— Нет, — ответил Ясон и отпустил его взмахом руки.

— Тогда я вернусь… завтра, чтобы в соответствии с вашими указаниями наблюдать за состоянием пациента.

Ясон едва заметно кивнул и принялся вытирать лоб Рики влажной салфеткой. Монгрел сильно, почти до боли вцепился в его руку, и блонди даже не заметил, как медики покинули комнату. Он вздрогнул, когда тишину нарушил голос Катце:

— Ясон… прости, что отрываю тебя, но могу я вернуться в клинику? Дэрил уже, наверное, проснулся. А объявление о розыске я отозвал, как ты и велел.

— Хорошо.

Катце с облегчением вздохнул.

— Спасибо, — сказал он шепотом и поспешил к своему возлюбленному. Он очень боялся, что Дэрил проснулся в палате один, а ведь он обещал быть с ним рядом.

На полпути к входной двери его окликнул Таи.

— Я тут надумал сварганить поздний ужин. Если хочешь, подожди…

— Поем, когда вернусь, — отмахнулся Катце. — Я в клинику.

— Разве ты не голоден? Мы же целый день по городу мотались.

— Я хочу скорее попасть к Дэрилу. Если он проснется, а меня там не будет…

— Погоди, Катце! — воскликнул Таи и исчез на кухне. Он тут же вернулся с корзинкой булочек с пылу с жару — ясно же было, что Катце при первой возможности помчится обратно в клинику. — Вот, возьми с собой. Я помазал их маслом, как ты любишь, и там внутри еще малиновый мармелад. А ужин будет тебя ждать.

— Спасибо! — Катце тепло улыбнулся. Он умирал с голоду, а запах из корзинки шел божественный. Это были его любимые булочки — когда дело касалось еды, Таи всегда так трогательно заботился и о нем, и обо всех остальных.

Как только фурнитур ушел, повар вернулся на кухню и едва не подскочил, когда подошедший со спины Оди прижал его к стене. Они провели вместе весь день, но охранник настолько сосредоточился на поисках Рики, что ни разу даже намеком не упомянул их свидание в саду. С одной стороны, Таи восхищался выдержкой Оди, с другой — в его сердце уже закралась обида на красавца-телохранителя, который за всё это время даже ни разу не взглянул на него по-особенному, словно аристиец сам себе выдумал их бурные романтические отношения.

Зато теперь, когда Оди пришпилил его руки к стене над головой и сунулся к нему с поцелуями, Таи обернулся и с готовностью ответил на ласки. Охранник вжался в него всем телом, и повар чувствовал, как наливается желанием член Оди, а его собственное хозяйство в ответ распирает штаны. Прервав долгий страстный поцелуй, охранник принялся игриво покусывать шею Таи.

— Придешь сегодня ко мне в постель! — приказал он. — И я не желаю слышать слово «нет».

— Но… — начал повар и задохнулся, когда Оди подул ему в ухо.

— Придешь ко мне в постель, — повторил он. — Нам совсем не обязательно заходить слишком далеко, но я хочу, чтобы ты лежал в моей кровати. Чтобы мы провели эту ночь вместе.

— Ну… — протянул Таи. Обещание Оди его успокоило, но он всё же чувствовал себя слегка не в своей тарелке. — Мне надо подумать, Оди.

— О чем тут еще думать?! — возмутился охранник. — Ты что, мне не доверяешь?

— Дело не в этом… Я имею в виду…

Таи замолчал, покраснел как вареный рак и быстро заморгал — от сердитого голоса Оди на глаза навернулись слезы. Ему стало стыдно за собственную робость, с которой он ничего не мог поделать, у него ведь никогда раньше не было таких отношений, и он никогда не спал в одной кровати с другим мужчиной.

Оди почувствовал, что парень искренне расстроен, и смягчился.

— Эй! — прошептал он и, отпустив руку Таи, взял его пальцами за подбородок. — Извини! Я нечестно играю, да? Давай ты просто зайдешь ко мне в комнату чего-нибудь выпить, а потом уже сам решишь, удобно ли тебе будет остаться у меня на ночь. Просто спать, ничего больше. Я знаю, к следующему шагу ты еще не готов.

Таи кивнул.

— Ладно.

Оди довольно улыбнулся.

— Вот и славно. Прости, что огорчил тебя. Денек выдался… суматошный. Голова уже не варит.

