-В этом виноват только он сам, потому что не смог защититься, - натыкаясь на очередной спор с Джоунс, которые случались очень часто, прошипел Тайлер, который некоторое время назад собирался уйти на крышу. Понимание и видение темнокожего мужчины кардинально расходилось с отношением к жизни Дарлин, несогласие всегда служило поводом для ссор. –И не смей защищать эту «бедную» мамочку, она убила многих в этом месте. Конченая.
-Она мать! – твердея, чувствуя, что, несмотря на все действия женщины, она и понимает ее, почти воскликнула Дарлин, чуть привставая с одеяла. Темноволосая не представляла, как повела бы себя, увидь она смерть сына или дочери. Она бы тоже свихнулась, потому что родители не должны видеть гибели своих детей.
-Дарлин, прекрати, - голос Джеймса, как обычно спокойного и безмятежного, усмирял лучше чего-либо другого. Один только голос этого человека заставлял девушку прислушиваться, успокаиваться и мириться с некоторыми вещами. Это Джоунс заметила недавно, после того, как они наткнулись на Холвудс. – Та женщина виновата, пускай и была матерью. Многие здесь тоже были родителями…
Тишина и темнота, нарушаемая небольшим огоньком, да обсуждение сомнительного плана, составные которого вечно менялись, были основными моментами этой ночи, за которой должно было следовать освобождение нового дома от смерти. Это звучало безумно, но Дарлин уже привязалась к этому месту, хоть и пробыла здесь недолго. Хотя, скорее всего, девушка привязалась к людям, а не предметам: как она сможет идти дальше без Ванды, Джеймса, старых одноклассников?
-Что стало с Вандой? – кажется, не удивляясь уже ничему, осознавая, что число людей, живущих в супермаркете, слишком сильно сократилось после того дня, спросила Джоунс, заставляя Джеймса отвлечься от своих мыслей.
-Она спит.
***
Говорят, когда тебе исполняется восемнадцать, и ты становишься совершеннолетним, то чувствуешь что-то особенное, какое-то чувство свободы. Но я этого не почувствовала, не было той свободы, о которой все вечно твердили, мечтая ускорить время, чтобы скорее вырасти. Я, наверное, только сейчас поняла, что эта мимолетная свобода заключалась в том, что ты теперь, не боясь, мог купить алкоголь или сигареты, но это чувство проходило, стоило тебе полностью насладиться им.
Со временем быть совершеннолетним тебе надоедало, и ты ждал следующего отрезка жизни: «осознанный возраст». Так, переступая и не запоминая детства, молодости, зрелости, ты приближался к старости. И только с сединой на висках начинал понимать, что не помнишь, как прожил жизнь, что все время гнался за чем-то несуществующим, позволяя времени обмануть себя. Но исправить чего-то ты уже не мог, потому что смерть прибирает всех.
Думая об этом, я решила, что стоит наслаждаться каждым моментом жизни, но подтвердить того, что мне исполнилось восемнадцать, не могла покупка сигарет или спиртного, потому что все магазины давно пустовали, а охранники и продавцы не следили за товаром и покупателями – смерть прибирает всех. Было даже немного обидно от такой несправедливости.
-Ох, прости милое, я так долго не мог найти тебя. Ты скучало? – я почти рассмеялась из-за такой преданности Тэда Крайтона пиву. Темноволосый мужчина открыл дверцу небольшого холодильника, что стоял в бывшем кабинете Бронсона, где «темный профессор» и теперь временами засиживался, доставая банку пива, словно удерживаясь от объятий с пенистым напитком.
-Эй, и мне передай! –в дверном проеме, открывая дверь с тихим скрипом, показался Раймонд в привычной для окружающих зеленой майке с принтом девушек в купальниках. –Я слышал здесь что-то празднуют?
-Уверен, ты слышал звук открываемого пива, - усмехаясь, протягивая недавно появившемуся мужчине банку малоалкогольного питья, Тэд отпил несколько больших глотков своей порции.
-Не позорь меня перед именинницей, - наигранно возмущаясь, Раймонд быстро отыскал меня взглядом, щелкая пальцами, будто стреляя из пистолета. – Я не знал об этом событии, поэтому подарю тебе поцелуй, не против?
-Нисколько, - привставая с кресла, в котором сидела, улыбаясь, я приняла «поздравления», подставляя щеку.
