Тойота вновь двинулась по ровному шоссе, а Тэд и Блэр даже не смотрели в сторону друг друга, словно игнорируя чужое присутствие. В какой-то миг для Джералд Тэд прекратил быть героем, но это была обида, которая вскоре пройдет.

***

Недалеко от Кларксвилля, штат Теннесси, граница с Кентукки.

-Нам нужно найти кого-то, послушай же меня хоть раз! – задыхаясь от бега, уже еле переставляя ноги, кричала вслед мужчине полная женщина с вьющимися локонами. – Мы не проживем долго одни!

Она была похожа на барашка в своей светлой ветровке с глубокими карманами. Её кожа была бледной, а пальцы рук и щеки красными от недавней пробежки. Лицо было округлым, но красивым: серые глаза, обрамленные светлыми ресницами, чуть вздёрнутый нос и пухлые яркие губы, которые то и делали, что раскрывались и закрывались, как у рыбы в аквариуме. Не останавливаясь, хотя сил больше не осталось, женщина продолжала преследовать мужчину, уверенно шедшего по каменной насыпи рядом с шоссе.

-Ты хочешь, чтобы мы опять встретили кого-то, кто заберет наши вещи?- разворачиваясь на месте, резко останавливаясь, вскинул руки вверх седой мужчина, который до этого игнорировал любые слова жены. Но теперь терпение лопнуло, как воздушный шарик. Лицо человека было усыпано глубокими морщинами, которые из-за сердитого выражения лица были видны еще более четко. Одет он был в одну майку болотного цвета и серые джинсы с широкой калошиной.

-Это были плохие люди, но есть и другие!- не унималась кучерявая женщина, воспользовавшаяся моментом, чтобы нагнать мужа. Седые брови мужчины удивленно взлетели вверх, а после он вновь сердито ответил жене:

-Господи, да когда же ты перестанешь быть такой доверчивой! В мире творится дерьмо, если ты не заметила! Нам просто нужно добраться до Атланты, и дождаться, когда всё это кончится! – крича в лицо полной женщине, не унимался ее спутник.

Совсем недавно, когда по просьбе сердобольной жены, жалеющей всех вокруг, он остановил свой пикап, чтобы помочь ребятам на обочине, те облапошили их как последних лохов, оставляя ни с чем. Именно по этой причине, сейчас мужчина негодовал, отмечая в своей голове, что больше никогда не послушает жену. Ни разу!

-Стив! – женщина почти пискнула, приложив ладонь к губам. Её голос предательски дрогнул. Казалось, семейная пара совершенно забыла о том, что в лесу могут быть твари, слушающие, жадно поглощающие звуки. Они словно забыли об этой «мелочи», обращая внимание только на свои чувства и злость.

-Ты сказала, что мы не выживем одни?! – вспоминая недавние слова жены, седой мужчина наклонился к ее лицу, - Вот именно, теперь, когда у нас ничего нет, мы не выживем вообще!

Махнув в сторону кучерявой женщины рукой, он хотел было развернуться и пойти дальше, даже не зная, в каком направлении, но знакомое прикосновение заставило остановиться:

-Стив, прошу тебя, не нужно так говорить, - аккуратно дотронувшись до локтя мужчины, почти слезными глазами, бледная женщина смотрела на мужа. Она понимала, что действительно ошиблась в тот раз, что сейчас из-за нее они идут по дороге без единой капли воды или крошки еды, но слова мужа делали ей больно. Сероглазая женщина поджала пухлые губы, сдерживая слезы.

Как-то резко отпрянув, почти испугавшись, рано поседевший мужчина тут же поддался женским чарам. Все же она была у него хрупкой, если не смотреть на ее телосложение, и беззащитной. Похлопав ее по руке, как бы пытаясь успокоить, Стивен тут же забыл про свою злость, пряча ее где-то на дне до следующего раза.

-Прости милая, я был не прав, - усмирив свой пыл, скрывая глаза от пронзительного взгляда Эрин, почти прошептал мужчина, поглаживая ее толстые пальцы, - У нас все будет хорошо, мы справимся.

На его слова женщина лишь доверчиво кивнула, понимая, что ссора уже позади, а долгий и тяжелый путь в никуда только начинается. Сейчас эти двое были простыми людьми, желающими найти укромное место, где можно бы было переждать всё, что происходит. Они держались друг за друга, боясь остаться одни.

