Игнорируя Джина и все остальное, я подняла книгу с земли, понимая, что сердце учащенно забилось. Скольких убийств и истязаний был свидетелем этот предмет, что он видел и чему помогал. Руки неосознанно задрожали той дрожью, которую ты не можешь остановить, даже приложив все усилия.
Эта библия не была самой обыкновенной, хотя бы потому, что на краях, где были пустые места, свободные от печатного текста, карандашом или ручкой были оставлены заметки, которые выводил своей рукой священник, пришедший к нам когда-то давно. Словно желая узнать какую-то тайну, Джин выглядывал из-за моего плеча, замечая дрожащие кисти, но ничего не говорил.
«Я много ходил по земле, подобно Агасферу - вечному жиду, обреченному на долгую жизнь до второго прихода Христа. Я освобождал людей, как велел мне Господь, когда наткнулся на существ в лике человека, что были страшнее дьявола. В них я узрел само воплощение тьмы и гнили этого мира, саму суть уродства и злости. Саму жестокость. Они были истинными носителями всех грехов, человеческих и иных, неизвестным нам-простым людям. Их группа, их я не смог освободить от отчаяния в этом мире, от существования. Я и не хотел помогать им – они достойны только того, чтобы существовать с мертвецами. Дети Божие, те, кого я не успел освободить, если вы нашли то, что было дорого мне,- эту книгу-то берегитесь Юго-запада. Смерд и зловоние, смешанные с алчностью и жаждой крови идут оттуда. Само зло подземного мира изрыгнуло тех существ, сам дьявол придал им облик человека. Они скоро будут здесь, потому что им остается лишь одно в этом мире – веселиться и разрушать. Отец Питер».
-Что это значит?– не понимая, вероятно, ни слов, ни смысла написанного, словно прочел какой-то бред, спросил Джин, все еще заглядывая в книгу через мое плечо. Для меня же это все было спутанным, но жутким. Книга - как способ донести что-то до людей даже после своей смерти. Казалось, сам мертвец обращается к тебе с пожелтевших страниц. -Кто такой отец Питер?
-Это священник, пришедший к нам когда-то. Люди все еще верят в Бога, но этот человек не был святым. Он был безумцем, сошедшим с ума, когда понял, что Бог перестал любить этот мир, если он существовал вообще. Он пришел к нам, сначала просто проповедовал какие-то вещи, делал вид, что помогает, а после люди начали умирать. Бен, Роуз, Рейчел, Джейн. Для тебя эти имена мало чего означают, но эти люди были важны для каждого здесь.
-Но он о чем-то предупреждает? – предполагая или спрашивая, парень забирает из книги крест, что, вероятно, служил закладкой. – Я нашел ее в сумке, которую притащил Билл. Думаешь, старик о чем-то знает?
-Билл приехал? – я почти потеряла интерес к книге, даже не задумываясь над тем, почему Джин рылся в вещах старика. Скорее всего, это было указание Агаты… - Где он, ты его видел?
Неожиданно, будто кто-то не хотел, чтобы я нашла старика, раздался крик откуда-то со смотровой площадки на крыше станции. Люди на внутренней территории рефлекторно запрокинули головы, стараясь разглядеть хоть что-то, когда стало понятно, что крик этот сопровождало что-то еще: со стороны ворот поднимался серый, пока еще слабый дым. Все застыли, не смея даже дышать, ожидая, что же случилось, а после с высоты станции начало падать тело. По мере того, как дежуривший парень приближался к земле, взгляды оказавшихся в этом месте зрителей тоже стремились вниз; книга Отца Питера выскользнула из моих рук, а ее глухой хлопок слился с чавкающим звуком разбивающегося черепа. Кровавая лужа расплылась так быстро, будто кто-то разбил стакан с томатным соком, а брызги разлетелись в стороны.
Секунду все молчали, словно пытаясь осознать происходящее, а после все потонуло в панике, что волной накрыла внутреннюю территорию станции. Люди бросились в рассыпную, ища помощи, подбегая к телу мужчины, которого было тяжело узнать. Неожиданно в стороне ворот послышался громкий звук, заставивший меня почти поверить в то, что происходит нечто, чего никто не ожидал. Поиски Билла отложились на неопределенный срок.
