© Н. Геярова, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Волны плескались, пузырились на кальке, лизали мне пятки, окатывали лодыжки. Я довольно потянулась и, смочив напоследок лицо, поднялась. Холодная вода остудила разгоряченную кожу, но от жара продолжало давить виски. Барабанной дробью стучало в затылке. Перед глазами плыли лиловые разводы.

– Найли!

Я обернулась, мокрые волосы хлопнули по спине. Тонкая рубаха облепила тело.

Мика стоял у деревьев, глядя на меня с немым восхищением на лице. И с глумливой, если не сказать, похабной ухмылочкой.

Я быстрым движением выжала юбку, собрала волосы в пучок, закрепляя их на затылке деревянной заколкой. Встряхнула одежду и уверенно направилась к просеке. Мика сделал быстрый шаг наперерез, выставил руки, преграждая путь. Как же, сын лорда Крэйка – канцлера короля Киллиана. И хотя самого лорда я ни разу не видела, поговаривали, что он обладал удивительной силой и тайными магическими знаниями, а также отличался высокой нравственностью и строгостью к сыну. Именно потому Мика и пребывал в Арине – поселке небольшом, хоть и вполне благосостоятельном. Вот только сын пошел не в отца. Он не перенял ни магических сил, ни знаний, ни нравственности. Зато с удовольствием не пропускал ни одной юбки. По делам политическим и государственным сам лорд никогда не появлялся в Арине, о жене его и вовсе ничего не было известно. Пожилая нянюшка, оставленная следить за отпрыском, только и успевала строчить письма в город. А соседки – лупить своих дочерей.

Сейчас взгляд Мики, как, судя по всему, и недалекие желания, был направлен на меня. Смотрел он не только с похотью, но и с собственным превосходством. А у меня в висках стучало так, что взор становился мутным и весь мир казался переливающимся лиловыми отсветами.

– Уйди с дороги! – прошипела я, ловя обжигающий воздух.

Жар, непереносимый, ломающий тело. Мне исполнилось шестнадцать, когда он впервые прошелся по всему телу и больше не отпускал. Иногда казалось, будто кровь кипела, обжигающе стучала в виски, а воздух казался разгоряченным настолько, что я не могла дышать. Тогда я бежала к озеру, забиралась в холодную воду и лежала, пока не становилось хоть немного легче.

Мика усмехнулся. Прыгнул вперед и схватил меня за руку, привлекая к себе хозяйским жестом. В моих глазах полыхнуло, я успела упереться руками в его грудь.

– По-хорошему уйди! – прохрипела я срывающимся голосом, осознавая то, что произойдет дальше, внутренне содрогаясь и желая одновременно. А потом… Потом жар пропадет на месяц, а может, два, мир станет обычным, я смогу свободно дышать и жить. Вот только…

Мика притянул меня сильнее, пальцы с силой сжали талию, скользя под влажную рубаху, вторая рука схватила за волосы, запрокидывая голову, не позволяя вырваться.

– Найли, я же сватов зашлю… Это другие так… А ты!.. – сообщил с придыханием.

Сватов? У меня закружилась голова. Зашлешь ты сватов, как же! А то попусту по весне Римка ревела в голос и чуть руки на себя не наложила, а после и подруга ее Катарина. А уж сколько еще было сломленных девичьих душ, поверивших и отдавшихся в руки Мики? Только богам и известно.

– Не верь, никому не верь, – жарко шептал он и все крепче прижимал меня к себе. – Я же тебя жду, мне никто не нужен.

– Уходи! – прошептала я, почти не слыша собственного голоса от внезапного звона в ушах.

Все.

Еще минута, и я уже не смогу контролировать себя. А он все стоял, в глаза заглядывал, руки ласкали разгоряченное тело, оставляя следы от жестких пальцев.

Я все-таки попыталась вырваться.

Мика резким движением толкнул меня к дереву и прижал к нему спиной.

– Не сопротивляйся, маленькая! Ты же знаешь, за мной как за стеной будешь, всю жизнь бед не знать. У меня дом в городе, отец купил. А если захочешь, здесь останемся. – Он дрожал всем телом, осыпая мое лицо поцелуями.

