Джоанна просидела с ним на крыше почти два часа. Внизу за это время собралась толпа: студенты, полиция, пожарные. Любого, кто приходил на крышу, Джоанна останавливала жестом, словно говоря: «Подождите еще чуть-чуть». Спустя какое-то время она махнула мне рукой и тихо сказала:

– Джейк, у меня в горле пересохло, принеси баночку «Доктора Пеппера» из автомата внизу… – Потом повернулась к парню: – А ты будешь?

Тот, похоже, не ожидал такого вопроса. Он удивленно уставился на нее и наконец сказал:

– Да, можно.

Мне сразу стало понятно: все, парень не прыгнет. У меня хорошо получалось работать с людьми, но в этот момент я осознал, что до Джоанны мне еще очень и очень далеко. Через несколько месяцев я поменял специализацию на поведенческую психотерапию. И с тех пор каждый раз, когда я вижу банку «Доктора Пеппера» в торговом автомате, у меня в голове звучит голос Джоанны: «А ты будешь?»

Внешне тогда Джоанна была непримечательной; сейчас напротив меня в свете факелов стоит совсем другая женщина. Кажется, что каждый волосок на ее голове лежит идеально ровно, не смея ослушаться какого-то сурового стилиста из модного салона красоты. Нет, это по-своему красиво, просто неожиданно. И краситься она раньше не умела.

– Рада тебя видеть, Джейк, – произносит Джоанна.

– О, так вы знакомы, – с наигранной веселостью говорит Вивиан. – Вот так совпадение!

– Вместе в колледже учились, – поясняет Джоанна. – Столько лет прошло!

– А, понятно, – говорит Вивиан. – Так далеко мы сейчас кандидатов не проверяем.

Джоанна обнимает меня и шепчет на ухо:

– Здравствуй, старинный друг.

К нам походит мужчина. Среднего роста, загорелый, поджарый, в очень дорогом костюме.

– Нил, – представляется он, пожимая мне руку крепче, чем нужно. – Муж Джоанны.

– Надеюсь, Джоанна не будет против, если я скажу, что однажды видел, как она спасла человеку жизнь, – говорю я.

Нил стоит, слегка перекатываясь с пяток на носки и глядя то на меня, то на Джоанну. Я знаю, что означает этот взгляд. Он оценивает меня, ответы Джоанны и прикидывает, представляю ли я для него угрозу.

– У нее много талантов, – наконец произносит он.

– Да нет, – мягко возражает Джоанна. – Все было немного не так.

Больше нам поговорить не удается – Вивиан говорит, что познакомит меня с другими гостями, и ведет к хозяйке вечера Кейт. На газоне расстелена и пришпилена к земле колышками пленка. Кейт озабоченно ковыряет колышек носком туфли.

– Помочь чем-нибудь? – спрашиваю я.

– Нет-нет, – отвечает она. – Грибы эти надоедливые. Так все было красиво, а они взяли и выросли сегодня. Весь вид портят.

– Ничего подобного, – говорит Вивиан. – Вид чудесный.

Кейт все равно хмурится.

– Хотела выдрать и бросить в компост, но Роджер не дал. Сказал, их нельзя трогать. Какой-то редкий вид поганок. Можно отравиться. Роджер разбирается в этом, он изучал ботанику до того, как стал работать в банке. Вот мы и набросили пленку. В четверг приедут рабочие и все почистят.

– Когда я была маленькой, у нас на ферме в Висконсине вырос девятифунтовый гриб. Размером с садовую тележку под землей был, а мы и не знали.

Вивиан не похожа на девочку с фермы в Висконсине. Хотя в Кремниевой долине так и бывает. Стоит прожить тут лет двадцать, и вся провинциальность и местечковые привычки полностью скрываются под пресловутым северокалифорнийским лоском. «По-провинциальному здоровы, по-столичному богаты», – говорит про таких Элис.

Кейт извиняется и уходит на кухню, а Вивиан подводит меня к следующей группке гостей. Туда же подходит Роджер с бутылкой вина и бокалом.

– Вино будете?

– Да, пожалуйста, – киваю я.

Вина в бутылке хватает только на половину бокала.

– Погодите, – говорит Роджер, беря новую бутылку с приспособленного под бар столика на веранде. Потом достает из заднего кармана брюк стальную овальную штучку, которая в его руках трансформируется в штопор, похожий на произведение современного искусства.

– Этому вину почти двадцать лет, – говорит он. – Мы с Кейт привезли его из свадебного путешествия в Венгрии.

– Как романтично! – восклицает Вивиан. – Мы с Джереми просто на Гавайи съездили.