-Джин! Найти Марко! – парень, словно очнувшись, всем видом говоря, что о подобном ему напоминать не стоит, рванул в сторону здания, отталкивая кого-то в бок. Плевать ему было на этих людей, которые никогда бы не помогли тебе, брат Джина, возможно, в опасности. Возможно, мы все в опасности. Лишний раз лучше перестраховаться, чем после винить самого себя.
Я успела заметить только скрывающийся силуэт старшего Янга за тяжелой дверью внутрь здания, когда меня толкнули куда-то в сторону, заставляя повалиться на асфальт, чуть сдирая кожу с ладоней. Вместе с властвующим в округе страхом и паникой раздался повторный грохот. Прогремели выстрелы: одинокие, револьверов и пистолетов с винтовками, и частые очереди автоматов. Люди кинулись врассыпную; на мою левую кисть кто-то наступил, заставляя закричать от боли.
Сжимаясь в комок, боясь быть растоптанной и задавленной этим безумным стадом, что бежало от огня, выстрелов, грохота и взрывов, я не понимала, что происходит, но сознание шептало лишь запомнившиеся буквы на пожелтевшей бумаге: « Само зло подземного мира изрыгнуло тех существ, сам дьявол придал им облик человека. Они скоро будут здесь, потому что им остается лишь одно в этом мире – веселиться и разрушать». Библия лежала недалеко, но ее листы разрывались от того, что книгу пинали из стороны в сторону; но она, словно живая, продолжала будто шептать.
Неожиданно выстрелы стали такими близкими, что, осознав их близость, я успела заметить лишь то, что люди падают на землю мертвыми трупами с дырками в головах. Они падали словно мешки картошки не пытаясь смягчить падение или сгруппироваться. После этой очереди, что до сих пор эхом звучала у меня в голове, здесь, в радиусе нескольких десятков метров, стало тихо. Но дальше шум лишь нарастал. Послышались два шаркающих шага, а через мгновение рядом с моим лицом оказалось лицо Гари. Глаза мужчины были расширены от ужаса, а рука потянулась ко мне:
-Защити Сэм, прошу… тебя… - этот прощальный хрип врезался в память лучше любого громкого выстрел над самым ухом, оглушая. Губы мои задрожали, руки затряслись, а после дрожь пронзила все тело.
Я лежала посреди поля мертвецов, которые смотрели куда-то невидящим взглядом, а со всех сторон шум лишь нарастал и приближался, будто обхватывая тебя кольцом. Но здесь все поистине было тихим и кладбищенским. Послышались голоса незнакомцев, а после звук открываемой тяжелой двери, что вела вовнутрь здания станции.
Неожиданно кто-то выживший, притворившийся, как и я, мертвым, подскочил на ноги, стараясь забежать за арку, убегая бы от выстрелов и смерти. Но пули настигли его быстрее, чем что-либо другое, заставляя только вскрикнуть, тут же падая лицом вниз. Я зажмурилась, прижимаясь к асфальту, игнорируя содранную с ладоней кожу.
Если я ничего не сделаю, то люди-я даже не знаю, сколько их, кто они-зайдут внутрь, окажутся там, где еще остались живые. Я надеюсь на это. Я могла лишь вертеть головой, чтобы не выдать своего живого состояния, но этого было недостаточно. Откуда-то сверху, с плоской крыши станции, посыпались мелкие камни вперемешку с осколками.
Я должна была хоть что-то сделать, но я не сделала ничего. Я начинала понимать, что эти люди – звери. Звери, которых я боюсь, которых остерегаюсь, от которых бегу. Скрип и хлопок вывели меня из какого-то оцепенения, заставляя дернуться. Прижимаясь к земле, я чуть приподнялась, тяжело дыша раскрытым ртом, шальными глазами ища уродов. Все внутри колотилось, и мне казалось, что каждый мертвец слышит этот бешеный стук моего сердца. Медленно дрожащей рукой я потянулась к пистолету за поясом, когда кто-то подстреленный, такой же, как и остальные тела, покрывающие землю, закашлял. Тут же автоматная очередь прозвучала в воздухе, а пули впивались в уже мертвые тела или асфальт. Один заряд отскочил от твердого покрытия совсем рядом со мной, царапая щеку. Сердце ушло в пятки, а я мечтала исчезнуть. Тела некогда живых знакомых, друзей, отцов и матерей дергались в разные стороны, когда пули набивали их ткани и мышцы.