Не выпуская больше руки жены из своей хватки, Стив поплелся вперед, иногда замедляя шаг, подстраиваясь под темп Эрин. Он не знал, в ту ли сторону они идут, но в голове было лишь одно: «Атланта должна быть безопасна».

***

Окружной центр Ла-Салл Оттава, штат Иллинойс, медицинский центр Святой Елизаветы.

Стеклянная двустворчатая дверь главного входа выглядела потрепано: одна из створок была залита брызгами крови, в другой же виднелись отверстия от пуль, стекло было выбито, на ручках висела цепь с увесистым замком. Все это не позволяло сказать, что медицинский центр просто не работает, да и давящая тишина вокруг, на парковке, нарушаемая лишь шарканьем и редким рыком, не создавали привычной атмосферы. Все это в корне было неправильным.

Пару дней назад, когда всё только начиналось, в светлых коридоры пахло чистящим средством и лекарствами, теперь же этот запах заменила гниль и кровь. На стенах остались кровавые отпечатки ладоней, «съезжающие» вниз, куски чего-то серого, прилипшего к поверхности, и слишком много мертвых. Но они не лежали – они бродили.

Этажи некогда спокойного и светлого корпуса медицинского центра изменились до неузнаваемости. В палатах пациенты, которые раньше даже не могли встать, сейчас, пошатываясь, ходили из стороны в сторону, иногда сталкиваясь друг с другом. На простынях и мягких подушках, которые должны были сменить на этой неделе, отчетливо выделялись яркие кровавые пятна, начинающие, однако, засыхать. Инвалидные кресла, койки, редкие предметы мебели – всё это было перевернуто, разбросано по больнице.

За закрытой дверью с маленьким окошком тянулся коридор с палатами по обе стороны. Стекла в некоторых палатах были выбиты, где-то лежал обглоданный скелет, разбросанные медицинские карты, но весь центр Святой Елизаветы объединяло одно – на каждом этаже, в каждом отделении, везде были живые мертвецы. Только за небольшой дверью, подпертой всем, чем только удалось найти, дрожа, поддерживая друг друга своим присутствием, сидели двое.

- Почему всё это происходит? – поджав колени, зарывшись руками в собственные волосы, безумным взглядом уставившись в плитку на полу, шептала девушка покусанными губами.

-Тшш, все будет в порядке, милая, все будет хорошо, - приобняла девчонку за плечи, убирая с лица темные волосы, дряхлая старушка. Её морщинистые руки с синими венами, проявляющимися сквозь кожу, немного дрожали то ли от старости, то ли от страха. Дарлин всё же склонялась к последнему, но до конца уверена не была. Сейчас она не была уверена вообще ни в чем.Особенно в самой себе.

В ту ночь, которая стала роковой, когда Джоунс переписывалась с Джералд, жалуясь на шум с нижних этажей, весь мир словно перевернулся с ног на голову. Старшеклассница до сих пор не могла поверить в происходящее, и даже мертвые медсестры и пациенты, бродящие и стонущие за дверью туалета, не могли убедить ее в правдивости настоящего.

Дарлин помнит, как вышла из палаты, тихо толкая дверь, чтобы не разбудить спящих, помнит, как кивнула медсестре, странно смотрящей в ее сторону, как зашла в туалет, что был неподалеку. Она помнит и то, как, выходя, наткнулась на пустые глаза всё той же мед.-работницы, как та тянула к ней свои бледные руки в светлых перчатках, помнит и клацанье зубов. Она помнит, но поверить не может. Если бы не старушка, что сейчас успокаивала Джоунс, трясущуюся под раковинами,

старшеклассница уже была бы мертва. Пожилая дама, которую до этого девушка видела мельком, не обращая на нее внимания, вовремя успела затянуть Дарлин в туалетное помещение, захлопывая входную дверь, которую тут же начали царапать мертвые пальцы больной медсестры.

Да, именно больной. Джонс была уверена, что это болезнь, потому что в этом мире, чью философию она пыталась постоянно узнать, не могло быть таких противоречий. Не могло быть мертвых, которые ходили и нападали на живых. Просто не могло. И она в это верила, верила всем существом. Верила до последнего.