Шлеп!

— Ну, как тебе? Чувствуешь, как я на тебя зол?

Громко стеная, Рики отчаянно брыкался и даже сумел пару раз случайно лягнуть хозяина.

Шлеп!

— Прекрати лягаться, иначе я прикажу Энью держать твои ноги!

Энью улыбнулся — идея ему понравилась. Ноги монгрела немедленно замерли в воздухе.

Шлеп!

— Это еще далеко не всё, пет. Вероятно, тебя уже мучают угрызения совести?

Ясон уже начал открыто наслаждаться процессом, смакуя вопли, корчи, мольбы вперемежку с попытками поторговаться и весь соблазнительный вид своего пета, уложенного на колени, такого уязвимого и восхитительно беспомощного перед наказанием. Блонди уже возбудился дальше некуда и теперь боролся с искушением повалить Рики на пол и тут же им овладеть.

Шлеп!

— Прошу, хо… хозяин… пожа-а-а-алуйста, хватит! — взмолился Рики. По щекам его текли слезы. Услышав обещание Ясона — «это еще далеко не всё» — он похолодел от страха; сейчас он жаждал только одного — чтобы боль, наконец, прекратилась.

Шлеп!

— Еще не достаточно, пет, — почти ласково произнес блонди. Теперь, когда дух монгрела был сломлен, хозяин немного смягчился, но всё же не собирался останавливаться на достигнутом. Пету необходимо более строгое воспитание, он должен почувствовать безграничную власть хозяина, должен рыдать в три ручья, должен научиться бояться хозяйской руки. Почему он до сих пор не освоил эту науку, оставалось загадкой, но Ясон знал, что нужно просто наказывать и наказывать пета без всякой жалости, пока нужный результат не будет достигнут.

Шлеп!

Блонди продолжил шлепать своего пета — размеренно, будто гвозди забивал. Каждый удар сопровождался громким хлопком, отдельные вскрики и взвизги монгрела слились в мучительный, протяжный вопль, прерываемый горькими всхлипами. Наказание приближалось к своей критической точке, когда рука хозяина должна была вбить в непокорную задницу пета абсолютное послушание.

В конце концов Рики все-таки удастся укротить. Блонди будет лупить его столько, сколько потребуется — на коленях, у стола, у стены, — пока пет не начнет дрожать от страха при одном виде хозяина, снимающего с руки перчатку.

Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Каждый удар исторгал из груди монгрела громкий вопль, заканчивавшийся тихим жалобным всхлипом. Ясон чувствовал, что как никогда близок к своей цели. Еще немного боли, еще несколько слезинок, и он остановится. Крики пета так раззадорили хозяина, что он уже опасался испачкать собственные штаны.

Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Вопли Рики окрасились неподдельным страданием.

Шлеп! Шлеп!! Шлеп!!! Шлеп!!!!

Последние четыре удара были самыми жестокими — Ясон вознамерился оставить пету незабываемые впечатления, поэтому отбросил всякую сдержанность и всякую жалость, чтобы поставить финальную жирную точку.

Лишь тогда блонди остановился. Ладонь его горела огнем, тщательно избитый пет изливал свое горе хозяйским коленям. Ясон вытащил усмирительную трость из ножен, и зловещий шорох заставил монгрела содрогнуться.

— Три удара, Рики! — напомнил блонди, прижав холодную трость к бедрам пета, после чего исполнил наказание на «бис». Монгрел пересек последнюю черту — утратив над собой всякий контроль, он безутешно зарыдал. Ясон вернул трость в ножны и позволил Рики выплакать свою боль и обиду до дна.

Если посчитать — а Энью именно это и сделал — непослушному пету досталось ни много ни мало тридцать три крепких удара. Рики не ожидал от хозяина такой суровости — и это после вчерашнего! Ясон же понимал, что в присутствии нового пета возмутительное поведение монгрела необходимо пресечь на корню. Не похоже, чтобы Энью был склонен к бунтарским выходкам, и всё же ксеронец с самого начала должен узнать свое место и собственными глазами увидеть, как хозяин относится к вопиющим нарушениям правил со стороны петов.

Глядя на красавца-блонди, собственноручно наказывающего своего пета, Энью закусил губу, мечтая о разрядке. Миловидный юноша, явно охваченный сексуальным желанием, наконец привлек внимание хозяина. Заинтригованный, Ясон наблюдал, как ксеронец, несмотря на мучительное возбуждение, послушно ожидает приказа. Блонди кивнул в знак одобрения: Рики есть чему поучиться у этого нового пета.

