-Эй, она же извинилась! – будто гром, голос Вэл Бенсон неожиданно нарушил более менее тихую обстановку в округе. Подруга, пусть и была глуповата, жестока и несентиментальна, но подобных себе всегда могла различить в толпе. И на этот раз тон Рикки Крайтон ей не понравился. Такому «шестому чувству» Бенсон я издавна решила доверять.

-Тебя никто не спрашивал, отвали. – Рикки бы просто могла проигнорировать слова Вэл, потому что разница в нашем с ней возрасте очевидна, она должна быть более сдержанной, но младшая сестра Тэда отреагировала более чем резко. Это лишь подтверждало настрой Бенсон к ее личности. Что-то, случившееся той ночью на смотровой площадке, заставило Рикки измениться. Она превратилась в озлобленную девушку, вечно следящую за каждым, кто может подчинить себе улыбку или счастье.

-Пошла нахер! – вопреки всем моим ожидания, ломая любую логическую цепочку в моей голове, Вэл набросилась на Рикки, будто предугадывая какие-то ее мысли и последующие действия. Бенсон действовала так резко, что была похожа на сошедшего с ума безумца. Дарлин выпустила из рук какие-то доски, о которые с легкостью можно было загнать занозы, отскакивая в сторону то ли от неожиданности, то ли от ужаса и страха.

А я стояла на месте, не зная, что делать: подруга превратилась во что-то жестокое. Но и Рикки не уступала. Женщина, похожая на своего брата, отвечала с особой грубостью на любое действие Бенсон. Они обе стали похожи на сгусток ненависти не только друг к другу, но и ко всему вокруг. Я не понимала, что происходит, что мне делать, и, только когда Крайтон задел меня плечом, заставляя почти повалиться в сторону, я шелохнулась, тут же оттягивая Вэл назад.

Будь у нее или Рикки в руках нож, кто-нибудь бы пострадал.

-Ты что творишь? – я кричала, поддаваясь неожиданной громкости этого мира. Мне было страшно, я чувствовала страх, потому что боялась подругу, ее действий. Мои руки дрожали, но уверенно держали вырывающуюся Бенсон, что стремилась сломать череп Рикки. Та отвечала взаимностью, брыкаясь, стараясь укусить Тэда, чтобы добиться свободы. – Успокойся!

-Она точно что-то задумала, Блэр! Блять, посмотри на нее! Ты ведь сама сказала, что Дарлин страдает, так какого хрена, эта дура так себя ведет! - резко дергаясь, ногой ударяясь об асфальт, прорычала Бенсон, чуть утихая. Я постоянно будто была ее цепью, удерживающей от глупостей, от жестокости. Но любая цепь может порваться, если зверь на ней станет диким монстром.

-Она не одна здесь страдает! – выплевывая в сторону Дарлин, что отшатнулась, расширяя от ужаса глаза, крикнула Рикки. Девушка была готова оттолкнуть Крайтона назад, ударить его, но какое-то бессилие появилось в ее теле, стоило подобным словам вырваться из глотки.

Дарлин Джоунс была таким человеком, чью крайнюю эмоциональность нельзя было не заметить. Она пропускала всю, любую боль: чужую, свою, через себя. У всех могли быть равные страдания, но Дарлин определенно переживала все это тяжелее, потому что она так воспитана, потому что природа создала ее по подобию тонкой березы, способной сломаться от грозы.

Билл просто мотал головой из стороны в сторону. Это не казалось ему нормальным, но в подобное время, когда вокруг лишь темнота, когда ты видишь то, во что превратился Холвудс, каждый может сорваться. Все понимали, что подобное кончится плохо, если девушки продолжат кричать друг на друга, будто псы на привязи.

-Прекрати! –когда Рикки в очередной раз предприняла попытку вырваться, сопровождая ее рыком, Тэд рявкнул, прикладывая больше сил, причиняя сестре боль. Старший брат, что нес ответственность, старался отрезвить сестру. – Не веди себя, как!..

Но договорить Крайтону не дали, Рикки перебила его, а ее голос срывался на хриплый крик, потому что горло болело от тех чувств, что не позволяли кому-то открыться:

-Как? Как ребенок, Тэд? Как мразь? Тэд Крайтон, посмотри на себя! Ты-мой брат, но мы будто чужие люди! Чего ты добиваешься? Чего желаешь, моей смерти? Ты бросил меня! – каким бы сильным не был мужчина с серо-голубыми глазами, печали Рикки оказались сильнее. Она вырвалась из той хватки, отталкивая, заставляя Тэда отшатнуться. Ее сиплый крик смешивался с резкой жестикуляцией. Казалось, вся боль, что копилась внутри больше десяти лет, вырвалась на свободу. -Ты бросил меня! И сейчас не находишься рядом! Ты будто умер! Так почему же ты дышишь?

