних эмоций волнения или незнания что делать, ничего, как за молоком сходить. Голос в динамиках известил о том что, необходимо пристегнуться и я окончательно откинувшись на спинку, вытер остатки крови, тыльной стороной ладони, запрокидывая голову.
Спинка впереди стоящего кресла откинулась, видимо человек собирался спать, и я был зажат со всех сторон, с завистью посмотрев на своё место, на котором вольготно располагался «напарник», я стиснул зубы, и стал считать секунды до взлета, лишь бы испытать это прекрасное чувство полета снова.
Летать так просто и естественно, отстраненно подумал я, засыпая в абсолютно не удобной позе, грозившей обернуться болью в мышцах и суставах при пробуждении. Как я и думал, пробуждение было болезненным, самолет тряхнуло, из-за того что мы угодили в воздушную яму, вот только мои руки судорожно пытались поймать какой-то несуществующий предмет в воздухе прямо перед собой.. Метнувшись в кресле, в живот до доли врезался ремень, и я снова откинулся на спинку, выдохнув. Переведя взгляд на Хидана, моему взору предстала великолепная картина. Седой сидел, вцепившись в подлокотники так, что костяшки побелели, жмурясь и практически прижимая подбородок к груди, быстро-быстро шевеля губами, точно читая молитву. Свет в салоне моргнул, и фанатик стал ещё меньше, точно еж, который сворачивается и прячет свой не защищенный живот.
— Оставайтесь на своих местах! Самолет проходит через зону турбулентности. — Голос стюардессы, тихо, но отчетливо заполнил салон. Хах, я набирал текст и пихнув седого в плечо, практически воткнул ему под нос светящийся экран -«Неужели у кого-то очко сжимается от полетов?»
— Сука, я тебя освежую, как только мы сядем. — Он едва различимо прошипел это, смерив меня затравленным взглядом. «Если сядем», новая надпись подправила его фразу. И клянусь, я увидел в его глазах испуг. — Ебало завали! — Ну фигурально выражаясь, я не говорю, а пишу, так что на этот выпад я не стал реагировать.
Какое-то время он продолжал вести себя, как и большая часть пассажиров, и меня перестало забавлять их поведение. Вызвав кнопкой бортпроводницу, я указал ей на экран с надписью «воды и бумажный пакет», и она улыбнувшись, качаясь от тряски, удалилась. Уже через пол минуты я протянул стакан с водой седому.
— Отъебись! — «Если не хочешь чтобы тебя вывернуло или грохнуться в обморок, набирай в рот воды», жаль больше текст не помещался, поэтому я снова протянул ему стакан, и дал прочитать надпись. — Запоминай. Я второй раз повторять не буду.— Он вцепился в ворот моей толстовки, и притянул меня ближе. — Если что-то пойдет не так, я прирежу тебя, а твои кишки скормлю бродячим псам.
Стоит отдать ему должное, он тут же осушил стаканчик, набрав в рот воды. «Дыши, как можно глубже, только носом, при этом не глотай», он ознакомился с надписью, и его взгляд пожелал мне мучительной смерти. Ничего, и не такое я читал в чужих глазах, я бы даже сказал, что слабовато Хидан, слабовато. Бумажный пакет, подобно жабьей гортани надувался и терял свой объем, прошло около минуты, как я заметил улучшения, хотя самолет продолжало иногда потряхивать. «Можешь сглатывать, и не переставай дышать носом». Он скосил на меня глаза и приподнял брови, и тут до меня дошло, что у моей фразы своеобразный подтекст, точней его можно найти, в мгновение ока моё лицо залил румянец, и я поспешил отвернуться.
На самом деле воду я его заставил держать во рту, только для того чтобы он заткнулся, а дышать в бумажной пакет это известная успокоительная практика на борту самолета. Прошло около двух минут, когда он убрал пакет, бледней обычного, но как ни странно он был спокоен, к этому моменту я сделал вид что сплю, а ещё через пол часа действительно провалился в другой яркий мир.
-Не желаете ли завтрак? — Совсем рядом спросил женский голос, и клянусь, я практически ответил, но меня перебило согласие Хидана, раздавшиеся с другой стороны. Я наконец раскрыл глаза и скривился, от того что тело ныло и болело, потянув носом я почувствовал запах еды, и проводил завистливым взглядом поднос седого.
— Не желаете ли позавтракать? — Теперь она уже обратилась ко мне, и я просто кивнул, получив свой поднос с едой, а дамочка повезла столик по проходу дальше.
Как ни странно больше покушений на мою еду не совершалось, и бросив косой взгляд я понял, что «напарник» просто ковыряется вилкой в салате, но не спешит начать есть. Ну да, вон бутерброды не тронуты, и вообще он выпил только сок. Любопытно, ему до сих пор плохо, или не любит нагружать желудок по утрам?
— Чего вылупился, крысеныш? — Он недовольно посмотрел на меня. А нет, с ним всё в порядке.
«Тебя забыл спросить, куда и как мне смотреть» — Я не сводил с него взгляд, показывая светящийся монитор, который два раза моргнув, выключился. После нескольких безуспешных попыток включить аппаратуру, у меня стало учащаться сердцебиение, эта ерунда умудрилась разрядиться, и теперь мне быть «без языка» вплоть до самого отеля! Паника заставляла руки трястись. И черт возьми, мы приземляемся в Японии, я даже ничего написать не смогу, потому что их иероглифы для меня дремучий лес. Хидан откровенно ржал в голос, и похоже весь борт персонал вздохнул с облегчением, когда мы ступили на трап.
Я злился, но шаг не намеревался сбавлять, потому что он нарочно пытался удрать от меня. Практически выбежав из здания аэропорта, на секунду я остановился: миллиарды ярких вывесок, экранов всевозможных размеров, и сотни тысяч людей, как один похожих друг на друга, в своей одинаковой одежде. Даже уши заледенели, и изо рта повалил пар, а пальцы стали сильно колоть, просясь в карманы, но я упорно стоял не двигаясь, широко распахнув глаза. Здесь определенно холодней, чем я думал, и вовремя спохватившись я нагнал «напарника» как раз в тот момент, когда он что-то говорил водителю такси. Когда я подошел, фанатик недовольно скривился, но ничего мне не сказал.
Моё поведение было, как у ребенка, впервые попавшего в зал игровых автоматов. Вокруг всё было яркое, практически кричащее, люди были укатаны в шарфы, скрывающие их лица, и те, кто помоложе, в одежде использовали практически ядерные цвета, заставляющие видеть их и сквозь плотно закрытые веки. Я вцепился двумя руками в дверь и чуть ли не носом соприкасался с холодным стеклом, и почему мы не могли дойти пешком, или проехать на метро, ведь это гораздо круче! Я восторженно повернулся к Хидану, и встретился с любопытствующим взглядом, который всё это время наблюдал за мной. Как обухом по голове, я понял, что прокололся, и веду себя далеко не как профессиональный убийца. Едва поджав губы, я отвернулся и продолжил наблюдение за пейзажами знаменитого Токио, плевать я хотел, что обо мне думают.
— Паспорт. — Хидан протянул руку, когда мы уже стояли у стойки, в весьма скромной, на мой вкус, гостинице. Видимо, все в этой организации владеют, как минимум тремя языками, потому что седой бегло говорил на японском. Убрав документы назад, во внутренний карман куртки, мы последовали за низкорослым японцем, который ростом был, чуть выше меня, и естественно лифт отсутствовал, потому что это было двухэтажное здание, в глубоком пригороде Токио.
