В общем, она согласилась выступить перед группой, все прошло хорошо, я пригласил ее пообедать, потом мы подружились, стали встречаться, съехались, ну а дальше вы знаете – я сделал ей предложение.

И все равно я внутренне сжался при виде ящичка, похожего на футляр для ужасно дорогого алкоголя. В первые месяцы нашего с Элис знакомства она вообще не пила спиртного. Потом время от времени стала позволять себе баночку пива или бокал вина за ужином. Те, у кого алкогольная зависимость, ведут себя не так. Однако у Элис получалось остановиться. Она контролировала себя лучше, чем все, кого я знал.

Я поставил подарок на стол. Изящный деревянный ящик.

Однако надпись на крышке была какая-то странная.

«ПАКТ».

Разве ирландский виски будет так называться?

Я открыл ящичек. В нем обнаружилась деревянная шкатулка. В самом ящике было два отделения и в каждом, на синем бархате, лежало по очень дорогой авторучке, отделанной серебром, белым золотом, может быть, даже платиной. Авторучка оказалась на удивление тяжелой. Эксклюзивный подарок. Такое дарят тем, у кого уже все есть. Странный выбор. Мы с Элис очень много работали и не бедствовали, конечно, но нельзя было сказать, что у нас есть все. Я уже дарил Элис красивую ручку на окончание юридической школы. Заказал у частного продавца в Швейцарии. Но до этого несколько месяцев изучал ассортимент эксклюзивных канцелярских принадлежностей. Ощущение при этом было такое, будто открываешь дверцу шкафа, а за ней – целый мир. Стоимость ручки я, конечно, от Элис скрыл, чтобы она не слишком расстраивалась, если ее потеряет.

Я рассмотрел финнегановскую ручку получше. Расписал на оберточной бумаге, потом вывел рядом: «Спасибо, Лайам Финнеган». На ручке была гравировка, но буквы очень мелкие. Я вспомнил, что в настольной игре, которую Элис подарила мне на Рождество, есть лупа. Порывшись в шкафу, я нашел игру и новенькую лупу. Потом поднес ручку к свету.

«ЭЛИС И ДЖЕЙКУ», а дальше дата свадьбы и место: «ДУНКАН-МИЛЛЗ, КАЛИФОРНИЯ». Признаться, я ожидал большего от всемирно известного кантри-певца. Если бы там было изречение, заключающее в себе всю мудрость мира, вот тогда я бы не удивился.

Я выложил на стол вторую ручку. Потом вынул шкатулку. Тоже деревянная, тоже с изящными петлями и надписью на крышке. Шкатулка показалась мне странно тяжелой для своего размера.

Я попытался ее открыть, но она оказалась заперта. Ключа в ящичке не было, только записка.

«Элис и Джейку. «Договор» навсегда с вами».

Я уставился на записку. Что бы это значило?

Элис пришла с работы поздно – ей надо было закончить несколько проектов до отъезда в свадебное путешествие. Когда она наконец вернулась домой, возникла куча дел, и мы благополучно забыли про подарок от Финнегана.

Уже по первым пяти минутам свадьбы можно предсказать, как она пройдет. Если гости все тянутся и тянутся, а то и вовсе опаздывают, есть вероятность, что торжество будет скучным. На нашу же свадьбу все, наоборот, прибыли раньше времени. Мой шафер, Анжело Фоти, и его жена Тами приехали из города быстрее, чем рассчитывали и, чтобы скоротать время, заглянули по дороге в кафе. Там они увидели еще четыре пары, поняли по одежде, что те тоже едут на свадьбу, познакомились со всеми и начали праздновать.

Прибывающие гости, волнение, суета… Только когда началась церемония, стало ясно, что Финнеган все-таки пришел. Я стоял у алтаря и смотрел, как Элис в потрясающе красивом платье идет ко мне – своему избраннику, как вдруг в последнем ряду гостей заметил Финнегана в безукоризненном черном костюме и розовом галстуке. Его спутница – лет на пять помладше – была одета в зеленое платье. К моему удивлению, они оба улыбались и, похоже, искренне радовались происходящему. Мне представлялось, что у Финнегана и его жены будет очень занятой вид, они приедут поздно и побудут на свадьбе только для галочки. Похоже, я ошибался.

