— Я знал, что ты придешь, — прошептал монгрел.

— Если бы я опоздал, пет… — Ясон замолчал, его горло сдавили спазмы.

— Но ты успел! Я знал, что ты успеешь!

— Только взгляни, что он с тобой сотворил! И могу себе представить…

— Всё уже позади, — прервал его пет.

— Ох, Рики! Я чуть с ума не сошел. Ты мне так дорог! Я… так тебя люблю!

— Я тоже тебя люблю, Ясон!

Признание далось монгрелу неожиданно легко. Он хотел, чтобы хозяин знал. Пет совершенно обессилел, всё его тело терзала боль — но Ясон пришел спасти его, и уже за одно это заслуживал правды.

Такие трогательные слова любви впервые прозвучали из уст пета, который беспомощно повис на руках хозяина, проваливаясь в блаженное небытие. Веки Ясона защипало, глаза его увлажнились, снова явив миру нечто невиданное — слезы блонди.

====== Глава 33 Как сломать Рауля ======

Рядом кто-то стонал, и громко. Разлепив глаза, Рауль в замешательстве уперся взглядом в собственную руку, покрытую кровоточащими рубцами. Он осознал, что лежит на животе, его плечи и грудь саднит от соприкосновения с твердой поверхностью, а во всем теле пульсирует боль. Да еще эти жуткие стоны…

И тут блонди с ужасом понял: стонет-то, оказывается, он сам. Мало того — он обнаружил, что привязан за руки и за ноги, а легкое дуновение воздуха по коже означало, что он полностью обнажен. Краем глаза Рауль заметил движение — некто подошел к нему так близко, что видны были только ноги. И все же блонди с легкостью узнал изящную походку и очень светлые шелковистые волосы. Это был Ясон.

— Пришел в себя наконец? Ну и шума от тебя… Битый час хныкал как младенец.

Ясон слегка погрешил против истины — на самом деле Рауль только что очнулся с надрывным стоном, — но ему хотелось посильнее уязвить самолюбие блонди.

— Ясон, — прошептал Рауль, — прости меня!

— С какой стати мне тебя прощать? Не отыщи я вас вовремя, ты бы кастрировал и до смерти замучил моего Рики — по его собственным словам.

Рауль не пытался ничего отрицать, хотя в глубине души отнюдь не был уверен, что у него хватило бы духу выполнить все свои угрозы до конца. Он склонялся к тому, чтобы помучить монгрела, всласть понасиловать его, а после предложить хозяину вернуть пета в обмен на гарантии неприкосновенности. Правда, вряд ли Ясон теперь в это поверит…

— Я… сходил с ума от ревности… после того, как ты заявил, что любишь его, — признался Рауль. — Решил встретиться с тобой и поговорить. И тут я увидел картину и просто… потерял голову, Ясон!

Рики наблюдал за двумя блонди с дивана, на котором хозяин устроил его с максимальным удобством. Лежа на животе — чтобы поберечь спину и ягодицы, — он с удивлением прислушивался к разговору. Неужели Ясон и правда сказал Раулю, что любит собственного пета?

Ясон тем временем молчал: ему не хотелось признавать вслух, что вандализм монгрела любого художника довел бы до нервного припадка. Как бы то ни было, Рики — пет Ясона Минка, а не Рауля Ама, и хозяин должным образом наказал его за провинность. Для похищения и насилия не могло быть никаких оправданий.

— Как ты осмелился прикоснуться к моему пету — моему, Рауль? — резко спросил он, затем наклонился и прошептал на ухо бывшему любовнику: — Как ты посмел причинить ему вред, посягнув на то, что тебе не принадлежит?

— Если ты убьешь меня, то и сам пострадаешь. Даже тебе не позволено безнаказанно попирать законы.

Ясон понимал справедливость этих слов, но Рики впервые пришло в голову, что его хозяину не дано права распоряжаться судьбой Рауля по своему усмотрению.

— Ясон! — слабым голосом позвал монгрел.

Блонди тут же присел на корточки рядом со своим петом, устремив на него заботливый взгляд.

— Что такое, любовь моя? — прошептал он.

— Это правда — то, что он говорит? Что будет с тобой, если ты его убьешь?

Ясон улыбнулся, довольный, что Рики не безразлично будущее хозяина.

— Это решит Юпитер.

Рики прикрыл глаза, затем снова решительно их распахнул.

