- Странно, пап, – сказал Леонид, почесывая затылок. И эти сдохли, и те трупами появились…
- Вот и вся ваша черная магия, – махнул рукой Кукурузник. – Не зря я отказался тебе в этом потакать. А этих связать надо будет – вдруг в них души бомжей вселились, и они станут зомбями? – Бандит рассмеялся густым басом. – Ладно, Вася прошерстит бывших спецназовцев, вдруг достойные парни найдутся… Но вообще интересная вещь. Этак можно кому-нибудь труп знаменитости подбросить. Политика, например.
- Папа, ну кто же пишет фанфики про политиков?
Кукурузник пожал плечами.
Чанмин очнулся уже в кузове, связанным. Он, конечно, солгал, что первым открыл глаза и успел укусить нового товарища: в чувства его привели тем, что резко подняли за шкирку и заехали ему ладонью по спине. Незнакомый грубоватый голос над ухом поинтересовался:
- Слышь, салага, не помер? Это мы где?
Чанмин понял, что рядом с ним – майор, единственный, кого планировали привести с самого начала. Испугавшись, что новый состав команды Кукурузнику не понравился и всех вздумали убить, вампир ляпнул какую-то чушь насчет возможного похищения подчиненными инопланетных захватчиков. Майор только успел разрезать веревки Чанмина, как очнулся еще один «чужак»:
- О боги! Чанмин, ты здесь? Ну что ты натворил! Из-за тебя мы очутились в этом странном месте, которое, судя по моим ощущениям, куда-то движется! Боги наказали нас за то, как несерьезно ты относишься к данным тобой обетам. Ведь с тех пор, как ты стал моим учеником…
Чанмину пришлось включить мобильный телефон, чтобы разглядеть «учителя». Его он не знал вообще, значит, это был Кюхён из Super Junior. «Прекрасно, этот парень толкует о богах и обетах, – подумал Чанмин. – Монах какой-нибудь? И что я, скажите на милость, с монахом делать буду?!»
Дальше Чанмину пришлось не раз задаваться аналогичным вопросом. Кюхён скоро начал его радовать: сначала с помощью заклинания пробил крышу кузова, позволив майору и вампиру перебраться к салону и расправиться со своими предполагаемыми могильщиками, а затем похожим способом избавился от трупов. Правда, позже Чанмин вышел в интернет, легко нашел фанфик, где Кюхён выступал в роли монаха, и разочаровался: там говорилось, что без иероглифов на бумаге тот абсолютно бесполезен. Еще сложнее дело обстояло с Джунсу: тот ничем особенным не выделялся и лишь сюсюкался, даже пьяный, с майором, что наводило на удручающие мысли о жанре. «Еще скажите, что это какой-нибудь флаффный слэш,» – поморщился Чанмин. Сотрудничество захотелось предложить только Юно. Вампир сначала принял его за обычного высокопоставленного актива, который совращает очередного Чанмина в стенах родового английского замка, однако тот оказался оборотнем. В фанфике Вероники, которая такую нечисть недолюбливала, оборотни отличались низким уровнем интеллекта и зашкаливающей агрессивностью, больше напоминая зверей; но Чанмин был настолько непринципиален (или настолько объективен), что быстро решил провести четкую границу между двумя видами оборотней и подружиться с герцогом. Как читатель помнит, у него не получилось до сих пор: автор Юно любила властных, сильных, жестоких и непреклонных мужчин (ей почему-то казалось, что лидер DBSK на самом деле такой – наверное, из-за нескольких фанфиков по ЮнДже с BDSM).
Но наибольшее недоумение у вампира вызвал Джеджун, объявивший, что майор ждет ребенка. Прежде Чанмин ничего не слышал о таком ужасе, как омегаверс. «Вот это же идиотизм, – рассуждал он впоследствии. – У омежки была «искра», значит, автору очень нравится Ким Джеджун. Это ж какой больной извращенкой надо быть, чтобы фантазировать о парне своей мечты во время этой чертовой течки или вообще беременности?! Мне еще повезло. Я рос изуродованным, двести лет любил убитую на моих глазах девушку, служил жестокому господину… Но я, блин, хоть не рожал!» Тем не менее, Чанмин понял, что Джеджун – его истинный товарищ по несчастью: он много страдал в угоду сюжетной линии. У Кюхёна все было нормально (без секса, выпивки и мясных котлет монах обходился легко); у Ючона – плохо, но он не знал другой жизни, и это до него не доходило; Джунсу был в меланхолии лишь последние полтора года; в случае Юно имела место другая крайность – он достиг всех возможных вершин лишь по прихоти автора. Джеджун, в свою очередь, вел совершенно безрадостную жизнь: ускользнувшая любовь, почти тридцать лет одиночества, мучительные особенности физиологии, финансовые проблемы, потеря долгожданного первенца, навязанная «любовь втроем» с ХоМинами… А еще в предупреждениях к его фанфику автор указала «смерть персонажа». Джеджуна и Чанмина ждала одинаковая судьба – если бы их миры, конечно, не исчезли раньше запланированных трагедий.