Тогда я еще не знал, что, понаблюдав за супружескими парами на свадьбе, можно понять, какие из них действительно счастливы: то ли потому, что и правда сделали удачный выбор, то ли потому, что просто искренне верят в институт брака. Такие пары выделяются на фоне остальных, хотя чем именно, объяснить сложно. И Финнеганы были именно такой парой. Не успел я перевести взгляд на Элис – такую прекрасную в платье с открытыми плечами и ретрошляпке, как Финнеган улыбнулся мне и поднял несуществующий бокал.

Церемония прошла буквально молниеносно! Обмен клятвами, кольца, поцелуй… Еще несколько минут назад Элис шла к алтарю, и вот мы уже – муж и жена, а вокруг шумит праздник. Меня постоянно вовлекают в разговоры родственники, друзья, коллеги, одноклассники, каждый с удовольствием рассказывает другим случаи из моей биографии, перевирая факты в положительном ключе. И только когда начало темнеть, я снова увидел Финнегана у сцены, где музыканты – друзья Элис – наигрывали какую-то мелодию. Финнеган и его жена стояли в обнимку, на плечах у нее был накинут его пиджак, и оба все так же довольно улыбались.

На какое-то время я выпустил Элис из поля зрения и, поискав ее в толпе взглядом, понял, что она на сцене. За все время нашего знакомства она ни разу не пела со сцены – будто окончательно распрощалась с этой частью своей биографии. Подсветку еще не включили, но в темноте было видно, что она машет друзьям, зовет к себе барабанщицу Джейн, друга по юридической фирме с бас-гитарой в руках и других малознакомых мне людей. Некоторых я вообще видел впервые, и их присутствие на свадьбе говорило о том, что до меня у Элис была совсем другая жизнь и что важная часть ее души по-прежнему от меня скрыта. Мне было и грустно, и радостно видеть ее в этом незнакомом качестве: грустно оттого, что я чувствовал себя лишним, а радостно – потому что она осталась для меня загадкой в лучшем смысле этого слова. Элис протянула руку к Финнегану. Вокруг заструился мягкий голубоватый свет. Финнеган направился к сцене. Все достали сотовые и принялись снимать.

Моя жена долго молчала. Разговоры вокруг затихли, всё будто замерло в предвкушении. Наконец Элис подошла к микрофону.

– Друзья! Большое спасибо, что вы сегодня с нами. – Она указала на меня, и за ее спиной прозвучала органная нота. За синтезатором сидел Финнеган, явно пребывая в своей стихии. Красивый звук растаял в воздухе, и тут же орган зазвучал вновь, ведя за собой остальные инструменты. Свет стал ярче. Элис стояла на сцене, глядя на меня и слегка покачиваясь в такт музыке. Я сразу же узнал нежную, свадебную песню «Вся моя любовь», которую группа Led Zeppelin исполняла в период своего расцвета. Элис запела, тихий и неуверенный поначалу голос набирал силу. Похоже, им с Финнеганом каким-то образом удалось настроиться на одну волну.

Элис стояла в круге света, закрыв глаза, вновь и вновь повторяя прекрасные строки припева, и я как никогда отчетливо осознал, что она меня любит. Оглядевшись, я увидел, что все гости – наши друзья и родственники – покачиваются в такт музыке.

Песня достигла своей кульминации. Я и забыл, что в ней есть слова: «Конец это или только начало?» Простой вопрос, но из-за него все остальные слова песни будто потеряли свой утверждающий смысл. Мне вдруг показалось, что я теряю равновесие, пришлось даже схватиться за спинку стула. Луна освещала все вокруг – людей, луг, дремлющих в поле коров, реку. Сбоку от сцены тихонько кружилась жена Финнегана в зеленом платье, закрыв глаза и полностью погрузившись в музыку.

Праздновали еще долго. На рассвете мы сидели у бассейна – я с Элис на одном шезлонге, Финнеганы на другом – и смотрели, как встает солнце над рекой.

Наконец Финнеганы взяли плащи, туфли и собрались уезжать.

– Мы вас проводим, – сказала Элис.

Когда мы шли к машине, у меня возникло такое чувство, будто я знаю эту пару уже много лет. Они уселись в свой «ламборджини» – Финнеган еще пошутил, что автомобиль он одолжил у друга, – и тут я вспомнил про деревянный ящичек.