— Ничего, всё в порядке. Это ты прости, что я такой… такой…

— Тс-с! — Оди приложил палец к его губам. — Тебе не за что просить прощения. Это я был неправ, я на тебя давил. Кто я, чтобы тобой командовать? Твоя неопытность кажется мне такой… милой. В этом всё и дело… — Он продолжил покрывать поцелуями шею Таи. — Ты меня так сильно заводишь! Я ничего подобного не чувствовал… бог знает сколько лет.

Последнее замечание Оди не слишком-то обрадовало аристийца — он вдруг начал мучиться предположениями, кого имеет в виду охранник и с кем он встречался в прошлом. Ревность — неизведанное чувство для вчерашнего без пяти минут монаха — рождала в душе юного девственника горечь и тьму, и он закрыл глаза, стараясь вытеснить ее из своего сердца.

Оди, нахмурив брови, пристально его изучал.

— Что случилось? Я что… так сильно тебя обидел?

Таи покачал головой.

— Дело не в этом. Я просто подумал… кого ты имел в виду, когда говорил про то… что уже давно ничего подобного не чувствовал? В смысле, кто был тот другой… с кем тебе было так хорошо?

Охранник улыбнулся.

— Только не говори мне, что ты ревнуешь!

Таи пожал плечами, старательно отводя глаза. Оди негромко рассмеялся и постарался завладеть его вниманием, для чего встал прямо на линии его взгляда.

— Эй, вообще-то мне приятно, что ты меня ревнуешь. Только вот причин для ревности у тебя нет. Эти другие… ничего для меня не значили. Так, разовый перепих, не больше.

Другие, значит… То, что их было несколько, Таи совсем не понравилось. Он надулся, и Оди пришлось снова взять его за подбородок.

— Таи, — прошептал телохранитель и снова поцеловал парня, на этот раз — нежно. — Не сердись на меня. И брось ревновать. Мы и знакомы-то всего ничего, а мои чувства к тебе уже намного сильнее, чем ко всем этим «другим» вместе взятым.

Его слова немного умиротворили страсти, и Таи робко улыбнулся, глядя на Оди снизу вверх огромными невинными глазищами. Охранник приложил к груди кулак.

— Черт! Когда ты так на меня смотришь… мое сердце перестает биться. — Он провел пальцем по гладкой щеке юноши. — Красивый мой!

Их губы вновь слились в долгом поцелуе. Наконец Таи оттолкнул охранника.

— Теперь марш отсюда! Мне нужно закончить с ужином, а то все с голоду поумирают.

— Слушаюсь! — Оди отдал ему честь и тут же подмигнул. — Мне нравится твоя командирская жилка. Заводит!

— Марш! — повторил Таи, уперев одну руку в бок, другой указывая на дверь и стараясь сдержать улыбку.

Охранник ухмыльнулся, но приказ выполнил, и повар принялся на скорую руку соображать что-нибудь к ужину. Был уже поздний вечер, а никто из них — ни сам Таи, ни Оди, ни братцы — с самого утра ничего не ел. Наверняка и Ясон ни кусочка в рот не положил, а ведь блонди и за завтраком, и вчера за ужином едва прикоснулся к пище.

К счастью, предусмотрительный Таи всегда держал солидный запас готовых блюд на какой-нибудь экстренный случай вроде неожиданного визита важных гостей. Эту полезную привычку он завел в бытность шеф-поваром во дворце своего кузена, куда сановные шишки могли заявиться в любое время дня и ночи. Таи частенько вырывали из объятий сладкого сна с приказом накрыть стол за каких-нибудь полчаса. Ему не раз доводилось терпеть наказание от руки царственного брата — который, кстати, никак не проявлял своих родственных чувств — за то, что не успел управиться вовремя. С тех пор парня начал преследовать навязчивый страх, что в нужный момент ему нечего будет поставить на стол, и он каждый день выпекал несколько лишних буханок хлеба, варил суп или тушил мясо, готовил запеканку, а на десерт — какой-нибудь пирог, торт или мороженое.

Вскоре стол был накрыт, на нем дымилась гора всякой вкуснятины, и даже без сигнала к ужину обитатели пентхауса — за исключением Ясона и Рики — потянулись в главный зал.

— Черт, я так проголодался, что чувствую, как мой желудок переваривает сам себя! — простонал Аскель.

— Идиот! Нужно голодать… неделями, чтобы желудок начал сам себя переваривать, — возразил Фрейн. — И при этом он начнет заметно выпирать.