– Пош-шел отсюда, тебе сказали! – прорычал «присяжный» и, схватив парня за рукав, грубо толкнул его к выходу.

– Чего толкаешься! – насупился Сухарик и грубо оттолкнул задиру.

– Нарываешься на грубость? – прорычал контролер, скорчив страшную рожу со вздернутым вверх краем губ.

На помощь ему подоспели другие.

– Слышь, пацаны, нарывается мужик на пряники…–ухмыльнулся тот.

В завязавшейся заварушке трое все же победили одного и с позором выкинули из салона. Автобус с заинтересованно прижатыми к стеклам носами пассажиров хлопнул дверями и уехал, а парни всерьез принялись за выколачивание денег из «зайца».

– Внимание, Киев! У нас «нештатка»! – раздалось в радиостанциях оперативников. – Неизвестные парни высадили Мотыля из автобуса и учиняют разборку. Вроде контролеры, но все стриженые и очень наглые. На драку нарываются.

Каледин снял трубку оперативной радиосвязи и связался с управлением.

– Срочно позвоните «автобусникам». Узнайте, работают ли у них на линии семьсот пятнадцатого контролеры. Жду…

Буквально через пять минут оперативный дежурный сообщил:

– На семьсот пятнадцатом маршруте контролеров сегодня нет. Говорят, пассажиры жалуются на каких-то вымогателей, действующих под видом проверки билетов, но милиция на них не вышла.

– Понял тебя, спасибо.

Полковник положил трубку и взялся за гарнитуру радиостанции ближней связи.

– Внимание, Двадцатый, я Киев, – повышенным тоном сказал Каледин, привлекая внимание оперативной группы. – Это не контролеры. Группа занимается вымогательством у безбилетников. Разберитесь с ними, чтоб больше неповадно было по автобусам шастать, – приказал он.

– Принято! – с воодушевлением ответил Игнатов, отличившийся недавно в ИВС.

Уловив боевое настроение капитана, руководитель операции напомнил:

– Только не ты, а кто-нибудь другой пусть сходит. Ты перед Мотылем засвечен.

«Девятка» оперативников подтянулась к месту разборки и, притормозив за углом дома, высадила капитана Исайкина и старшего лейтенанта Кузина. В это время вымогатели уже тащили Сухарика во дворы.

– Давай стольник, козел! – всерьез наезжал на него «присяжный»–с квадратной рожей. – Если бабки у тебя найдем – хуже будет! – с угрозой цедил он.

– Да пош-шел ты знаешь куда! – не на шутку возбудился Сухарик, готовый к самозащите.

Около уха свистнул первый вяло летящий кулак. Сухарик увернулся, но тут же его ударили в грудь…

Двое прохожих средней комплекции остановились около спорщиков и с ироничной улыбкой обратились к обороняющемуся Сухарику:

– Слышь, братан, ты не подскажешь, как к «Диете» пройти, а то мы с друганом с дороги сбились?

Исайкин спросил вполне добродушно, успев рассмотреть нахальную физиономию одного «контролера» с глазами навыкат.

От неожиданного появления посторонних и их дурацких вопросов парни пришли в легкое замешательство. Напав на человека в людном месте, средь бела дня, они ничего не боялись, будто и вправду выполняли ответственное задание Мосгортранса по отлову и примерному наказанию «зайцев». А эти прохожие невежливо вмешались в их планы. Замешательство сменилось недоброй тишиной. «Стриженые» обернулись и уставились на наглых «лохов». Легкая, раздражающая «быков» улыбка не сходила с губ «прохожих».

– Это на следующей остановке, – спешно ответил Сухарик, пытаясь разрядить ситуацию и привести ее к мирному рассасыванию.

– Ты чо, мужик, веселый такой! Вали отсюда покуда голову не скрутили! – настоятельно посоветовал капитану квадратноголовый «присяжный», по прозвищу Башкир. Он отвлекся от «зайца» и перенацелился на залетного «лоха». – А то щас раком к своей «Диете» погребешь!

К большому удивлению, после угроз парни не поспешили убраться восвояси, а продолжали стоять на месте. Более того, в их взглядах не было и капли страха. Они просто нарывались. На самом деле капитан и старлей выполняли оперативное задание по физическому прикрытию Мотыля и были готовы к самым крутым мерам. В их карманах лежали документы прикрытия, выписанные на сотрудников Московского уголовного розыска, а под мышками удобно пристроились табельные пистолеты Макарова, которые при крайней надобности вполне можно было применить.

