-Привет, – ответил ребенок, провожая темноволосую девушку, чьи волосы были спутанными и свисали чуть ниже плеч, взглядом. Марко был удивлен, как и я. Постоянно веселая и жизнерадостная Кловер сейчас была поникшей, испуганной. Она напоминала призрака и двигалась почти бесшумно.
Не дожидаясь меня наверху, подруга отправилась в мою комнату. Я поспешила за ней, мне не терпелось узнать причину такого её состояния. Хотя я догадывалась, что именно заставило ее трястись от страха.
Поднимаясь по лестнице, я слышала, как Марко обеспокоенно расспрашивает у старшего брата о девушке, которая всегда была общительна с ним, поддерживала самые безумные из детских идей.
Оказавшись в комнате, я перепугалась, когда увидела подругу, сидящей на полу, опиравшись спиной о спинку кровати. Кловер спрятала лицо в колени, немного покачиваясь в стороны.
Прикрыв за собой дверь, не желая, чтобы кто-то услышал наш разговор, я подошла к подруге, опускаясь рядом с ней:
- Что с тобой?
-Я… - её голос было не узнать: дрожащий, немного гнусавый, словно она пыталась сдержать слезы. Так и было. Она пыталась, но не смогла. - Я не могу понять, что происходит!
Кловер подняла на меня свои зелено-коричневые глаза, кричавшие об отчаянии и страхе, а после, в голос разрыдавшись, вновь уткнулась в колени, заглушая плач.
Сейчас подруга напоминала мне меня – плачущую и глотающую слезы на кухне. Она не хотела, чтобы кто-то видел эти её слезы, но доверилась мне, позволяя стать свидетелем её слабости. Но она жалела себя, не понимая, почему всё именно так.
Понимая, как тяжело сейчас темноволосой девушке, сидящей на полу в моей комнате, сжимающей кулаки до побеления костяшек пальцев, я приняла её такой, какой она была в этот момент. Нет, не жалкой, а беззащитной и напуганной. Словно ощущая, что я выслушаю, что скажу правду, Кловер начала говорить, чтобы поделиться своей болью, разделяя её со мной. Это было немного эгоистично с её стороны, но не мне говорить об этом.
Разговор этот был очень печальным и долгим. Сейчас Кловер хотела, чтобы её выслушали, чтобы услышали. Она искала поддержки.
После того, как началась паника и суета, а улицы переполнились криками, девушка побежала домой. Она бежала по улицам, сворачивая на автомате, не думая, куда движется, и не смотря по сторонам. Она бежала, а слезы скатывались по щекам, иногда перекрывая обзор, но Кловер боялась остановиться.
-Мне казалось, что если я остановлюсь, то что-то произойдет, - перебиваемая собственными всхлипами, говорила подруга, сильнее натягивая длинные рукава кардигана.
Добежав до дома, она с трудом справилась с замком, но всё же открыла дверь. Все комнаты в доме пустовали: отец Кловер работает за границей, на севере, мать же в огромном по своим размерам медицинском центре Святой Елизаветы, находящемся за мостом через реку Фокс.
Дозвонившись в больницу, ей удалось связаться с матерью. Задыхаясь от слез, Кловер все же объяснила женщине, что произошло. Мне было трудно представить, в каком состоянии тогда пребывала подруга, но я думаю, что она сильно перепугала мать. Однако с работы женщину никто не отпустил, несмотря на стресс дочери - наплыв больных был огромен, а всему виной беспорядки.
Кловер говорила по телефону очень долго, мать обещала вернуться как можно раньше. Это немного успокоило девушку. Повесив трубку, она, как и сказала сотрудница медицинского центра, выпила успокоительное и легла отдохнуть. Когда Кловер почти заснула, её отвлек телефонный звонок. Трясущимися руками принимая вызов, она вновь заговорила с матерью. Женщину не отпускали с работы, её оставили на ночное дежурство, не слушая никаких протестов.
Кловер не смогла остаться одна в пустом доме, мысли о смерти её лучшей подруги, что осталась в школьном автобусе, преследовали ее каждую секунду. Выбегая из дома, она направилась ко мне.