– Кроме нас, в той местности, наверное, и туристов-то не было, – говорит Роджер. – Я взял месяц отпуска на работе, мы арендовали машину и отправились колесить по стране. В то время мы жили в Нью-Йорке, и нам хотелось полностью сменить обстановку. Почему-то наш выбор пал на Венгрию. Как-то на выезде из города Эгер у машины заглох двигатель. Мы оттолкали ее к обочине и пошли по дороге. Потом увидели домик, в окнах которого горел свет. Постучались в дверь. Хозяин пригласил нас войти. В общем, мы провели у него в домике для гостей несколько дней. Хозяин занимался изготовлением таких вот открывалок и подарил нам одну на память. Штучка вроде бы простая, но мне она очень дорога.

Я никогда прежде не слышал, чтобы мужчина говорил о своем свадебном путешествии таким мечтательным тоном. Наверное, вся эта затея с «Договором» и правда стоящая.

Вечер проходит как в тумане. Еда превосходна, особенно десерт – целая башня из профитролей. Интересно, как Кейт удалось столько всего наготовить? Однако мне кусок в горло не лезет – такое впечатление, будто я прохожу собеседование для приема на работу. Куча каких-то странных вопросов. Люди вроде бы просто поддерживают вежливый разговор, но ты понимаешь, что тебе влезают в душу.

По пути домой мы с Элис сравниваем впечатления. Я волнуюсь, что мало разговаривал и со мной было скучно. Элис переживает, что болтала слишком много, потому что от волнения на нее порой нападает разговорчивость, и из-за этого уже возникали неловкие ситуации на официальных приемах. Мы снова петляем по улочкам, выбираясь из города, и когда наконец-то выезжаем на скоростную магистраль, нас обоих распирает от возбуждения. Элис рада, даже пьяна от радости.

– С нетерпением жду следующего собрания, – заявляет она.

И тогда я решаю не говорить ей, что у меня был еще один разговор с Джоанной. Когда совсем стемнело, все собрались у костра – видимо, это было что-то вроде ритуала, во время которого супружеские пары рассказывают, что подарили друг другу и куда ездили со времени предыдущего собрания. Мне было неловко и скучно, поэтому я ускользнул в туалет. Вымыв руки, я несколько минут просто стоял, наслаждаясь тишиной после целого вечера говорильни. Когда я вышел, в коридоре стояла Джоанна. Сначала я подумал, что она просто ждет, когда освободится туалет, и лишь потом понял, что она искала встречи со мной.

– Привет, – сказал я.

Джоанна нервно оглядела коридор, затем прошептала:

– Прости.

– За что? – удивился я.

– Тебя здесь не должно было быть. Твоего имени не было в списке приглашенных. Наверное, письма разослали, пока мы были в отъезде. Я бы тебя предупредила, Джейк, и спасла. Теперь слишком поздно. Прости. – Она подняла на меня зелено-карие глаза, взгляд которых я так хорошо помнил. – Мне очень жаль.

– Хорошие же люди, – произнес я недоуменно. – Не за что извиняться.

Она положила руку мне на плечо, собираясь сказать еще что-то, но вместо этого просто вздохнула.

– Тебе лучше пойти к остальным.

Когда на следующий день я вернулся домой с работы, на крыльце меня ждала большая коробка. Внутри был ящик венгерского вина и карточка. На ней было написано изящными золотыми буквами: «Добро пожаловать, друзья! С нетерпением ждем следующей встречи».

Элис по-прежнему работала целыми днями, несмотря на праздники. Впечатлившись энтузиазмом, с которым она взялась за новое дело о защите интеллектуальной собственности, партнеры добавили ей обязанностей.

Я тоже с головой ушел в работу. Через знакомых в церкви Ян подыскал мне несколько новых клиентов – супружеских пар с типичными проблемами: охлаждение отношений из-за рождения детей, измена, финансовый кризис.

К разводу склонялись примерно семь из десяти пар, и мне очень хотелось изменить это соотношение. Я даже научился по первым минутам определять, у каких пар больше шансов сохранить брак. Не хвастаясь, скажу, что хорошо разбираюсь в языке телодвижений. Иногда получалось кое-что понять даже до начала беседы. Супруги, которые садились вместе на диван, еще готовы были побороться за свой брак, а те, которые выбирали отдельно стоящие стулья, уже, по крайней мере подсознательно, приняли решение развестись или пожить отдельно. Конечно, есть и другие признаки: то, как люди сидят, куда направлены носки их ног, скрещены ли руки. Каждая пара посылала сотню сигналов, по которым можно было сказать, что ожидает брак в будущем.