В рамках закона, конечно.

– А ты, козел, чего в чужой базар лезешь? Не видишь – люди разговаривают! – сдержанно возмутился старлей, вклинившись в разговор, и медленно приблизился к парням. Кузин хоть ГИТИС не оканчивал, но под такого же «быка», как эти, вполне мог закосить.

– Кто козел?! – оскорбился Сыч, облаченный в потертую куртку из кожаных лоскутов, и шагнул на помощь подельнику. Выкатив наглые покрасневшие глаза, он словно не верил в услышанное.

– Да ты, ты козел, чего спрашивать-то? – подтвердил Исайкин и, скосив глаза в сторону, быстро сориентировался с целями. – Нормального пацана хотели развести, козлы? Да?

– Штраф… – глухо пояснил Сухарик, не врубаясь в смысл мизансцены. – Но у меня денег нет…

– Какой, на хрен, штраф! Иди отсюда – мы за тебя заплатим, – велел ему капитан, переводя все «стрелки» на себя.

– Да? – недоверчиво переспросил Сухарик, но сразу благоразумно попятился и бочком, бочком исчез во дворах.

– Да вы чо, пидоры позорные! – рявкнул «лоскутный» и, развернув пальцы сломанным зонтиком, двинулся на Кузина. Он подскочил к старлею и с коротким замахом бросил в него крутой кулак, метя в глаз. Конечно, Сыч не мог знать, что Кузин хоть на вид и не такой внушительный, как Игнатов, замесивший целую камеру зэков, но тоже не лыком шит и не раз побеждал на соревнованиях управления по рукопашке. Летевшая снарядом рука Сыча вдруг оказалась перехвачена и сбита с курса, а тяжелый кулак старлея не на шутку резко врезался в живот противника и сильно уплотнил его содержимое. Процедура оказалась болезненной. Сыч отчаянно взвыл, трепыхнулся и снова бессмысленно попер против отточенных приемов оперативника, как тупой бульдозер. В мгновение ока Кузин привычно двинул его в промежность и, когда пронзенный мучительной болью Сыч замер, долбанул в скулу. Вскинув руки, бандит завалился на загаженный собачками газон.

Исайкин «задействовал» двух других вымогателей. Он встал в стойку лицом к противнику и, развернувшись на месте, взмахнул ногой… Голова Башкира бестолково дернулась и закачалась, словно боксерская груша. Массивная фигура обнаглевшего транспортного хулигана отлетела под дерево и превратилась в бесформенную груду «понтов».

У головы капитана засвистели кулаки Кирсана. Мужики бросились друг на друга одновременно, как взбешенные кабаны. Две немалые массы набирали скорость, чтобы столкнуться в страшном ударе.

Раздался глухой звук, хруст и дикий утробный крик. Исайкин мертвой хваткой держал Кирсана за предплечье, выворачивая кисть на излом, как сухую ветку. Хулиган корчился от боли и захлебывался в вое, но вдруг вывернулся и ударил капитана. Двойным ударом Исайкин отметился сначала на лбу Кирсана, а затем на его переносице. Из носа хлынула кровь, возбуждая еще большую ярость и злость «быка». Кирсан продолжал драться, махая руками, пока не оказался сидящим на земле, размазывая рукой кровь…

Только Исайкин не привык оставлять противнику шанс выстрелить в спину. «Набитое» о деревяшку ребро ладони опера опустилось на толстый загривок «быка», окончательно отключив его мозг от реальности.

Исполнив приказание полковника, оперативники погрузились в серо-голубую «девятку».

– Киев, это Двадцатый, у нас порядок, – доложил Игнатов. – Мотыль ушел. Посмотрите, где находится.

– Понял вас, – ответил Каледин, с нетерпением ожидавший доклада первой группы. – Объект приближается к дому, идет через лесопарк.

Скрипнув железными суставами, «девятка» тронулась и поехала, а из глубины дворов, как по мановению волшебной палочки, медленно выкатился милицейский «уазик» с группой немедленного реагирования. Подъехав к распластанным на газоне «быкам», утирающим кровь и ссадины, «луноход» остановился. Из него выпрыгнули трое бойцов ОМОНа и медленно приблизились к «быкам».