Но несмотря на тот балаган, что Настя предоставила вместо команды «суперлюдей», Чанмин наконец мог дышать полной грудью. У него не было господина, он чувствовал себя свободным, способным принимать собственные решения. И первым таким решением стало безжалостное переворачивание чужой жизни с ног на голову.
Жил-был в Сеуле Ким Хичоль – певец, актер, модель, телеведущий и весьма неординарная личность с целым выводком тараканов в голове. Он с ранних лет мечтал стать суперзвездой, и ему это удалось: даже люди, не различавшие участников его группы и не знавшие точного их количества, зачастую говорили при звуке его имени: «А-а-а, тот придурок из Super Junior…»
- Гордитесь, ребята! – самодовольно сказал Хичоль коллегам, увидев себя на первом месте в любительском иностранном рейтинге «Сумасшедшие айдолы-парни».
- Гордимся, – признал лидер, похлопав его по плечу. – Мы уделали SS501: Ким Хёнджун – только на втором месте.
- Тебя и в список самых красивых парней на первое место надо бы, – улыбнулся Ханген. – Не понимаю, почему на вершине пьедестала вечно топчется Джеджун?
- Я, видимо, уже староват для тех метелок, что участвуют в голосованиях, – кокетливо пожаловался Хичоль.
- Брось, ты выглядишь лучше многих из тех, кто вчера дебютировал, – поспешно заверил его Ханген.
- Дебютировал в шоу трансвеститов, – шепотом сказал Кюхён Сонмину, и тот тихо захихикал, отвернувшись в сторону.
- Так, так, зависть свою в плотный пакетик завернули, чтоб не воняла, и выбросили. – Чуть слышно отчитал этих двоих Чонсу. – Лучше девушек себе найдите, а не мешайте ХанЧолям миловаться.
Да, все в группе знали, что у ХанЧолей что-то есть. И только сами ХанЧоли не имели об этом никакого понятия.
Что-то вроде взаимной симпатии начало развиваться с самого дебюта. Хичоль к тому времени успел определиться со своими романтическими предпочтениями и даже встречался с троими разными парнями, ни один из которых, впрочем, надолго не задерживался. А Ханген, казалось, готов был попробовать что угодно, лишь бы это было «как в настоящем шоу-бизнесе».
- Парочку из вас надо сделать, – безапелляционно заявил однажды вечером Джеджун. Устраивали скромную вечеринку по случаю оглушительного успеха нового проекта SM, и некоторые участники двух последних групп агентства собрались вместе. – Как из нас с Юнни. – Джеджун обнял своего лидера и смачно поцеловал его в щеку, а потом потерся носом об его шею.
- Из нас не делали никакую пару, мы сами постепенно в нее превращаемся, поклонницы нас уже женят, – заметил Юно. – Джеджун уверен, что это весело, а в агентстве полагают, что полезно для повышения продаж альбомов.
- А сначала хотели ему Ючона всучить! – возмущенно добавил Джеджун, по-хозяйски хватая Юно за руку. – Тот еще истерику устроил: вдруг за гея примут?
- Ничего я не устраивал. – Ючон обиженно отвернулся и сосредоточился на своем стакане с пивом.
- Какие мы рани-и-имые, – протянул Джеджун. – Кстати, а МинМин чего не пьет? Юноша, не подводите родителей-алкоголиков.
Чанмин охотно потянулся за выпивкой, но Юно шлепнул его по ладони, и мальчик недовольно зафырчал на лидера.
- У него только мать – алкоголичка, и ему даже нет девятнадцати, оставь парня в покое, – засмеялся Юно и пристроил руку на колене Джеджуна, вероятно, сам того не замечая.