Резко оказываясь возле старшего брата, будто ища ответы на свои вопросы, продолжала кричать Рикки. Никто не имел права остановить ее, потому что никто не понимал, что она чувствует. Женщина с темным волосом колотила трясущимися кулаками о грудь брата:

-Тебя не было десять лет, не было тогда, когда мне нужна была твоя помощь! Ты думал лишь о себе! Все десять лет ты был мертв! Так почему мертвец, похожий на моего брата, ходит здесь сейчас? Почему я должна страдать? - она ударила с такой силой, что даже я почувствовала отголосок боли, чуть отступая назад. Но Тэд перехватил ее дрожащую руку.

-Успокойся… - лицо Крайтона было безразличным, голос холодным. Он будто не слышал всего, что говорила младшая сестра, не видел ее слез. Он был похож на мертвеца, по которому она должна страдать, видя его рядом с собой. Эта безразличность убила Рикки, все, что было в ней, исчезло в тот момент. Глаза ее расширились, а слезы потекли быстрее. Крайтон бы мог проявить ту заботу, которую был обязан проявлять. На которую был способен, и которой желал, но чужие слова, звучащие в его голове, не позволяли стать эмоциональным: «Я вернусь тогда, когда не будешь ожидать, обещаю тебе, Тэд». – Прекрати этот цирк.

-Мужчины становятся и причиной страданий женщин, - словно теперь находя изъян в словах матери, кривя лицо и опуская голову, прошептала Рикки, расслабляя руку, что держал Тэд. – Ты мертв для меня, милый брат. Но я не забуду ничего, что ты сделал. А сделал ты многое…

-Прекрати, – выпуская руку, тем же холодным тоном, приказал Тэд. Эмма, что стояла в стороне, зажала рот руками, чувствуя, как что-то внутри нее дрогнуло от этого тона, от этих слов. Женщина давно знала Рикки, она делила с ней все переживания за старшего брата. А сейчас она разделила с ней и полное разочарование девушки. В голове Рикки будто стерлись все эмоции, все чувства к брату.

-Да пошел ты! – срываясь на крик, в который раз, чувствуя, что в горле першит, Рикки со всей силы ударила Тэда в челюсть. В удар этот была вложена вся злость, вся боль девушки, но она теперь застыла от того, что сделала вещь, о которой долго думала. Смотря на брата, чувствуя теперь какую-то вину, забывая о той боли, что он причинил ей, Рикки рванула с места, убегая, будто маленький ребенок.

Не провожая сестру взглядом, мужчина с серо-голубыми глазами, которые сейчас прикрывали тяжелые веки, выплюнул красную слюну. Он лишь выдохнул, уходя куда-то. Старик Билл, что появился на пути Крайтона, хлопнул мужчину по плечу, а тот лишь резко развернулся, одаривая его злым взглядом.

-Ничего, у каждого свои причины, - в голосе Билла было полное понимание всего, так казалось. Но Тэд знал, что настоящие причины его самого никто никогда не поймет. У Крайтона были причины для такого безразличия. Возможно, ему просто надоело страдать.

-Срать я хотел на эти причины, - Тэд почти прорычал это. Но рык его был не то, чтобы злобным или агрессивным, он был просто смиренным и усталым. Все это надоело Тэду. Билл лишь кивнул, уверенный в своих словах. У каждого есть свои причины.

-Дарлин, ты в порядке? – будто ожидая благодарности за свои действия, Бенсон приблизилась к Джоунс. Вэл была даже довольна, но остальные не разделяли ее чувств. Для подруги детства все это было игрой, битвой, в которой она считала себя победителем. Но все было не так. – Она не подойдет к тебе больше.

-Замолчи уже. Замолчи. – Дарлин дрожала, не поднимая глаз. Ее ладони сжались в кулаки, а вся она поддалась дрожи. Но дрожь была не от страха, а от раздражения. Медленно поднимая глаза, она была почти способна заставить Вэл заткнуться. –Все, что ты делаешь – это неуважение ко всем, чьи трупы лежал на земле. Обугленные, изуродованные, разорванные зубами. Холвудс теперь стал кладбищем, и тебе нужно просто замолчать… Потому что мертвым нужна лишь тишина.