Анна Валерьевна умерла достаточно спокойно. Инсульт произошел во сне, и потому проснулась она уже не у себя в кровати, а в просторной комнате с множеством других людей, как и она, ожидавших увидеть нечто иное. Потолкавшись среди народу и выяснив, что к чему и где, Анна Валерьевна протиснулась к большому справочному бюро, которое сначала направило ее обратно в очередь, потом на выход и только с третьего подхода (к вящему удовлетворению Анны Валерьевны, ибо и не таких бюрократов штурмом брали) операционист удосужился пробить ее по базе данных и сообщил:

– Вот распечатка кармы, третий кабинет направо за левым углом – получите комплектацию. Потом подойдете. Следующий.

Анна Валерьевна послушно взяла распечатку, ничего в ней не поняла и проследовала в указанном направлении.

– Карму давайте! – Анна Валерьевна подпрыгнула от неожиданности.

– К-карму?

– А вы можете дать что-то еще? – цинично поинтересовались за стойкой и буквально вырвали из рук Анны Валерьевны распечатку. – Так, карма у вас, скажем прямо, не ахти. Много с такой не навоюешь.

– Я не хочу воевать – испуганно пролепетала Анна.

– Все вы так говорите, – отмахнулись от нее и продолжили, – на ваше количество набранных баллов вы можете купить 138 земных лет человеческой жизни, 200 лет птичьей или лет 300 в виде дерева или камня. Советую камнем. Деревья, бывает, рубят.

– Сто тридцать восемь… – начала было Анна Валерьевна, но ее опять перебили.

– Именно сто тридцать восемь лет стандартной и ничем не примечательной жизни, заурядной внешности и без каких-либо необычностей.

– А если с необычностями?… Это я так, на всякий случай… уточняю…

– Ну, выбирайте сами. Необычностей много. Талант – 40 лет жизни, богатство – в зависимости от размера, брак, честно вам скажу, полжизни гробит. Дети лет по 15 отнимают… Вот вы детей хотите?

– Нет,… то есть да,… двоих,… нет, троих…

– Вы уж определитесь.

– Брак, троих детей, талант, богатство и чтобы по миру путешествовать! – на едином дыхании выпалила Анна Валерьевна, лихорадочно вспоминая, чего ей еще не хватало в той жизни, – и красоту!

– Губа не дура! – хмыкнули из-за прилавка, – а теперь, уважаемая Анна Валерьевна, давайте посчитаем. Брак – это 64 года, остается 64. Трое детей – еще минус 45. Остается 19. Талант, допустим, не мирового масштаба, так, регионального, ну лет 20. А богатство лет 20 минимум. Лучше надо было предыдущую жизнь жить, недонабрали лет.

– А вот… – прикусила губу Анна Валерьевна, – если ничего…

– А если ничего, то 138 лет проживете одна в тесной квартирке, достаточной для одного человека и при здоровом образе жизни в следующий раз хватит на побольше лет – отбрили Анну Валерьевну.

– И ничего нельзя сделать?

– Ну почему же? – смягчились за прилавком, – можем организовать вам трудное детство – тогда высвободится лет 10. Можно брак сделать поздним – тогда он не полжизни отхватит. Если развод – еще кредит появится, а если муж сатрап, то авось и талант мирового масштаба сможем укомплектовать.

– Да это же грабеж…

– Свекровь-самодурка карму неплохо очищает, – проигнорировали ее возмущение и продолжили, – можно вам добавить пьяного акушера и инвалидность с детства. А если пожелаете…

– Не пожелаю! – Анна Валерьевна попыталась взять в свои руки контроль над ситуацией, – Мне, пожалуйста, двоих детей, брак лет этак на 40 по текущему курсу, талант пусть региональный будет, ну и богатство чтобы путешествовать, не больше.

– Все? Красоты вам не отсыпать? У вас еще 50 лет осталось,… нет? Тогда комплектую – девушка за прилавком достала кружку и стала высыпать в нее порошки разных цветов, приговаривая себе под нос – брак сорокалетний – есть, дети, две штуки – есть, талант… талант… вот, пожалуй, так, деньги… сюда, а остальное от мужа еще… Все!»