Мы знакомы с Эйбрамсон с детства. Ходили в одну начальную школу, посещали одни кружки, но в средней школе наши пути разошлись. Она просто сменила место обучения. Хотя наши дома были относительно близко, мы больше не общались так хорошо и часто, как прежде. Школьных заданий стало больше, времени меньше. Вы скажите – это оправдания, я соглашусь. Это всё оправдания. Просто у нас более не было общих друзей, занятий, старые интересы стали забываться, мы выросли. Но каково же было мое удивление, когда в списках собственного класса старшей школы я увидела знакомую фамилию, вызвавшую кучу воспоминаний и чувств, возможно, даже обиду. Обиду за то, что меня забыли, как забывают старые игрушки. В первый день старшей школы, всё было так сыро и вяло, словно нас не связывали веселые детские годы, сумасшедшие поступки и радостный, такой искренний смех. Но после, мы вновь начали общаться. Мы начали узнавать новых друг друга, изменившихся, но сохранивших и частичку детей, где-то глубоко внутри. Это очень сложно заново узнавать человека, которого, как ты думал, хорошо знаешь. Это очень тяжело, вновь раскрывать кому-то душу, надеясь, что он не предаст, потому что когда-то вы были друзьями.
Мы с Кловер просидели в моей комнате больше часа, но время пролетело незаметно. На улице заметно стемнело и похолодало. Подруга попросила остаться в моем доме на ночь, чему я была рада. После этого разговора я почувствовала облегчение, словно тот тяжелый камень, обмотанный веревкой и привязанный ко мне, наконец , удалось сбросить. Не удержавшись, я рассказала девушке и о своих переживаниях, решив, что и я имею право высказаться. Мы нашли утешение в друг друге, разделяя свои проблемы.
Когда Кловер вновь начала становиться такой, какой была всегда: веселой, немного резкой, способной дать отпор обидчику, достаточно грубой, искренней и открытой, я начала успокаиваться, понимая: «подруга приходит в себя».
Вмиг забывая о недавнем своем состоянии, когда она казалась мертвецом, Кловер поспешила сменить тему разговора, недоверчиво косясь на мою грязную футболку. Ну и какого хрена, я не могу снять ее целый день?
-Господи, я совсем забыла об этом! – вскакивая с пола, теперь смотря на меня сверху, всплеснула руками подруга.
-Что такое? – я не знала, волноваться мне или нет, но улыбка девушки обнадёживала.
-Как ты заманила его сюда? – снова опускаясь рядом со мной, щуря глаза, вкрадчивым голосом спросила Кловер.
-Кого? – не могла сориентироваться и влиться в диалог я. В её глазах я казалась наивным ребенком, не понимающим, о чем идет речь.
-Не притворяйся! Я говорю об этом брутальном, накачанном и сексуальном мужчине в гостиной! – Кловер многозначно подергала бровями, последние слова произнося заметно тише. Лицо подруги приближаясь все ближе ко мне, стремясь выяснить правду.
-Да ладно тебе! – я совсем забыла, что недавно днем весь автобус прилип к окну, рассматривая именно этого человека, находившегося сейчас в моем доме. Женская часть школьного транспорта почти пожирала взглядом действительно выделяющегося из толпы мужчину, а теперь он достался мне. Если я, конечно, могу так говорить. Хоть какой-то плюс во всем происходящем.
Теперь ведя милую и непринужденную беседу с подругой, я, наконец, решила снять эту гребаную майку, бесившую меня последние несколько часов. Поднимаясь с пола, оставляя Кловер у кровати, я подошла к высокому шкафу.
-Не ломай кайф, расскажи, как это произошло? – немного обиженно восприняла мои действия подруга, посмотрев в мою сторону, приподнимая левую бровь. Она была крайне настойчива. – Ну же, я пытаюсь отвлечься!
-Забудь, - не желая вспоминать произошедшее, я отмахнулась от подобной темы. В шкафу все было перевернуто, а некоторые вещи скомканы, что напоминало о моем долгом утреннем сне. – Ты видела видео в интернете?
-Нет. Какое видео? – мне удалось оторвать внимание Кловер от Тэда. Роясь в куче одежды, вытаскивая из шкафа попадающиеся кофты и штаны, я отбрасывала их на стул, что стоял за дверью. Подруга тем временем перебралась с пола на кровать, закидывая ногу на ногу.
-Ты смотрела новости? – оценивая, как много знает или не знает Кловер, я продолжала задавать вопросы. Бордовая толстовка отправилась на внушительную кучу одежды в угол комнаты. Вслед за ней темные джинсы.
