-Черт! – неужели, она сейчас умрет, здесь все закончится?

-Я же говорила, - со знанием дела, как бы на прощание бросило отражение, разворачиваясь. Но нет! Дарлин не считала, что это конец! Так просто не должно было быть! Она еще не знала, что произошло с ее семьей, друзьями! Она еще не готова умирать!

Вцепившись в дверцу, девушка отталкивает, словно щитом, пожилую женщину, заставляя отступить назад. Кидаясь к зеркалу, не обращая внимания на шипящий голос испуганного отражения, Джоунс хватает мыльницу, замахиваясь со всей силы – боль в ноге уже не кажется существенной, она почти не заметна среди всего этого. Размах и ничего – этого недостаточно, а рык уже за спиной. Смех из зеркала говорит о победе, он искренний и заливистый. Такой настоящий. Дарлин успевает подумать лишь: «Я такая на самом деле?», прежде чем за спиной в зеркале видит мертвеца.

-Да, такая. Я это ты, а ты - это я! – не успокаиваясь, смеется отражение где-то в глубине.

-Тогда сегодня умрем мы обе.

Резко разворачиваясь, не боясь уже ничего, смирившись, Джоунс вцепляется в ночнушку старушки, как та поступает с девушкой. Она цепляется, сжимая до боли в руках, а после, неосознанно, но верно, перехватывает тонкое горло, заставляя голову с редким светлым волосом встретиться с зеркальным стеклом.

Один – первый удар приходит в висок, но этого недостаточно. Монстр все еще жив.

Два – первые капли крови остаются на зеркале. Мертвец хрипит, протягиваю руки.

Три – трещины, но они слабые, недостаточно. Крови становится больше.

Четыре – осколки гремят, опускаясь в раковину. Теперь руки Дарлин исцарапаны стеклом.

Пять – главное, чтобы кровь старушки не смешалась с кровью живого. Огромный кусок зеркального стекла откалывается.

Шесть – да, осталось немного. Кажется, мертвое создание жалобно стонет.

Хватая отколовшийся осколок, раня ладонь, Дарлин не чувствуя ни страха, ни боли, отправляет его в голову старушки, вгоняя почти до конца. Холодные пальцы разжимаются, а тело опускается вниз. Огромная лужа образуется у раковин.

Сегодня умерла часть Дарлин, а может, и сама девушка. Может быть, кто-то другой теперь занял ее место, кто-то совершенно непохожий?

Но поднимая глаза, смотря в остатки зеркального стекла, Джоунс понимает, это она, просто уставшая и измученная. На бледной и впалой щеке маленькая царапина, на руках кровь, кончики волос в алой жидкости. Сейчас вода – спасение. Открывая кран, Дарлин смывает красный цвет, позволяя пустоте занять все ее сознание. Теперь эта пустота будет черной – небо все темнеет, погружая комнату во мрак. Новая ночь опять приходит. Снова эти стуки в дверь, эти стоны. Завтра снова будет новый день.

Желание спать пропало и не появится еще очень долго. Джоунс опустилась на привычно холодный пол чуть дальше от кровавой лужи и трупа. Теперь боль в лодыжке вновь чувствовалась, заставляя слезы скатываться по щекам.

-Да, завтра будет новый день. Все будет лучше…

В дверь с той стороны постучали.

***

-Давай-давай, жми! – не в состоянии усидеть на месте, кричал парень, прилипнув к окну.

-Да завались уже! Я делаю, что могу! – опасно резко крутанув руль микроавтобуса, ответил ему криком второй парень. По его красному лбу скатывались капли пота, а сам он быстро дышал, волнуясь и боясь.

-Твою же! Они близко! – замечая ходячих, что тянулись, натыкаясь на предметы и друг друга, позади, вновь закричал парень, прилипая то к одному окну, то к другому.

-Среди всех этих машин я не могу ехать быстрее, успокойся! – ударяя себя по щеке, чтобы сосредоточиться, отвечал в том же духе друг.

Микроавтобус темного цвета пытался выехать из лабиринта, созданного брошенными на улицах Атланты машинами. Когда военные не смогли больше сдерживать мертвецов, бросая оружие и убегая, а вертолеты начали падать, врезаясь в высотные стеклянные здания, два лучших друга запрыгнули в микроавтобус, купленный на общие деньги когда-то давно, пытаясь свалить из города. Они даже представить не могли, что будет с людьми, направляющимися в Атланту с надеждами на лучшее.