— Позаботься о себе, Энью, — распорядился Ясон.

— Здесь, хозяин Ясон? — с надеждой уточнил пет.

— Да.

Трясущимися пальцами юный пет быстро сбросил с себя одежду. На этот раз он не стремился показать шоу, ему просто хотелось побыстрее кончить.

Коснувшись своего напряженного органа, Энью замычал и принялся безостановочно его терзать, издавая короткие хриплые стоны, которые всё нарастали и нарастали, превращаясь в ритмичный, завораживающий, сладострастный вопль.

Рики притих и глядел на своего нового соперника, словно зачарованный. В возбужденном ксеронце было что-то необъяснимо притягательное, не оставившее равнодушным ни хозяина, ни пета. Энью сейчас больше походил не на мужчину, а на дикого зверя, воплощение первобытной сексуальности. Даже несмотря на жестокую порку, Рики завелся, глядя на ксеронца; как это ни бесило, отрицать столь очевидный факт он не мог.

Ясон тоже не сводил глаз с Энью, только, в отличие от монгрела, он догадывался о причинах неотразимой привлекательности новичка. Похоже, ксеронец испускал что-то вроде феромона, который с приближением гона действовал все сильнее. Это объясняло, почему прошлой ночью блонди тянуло к Энью как магнитом и почему сегодня при одном приближении ксеронца его одолевали похотливые мысли — хотя он весь день избегал даже смотреть в сторону юного пета. Можно себе представить, во что превратятся следующие несколько дней, когда «интервал» полностью вступит в свои права.

А пока что Ясона полностью захватили распутные желания. С одной стороны — свежеотшлепанный пет сверкает голой задницей у него на коленях, с другой — усердно мастурбирует ксеронец. Тут было от чего получить твердокаменный стояк. Когда возбужденный член монгрела дернулся и уткнулся хозяину в бедро, тому вдруг непреодолимо захотелось увидеть, как Рики и Энью делают то, для чего, собственно, петы и предназначены — сношаются друг с другом.

С громким, полным страсти воплем ксеронец кончил. Его сперма, описав в воздухе дугу, забрызгала пол. По телу Рики прошла сладкая дрожь, которая тут же передалась его хозяину. Ясон поставил пета на ноги, и теперь его восставший член был прекрасно виден всем присутствующим. Хотя Энью еще не отошел после оргазма, он тут же с удивлением и любопытством уставился на монгрела. Катце потихоньку подсунул Рики влажную салфетку, чтобы тот мог вытереть лицо.

— А сейчас, петы, вы устроите для меня шоу. Рики, раздевайся и спаривайся с Энью.

На огорошенные физиономии обоих петов стоило посмотреть. Их замешательство доставило хозяину море удовольствия.

— Вы что, оглохли? — рявкнул он. — Рики, раздевайся!

Монгрел помедлил, затем нерешительно посмотрел на Энью, наглаживая свой член. Рики и сам не понимал, почему его так и тянуло выполнить приказ Ясона. Он… прямо-таки… жаждал трахнуть ксеронца… словно попал под власть неведомого колдовства. Как под гипнозом, он медленно избавился от штанов, и так уже висевших ниже колен, потом стянул с себя рубашку, отбросил ее в сторону и приблизился к Энью.

Новый пет предпочел бы взять поводья в свои руки, но был рад уже и тому, что хозяин снова пожелал на него посмотреть. Он повернулся и вопросительно поглядел на блонди, ожидая дальнейших инструкций.

— Перегнись через стол, — велел Ясон, — задом ко мне.

Энью подчинился и положил грудь и руки на столешницу.

— Расставь ноги пошире, — прошептал блонди.

Пет не только расставил ноги, но и прогнул спину, послушно предлагая себя, и бросил на Рики завлекательный взгляд через плечо. От такого зрелища по спине хозяина побежали мурашки, и рука его сама потянулась к паху.

Рики с трудом сглотнул ком в горле при виде красивого юноши, такого соблазнительного и доступного, всем своим телом умоляющего войти в него. В этот момент он почти позабыл и про их соперничество, и про свои враждебные чувства к новичку. Он замешкался, глядя на Ясона в ожидании знака.