— Не убивай его. Я не хочу… тебя потерять. Давай просто… сделаем всё остальное, как договорились.

— Ты… не хочешь меня потерять, — медленно повторил Ясон, смакуя каждое слово.

— Конечно же нет! — поддразнил его монгрел. — А то достанется мне другой хозяин, еще похуже тебя.

Блонди мягко засмеялся. Он, казалось, был не в обиде на то, что пет ни в какую не желает продолжать разговор в романтическом тоне. В словах монгрела прозвучало нечто важное, чего сам он, по-видимому, толком не осознавал: он воспринимал себя как пета, чья сущность в том, чтобы принадлежать хозяину — если не Ясону, то кому-то еще. Более двух лет прошло в попытках укрощения Рики… и вот, наконец, хоть какие-то плоды.

Ясон поднялся на ноги и вернулся к Раулю, торжествуя при виде гордого блонди, связанного и унизительно выставленного напоказ. Он склонился к лицу бывшего любовника и заглянул ему в глаза.

— Тебе повезло, Рауль: Рики гораздо великодушнее тебя. По его просьбе я сохраню тебе жизнь. Только не думай, что он питает к тебе нежные чувства — его заботит лишь мое благополучие.

— Спасибо, — прошептал Рауль.

— Не спеши благодарить. Сначала выслушай мои условия. Отныне ты будешь служить мне, как раб служит своему господину. Ты будешь подчиняться мне в любом вопросе и выполнять все мои приказы. О наших особых отношениях никто не будет знать, только ты и я — и, конечно же, Рики. В напоминание ты получишь клеймо — такое же, каким пометил моего пета, но только с моими инициалами. И если ты хоть в чем-то нарушишь наше соглашение… — Ясон показал ему перехватчик, — Юпитер немедленно получит уведомление о том, что ты приобрел контрабандное устройство. А ты прекрасно знаешь, как она обходится с блонди, нарушающими ее законы об импортных технологиях.

С этими словами Ясон подошел к столу и взял прибор для выжигания клейма, Рауль же, оцепенев от ужаса, обдумывал положение, в котором оказался.

— Не надо! — взмолился он, когда Ясон приблизился с включенным выжигателем, кончик которого раскалился докрасна.

— С чего бы мне проявлять милосердие? Рики его от тебя так и не дождался!

— Подумаешь… какой-то монгрел! — возмутился Рауль.

— Даже если и так. Этот монгрел мой, а ты пометил его как свою собственность, разве нет?

Услышав, как блонди умоляет избавить его от наказания, Рики пришел в восторг и захихикал. Его радужное настроение взбесило Рауля, и тот начал извиваться и дергаться, тщетно пытаясь освободиться от пут.

— Ясон, прошу! Ты же любил меня… когда-то. Неужели ты всё забыл?

Ясон наклонился к бывшему любовнику, его бесстрастный шепот прозвучал как приговор:

— Да. Я всё забыл.

Выпрямившись, он коснулся раскаленным железом спины блонди над самой ягодицей — в точности там, где Рики теперь носил клеймо Рауля. Из чистой гордости Рауль поначалу старался сдержать крики, скрипя зубами и издавая низкие рычащие звуки, которые постепенно перешли в громкие, мучительные вопли.

— Теперь ты понимаешь, как страдал мой Рики? — прошипел Ясон — крики Рауля распаляли его гнев, напоминая о том, через какой ад его бедному пету пришлось пройти.

Рауль был не в силах отвечать, он закрыл глаза, содрогаясь всем телом. Закончив нанесение клейма, Ясон куда-то отошел, и Рауль понял, что он стоит у стола и демонстративно перебирает разложенные на нем орудия наказания. Наконец Ясон усмехнулся.

— И как тут вообще решить, с чего начать? Никак не могу сделать выбор…

— Лопатка! — Рики с энтузиазмом подкинул хозяину идею со своего дивана.

— Ах, да! — Блонди покрутил в руках лопатку, с возмущением отметив, какая она тяжелая. Неудивительно, что ягодицы Рики так почернели. — Будет больно, я полагаю!

— Я тебе не пет, чтобы шлепать меня лопаткой! — запротестовал Рауль. — Лучше уж кнутом выпори. Я же всё-таки блонди и заслуживаю хоть каплю уважения!

— Молчать! — рявкнул Ясон. — Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия. Если я считаю, что твой зад заслуживает лопатки, так он ее и получит. А я действительно так считаю.