Знаете, какое-то приятное чувство посетило меня, когда я только зашла в кабинет Бронсона. Барри сказал, что Билл чего-то хотел от меня, а я, как наивный ребенок, даже не заметила улыбки на лице мужчины. Только потом я поняла, что та была заговорщицкой и предвкушающей.
В отличие от Дарлин, которая осознанно скрывала ото всех свой праздник, я не делала ничего, чтобы кто-то не узнал о моем дне рождения, но и не развешивала объявления на каждом столбе. За меня это сделала Вэл Бенсон, которая каким-то волшебным образом вспомнила о подобном событии – подруга дня рождения собственной матери не помнила, а тут такое.
Благодаря ее болтливости и немного глупости почти каждый на станции знал о том, что мне исполняется восемнадцать. Ходить по коридорам и вечно слышать однотипные поздравления: «Ну, не попадись в зубы мертвецам», «Оставайся такой же удачливой и верткой», «Пускай нож в твоей руке всегда будет острым, а патроны не заканчиваются», было немного непривычно. И дело даже не в самих пожеланиях, а в том, что все люди на станции, многие из которых и не замечали тебя раньше. Теперь проявляют к твоей персоне интерес. Кажется, это происходило каждый раз, когда в общине появлялся именинник: он сразу становился особенным. Но все это длилось ровно один день, потом же о нем забывали.
-Так, сколько тебе исполнилось? – стремительно опустошая банку пива, будто ее мог кто-то отобрать, спросил Раймонд Купер, опускаясь на подлокотник кресла, в котором я чувствовала себя царем этого дня, потому что все остальные стояли или сидели на стульях или подушках, брошенных на пол. – Черт, кажется, я не пил пива вечность, Тэд, будь другом?
-Стоп, ты приперся сюда, даже не зная, что толком мы отмечаем? – сидя по-турецки, сложив ноги, неожиданно оторвался от алкоголя, который действительно был редкостью сейчас, Роб-скала, одной рукой укачивая Тони, которого вовсе не тревожили громкие голоса и смех. Это была отличная антиреклама пива.
-Все я знаю, у Блэр день рождения, -немного обижаясь от такого наезда, Купер постарался выкрутиться из того положение, в которое сам себя и загнал. Наблюдать за этим было забавно. – А ребенку не вредно все это?
-Не вредно, мужиком вырастет, - обращая внимание на сомнительные жесты Раймонда, который пальцем указывал на все, что происходило в этой комнате, ответил Роб, бросая взгляд на умиротворенное и сонное лицо Тони. – Он будет отличным парнем.
-Уверен в этом, - Раймонд ответил без тени сарказма или недоверия, намекая бы при этом на сомнительные шансы маленького ребенка выжить в новом мире, чуть улыбаясь. Всем хотелось верить, что Тони ждет нормальное будущее. Никто не говорил о счастье или о чем-то очень хорошем, но всем просто хотелось, чтобы после них остался хотя бы этот мальчик, к воспитанию которого каждый успел приложить свою руку. –Так что, сколько тебе?
-Восемнадцать, -я ответила с той же улыбкой, что не слазила с моего лица весь вечер, который уже перешел в ночь. Раймонд был похож чем-то на Итана. Он тоже казался беззаботным, легко сходился с незнакомцами, располагал к себе и вечно выглядел счастливым и веселым. В голову мужчины с черным-черным, как смоль, волосом тоже приходили безрассудные идеи, и вообще он чувствовал себя уверенно и легко в любой ситуации, всегда мог разрешить спор, уходя от какой-либо темы, помогая отвлечься. Он, в какой-то степень, заменил мне Итана, как Барри занял место Майкла для Лили.
-О, значит можно алкоголь! –Тэд, будто по какой-то команде, отправил жестяную банку в полет, заставляя ту пересечь всю комнату, попадая прямо в руки Купера. – Прямо трехочковый бросок!
-Эй, какой алкоголь? –будто заботливая седая мамочка тут же отреагировал старик Билл, заставляя меня почувствовать себя защищенной. Казалось, пусть только кто-то попробует обидеть, Билл тут же надерет всем зад.
-Так, старине Биллу больше не наливать! – Крайтон, что сидел на столешнице рабочего стола, с которого его пытался согнать Бронсон пару минут назад, поднял банку пива вверх, привлекая всеобщее внимание, а после вызывая смех. – Он начинает бредить.