Приятели запрыгнули в машину еще ночью, но до сих пор не выбрались из города-дороги были перекрыты или военными или трупами, которые выжившие называли Ходячими. Дорога, по которой они сейчас пытались пробиться на выход к свободе, была последней. Если не постараться здесь, то всё… Конец – выжить в городе нереально. Даже с тем оружием, которое парни под шумок «позаимствовали» из магазина на углу с решетками на маленьких окошках.

Двоим им не выжить, они это знали это. Знали, но пытались что-то сделать. Итан, парень у окна, кричащий и вопящий, был трусливым и всегда убегал, но он не был эгоистом. Он убегал, но Тома бы ни бросил никогда – слишком долго они знакомы. Да и если у него с Томом еле получается выбраться из дерьмовой ситуации, то один Итан умрет слишком быстро, даже не успеет заметить этого. Но Том не лучше – он странный, и без друга, который отлично находит общий язык с любыми людьми, не смог бы продержаться долго в компании, особенно незнакомой.

Выезжать из этого места было очень тяжело, сначала Том, пытаясь сохранить микроавтобус, стараясь не задеть других машин, но после плюнул на это, чуть ли не тараня некоторые автомобили. В висках жутко стучало, руки тряслись, а ноги автоматически то нажимали на педали, то отпускали.

-Блять, блять, блять! Мы трупы, все, нам пиздец, мы ебаные мертвецы! – заверещал Итан, когда холодные пальцы начали скрести по задним дверям микроавтобуса.

-Не сегодня! – вдавливая педаль газа, Том заставил машину рвануть вперед, разворачивая легковушку, стоявшую на пути.

Ходячие, успевшие опереться о темный микроавтобус, повалились на асфальт, другие же мертвецы, не замечая их, прошли по рукам и ногам упавших, стремясь настигнуть убегающую «еду». Микроавтобус трясло и водило из стороны в сторону какое-то время, стоило колесам переехать мертвое тело, а после рычание и хрипение начали отдаляться, и движение машины стало более ровным и спокойным.

-Все, они позади… - выглядывая в окно, не веря собственным глазам, произнес Том, не выпуская руля. Он с каким-то отвращение посмотрел на боковое зеркало, замечая какую-то часть тела неизвестного мертвеца. Том остановился на том, что это часть разворочанной щеки, но до конца уверен не был.

-Смотри на дорогу, - тяжело дыша, схватившись за сердце, а другой рукой вцепившись в ручку двери, ошарашенно смотря на друга, ответил Итан. – Я, кажется, обделался. Дерьмом не воняет?

-Если и воняет, я не уверен, чье оно: мое или твое, - возвращаясь к дороге, ответил Том, не в силах поверить, что огромная толпень Ходячих осталось позади. На лобовом стекле были кровавые разводы и ошметки кожи, начинающие гнить. От подобного хотелось блевать.

-Просто давай свалим отсюда и больше никогда не подъедим к большим городам, – переводя дыхание, не веря в свое счастье, поморщился от боли в боку Итан. – Я круто приложился о те перилла, еще один синяк в мою коллекцию.

-Главное, что не укус, - чуть сбрасывая скорость, ответил Том, закуривая сигарету.

-Эй, дай мне! – чуть обиженно, подорвался с места парень с зелеными глазами, выдергивая из рук Тома сигарету.

-Э-э! – недовольно парень с дредами вскочил с места, выпуская руль, совсем забывая о нем. Он почти перемахнул через сидения, когда крик друга заставил вернуться на место.

-Нет, мы так не доедем никуда, - опускаясь на сидение рядом с водительским, выдохнул Итан, поправляя свои светлые волосы, в беспорядке торчащие в разные стороны. Парень выдохну дым, который странно пах, а потом переглянулся с Томом. Парни уставились друг на друга, а после засмеялись.

-Чего ты ржешь? – перебивая самого себя смехом, еле закончил вопрос Том, поправляя темные и длинные дреды, связанные в хвосте.

-Потому что мы идиоты? – неуверенно спросил Итан, чуть успокаиваясь. Он-то думал, что они смеются с одного. Ответом на его вопрос стал громкий смех друга, который вновь чуть не выпустил руль из своей хватки, стуча по ноге. – Эй, ну чего ты?