Я держалась. Пыталась держаться. Но его губы коснулись моих губ. И мир взорвался фейерверком. Остались только лиловые разводы, видимые мною вокруг его тела. Яркие вспышки жизненной силы. Я задрожала, но не от страсти, а от внутреннего ужаса – чувствуя, как потянула от него жизненную силу, так требуемую моей сути. И остановиться я уже не могла. Я больше не сопротивлялась. Смотрела в глаза Мики и знала, что он в них видит просто с ума сводящую страсть, переливающуюся лиловыми разводами в глубине зрачка.

– У тебя самые прекрасные глаза в мире!

Последнее, что он успел шепнуть, прежде чем я ответила на его поцелуй.

«Еще бы!»

Я сама обхватила его руками, крепко прижалась к безвольному телу и, чувствуя его губы, вдохнула. Торопливо стянула с него рубаху, чтобы ощущать кожу. Мне было так нужно. Я просто хотела его. Всего… До последней капли. Это было так восхитительно, прекрасно, вкусно! Не остановиться.

Жар прошелся по всему телу и стукнул в затылок. Я дышала Микой, чувствуя во рту туманящий разум вкус жизни. Его жизни.

Мика содрогнулся, теряя стойкость, руки уже не скользили по моему телу, а судорожно хватались за него. Я дышала! Я наслаждалась… Пока он не обмяк в моих руках. И только тогда отпустила его. Мика рухнул у моих ног. А я все еще не могла прийти в себя, голова кружилась от упоения его вкусом. Жар отступал медленно, даруя чувство полного удовольствия. А уж как хорошо и воздушно было в теле! Я облизнулась, снимая с губ последние искристые капли. Подняла взгляд на солнце. Яркие, лилово-оранжевые лучи меркли, приобретая вполне обычный вид. И как только они стали блекло-желтыми, пришло осознание. Я успела зажать рот руками, приглушая собственный крик. Мика лежал на земле, потерянным взглядом смотря в затухающее солнце. На лице его блуждала растерянная улыбка.

Я отпрянула в сторону, пугливо озираясь. Сделала несколько боязливых шагов от дерева, подхватила юбку и бросилась к поселку. Пробежала околотками, перепрыгнула через невысокий заборчик на задах собственного дома и мышью юркнула в приоткрытые двери. Только бы тетушки не было. Она увидит и поймет по ярким всполохам в зрачках, по разом посвежевшему виду. Последний раз поленом отходила. Если бы не Хилда, бросившаяся на помощь, забила бы до смерти. Я метнулась в кухоньку, потом в залу, прислушалась к звукам в доме. Тетушки не было.

В этот момент далеко у реки раздался крик, а следом утробный вой тетки Феоб, нянюшки Мики. И почти одновременно с этим в комнату вбежала Хилда. Бросила быстрый взгляд на меня. Я всхлипнула, прыгнула в кресло и оттуда смотрела на нее взглядом загнанного зверька.

– Я не хотела! Он приставал! – выкрикнула через слезы.

Хилда, мгновенно побледнев, всплеснула руками, не сказав ни слова, кинулась наверх в комнату. Выбежала через минуту, таща небольшую сумку и на ходу засовывая в нее плащ.

– Бери! – начала вытряхивать из кармана монеты. – Здесь до Дарина хватит. Уедешь к отцу. Я уже год с ним переписываюсь втайне от матери.

Она бросилась к тумбе у окна, схватила перо и на вырванном из тетради листе начала быстро писать. Вернувшись, сунула написанное в мои дрожащие руки.

– Отдашь ему. Здесь и адрес записала.

Я вспыхнула от негодования.

– Но он же сам!

Хилда опустилась у кресла. Тоскливо улыбнулась, заглянув в глаза.

– Лорд Крэйк за сына… – Она сжала мою ладонь худыми пальцами. – Разбираться никто не станет. Второй человек в королевстве, не считая самого императора. У него связи такие, – вздохнула. – Мать вернется, я скажу, что ты уехала в соседнее село на ярмарку. Она только рада будет, если ты пропадешь. Про отца она ничего не знает, даже и не подумает.

Меня затрясло. Я вскочила. Хилда права, разбираться никто не станет. Да и что значит слово простой девчонки против сына канцлера. А тетушка… Своего неприязненного отношения к внезапно свалившейся на голову племяннице она не скрывала. Никто не станет за меня заступаться. А значит, остаток жизни я проведу в лучшем случае за решеткой, в худшем… Мне даже думать не хотелось, что может со мной произойти в худшем случае. Впопыхах я схватила собранную сестрой сумку.