Анна Валерьевна недоверчиво покосилась на полулитровую кружку, заполненную цветным песком, которую ей протянули из-за прилавка.

– А если, скажем, я талант не использую, я дольше проживу?

– Как вы проживете – это ваши проблемы. Заказ я вам упаковала, разбавите с водой и выпьете. Товары упакованы, возврату и обмену не подлежат! Если вы пальто купите и носить не будете – это уже ваши проблемы.

– А…

– Счет-фактура вам, уверяю, не пригодится.

– А…

– Да что вы все «А» да «А»! судьбу вы себе выбрали, предпосылки мы вам намешали, все остальное в ваших руках. Кулер за углом. Следующий!

Последнее, что успела подумать Анна Валерьевна перед собственными родами, было: «Вот вроде все с моего ведома и разрешения, а такое ощущение, что меня все-таки обдурили». Хотя нет, мимолетной искрой у нее в мозгу успела пронестись мысль о том, что ей интересно, как ее назовут.

Очередное ничем не примечательное дождливое утро. Они приняли свои таблетки, позавтракали и вышли на веранду смотреть телевизор и предаваться воспоминаниям. Покой и уют царил на этой веранде, помнившей еще их собственных дедов. Вдруг миссис Стэнли сдавленно охнула. За ней ахнули миссис Барбикью и мисс Уатт. Постепенно все старички оглянулись и удивленно уставились на Харри. Их старого доброго Харри, между тем, было не узнать. Он стоял гордым голубем посреди стаи воробьев, одетый в высокие сапоги, брюки и дождевик. На спине у него висел рюкзак, да и сам он стал словно на пару дюймов выше.

– Харри, дорогой, куда это ты собрался под дождем? – спросила Миссис Нивель.

– На рыбалку!

– Но, там же дождь…

– Именно так! – улыбнулся Харри, явив присутствующим пожелтевшие от старости зубы, – именно на рыбалку и именно сейчас, вот так-то, старички!

– Харри, ты простынешь, а потом будешь нас же мучить нытьем про свой радикулит, – укоризненно проскрипел Спарки, старик одиночка, которого раз в два месяца навещала внучка.

– Леди и Джентльмены! Я рад объявить, что у меня больше никогда не будет радикулита! Сейчас я все объясню, – залихватским движением Харри снял рюкзак и приземлил его рядом с инвалидным креслом мистера Гротта, старейшего из них.

– Я много думал о жизни. О том, как мы ее провели и о том, почему мы с вами оказались в этой дыре! – под недовольный ропот стариков он обвел рукой всю комнату, – да-да, именно дыре, погребе, куда фермер складывает старую некрасивую картошку на корм своим свиньям. И я понял, что все дело в кумирах. Еще в далеком детстве мы выбираем себе кумиров, на которых подсознательно стремимся быть похожими. Эти кумиры и определяют нашу жизнь. Но выбираем мы их неправильно. К их идеалу мы стремимся, забывая, что кумирам навеки 20, 30, в крайнем случае, 40 лет! Время для них остановилось, замерло, они упиваются этим временем, верша подвиги и радуя читателей!

– Что-то я тебя не пойму… – нахмурился Спарки.

– Вот ты, когда тебе было 12 лет, на кого хотел быть похожим?

– Спросил, так спросил – я уж и не припомню,… кажется, мне нравился доктор Ливси из «Острова Сокровищ».

– Великолепно! – восхитился Харри, – бравый доктор, победитель пиратов! А теперь подумай, Спарки, будь у бравого доктора жена, дети, сорвался бы он в ту авантюру? Нет и нет! Ни за что! Его бы жена не пустила! Доктор Ливси, излучавший вечный оптимизм, умевший найти подход к морякам и головорезам, был одинок! Вот и ты, Спарки, со своей сияющей улыбкой, не поступив на медицинский, стал хотя бы ветеринаром. Ты вел буйную жизнь и все думали, что у тебя все отлично. А мог ли ты представить себе доктора Ливси в старости? Дряхлого, сгорбленного и ворчащего на жену: «Принеси то, принеси это, посоли гречку, заштопай мне носок!» Рядом с Ливси просто не могло быть семьи! А ты, Роза, кто был твоим кумиром?