Крышу залило ровным оранжевым светом.

Джокер кивнул, сильнее сгорбился, опуская сжатые кулаки в карманы пиджака.

- Я, Джозеф Керр, не в здравом уме и в нетвердой памяти, не осознаю свои преступления. Надеюсь, что расплата будет нескорой и пожестче.

С этими насмешливыми словами он ушел, растворившись в мигании света, вдруг ставшего ровным и белым.

Брюс проследил по бетону крыши его исчезающую тень.

========== Глава 17. ==========

Через неделю Гордон все же спросил, что за дела у них там с Джокером, и Бэтмен не смог ответить.

После комиссар полиции, неуверенно улыбаясь, так преданно посмотрел на него, что это даже пугало.

Он знал, что на это были причины. Верил ему.

Впав в холодную ярость, он обшарил Котел снизу доверху, но ничего не обнаружил. Та комната в Орте пустовала.

Конечно, Крейна он тоже не нашел.

Прижатый за горло этим странным исчезновением, ожиданием мрака и замедленной реакцией на их последнюю встречу, он постарался забыть обо всем, с головой окунаясь в весьма плодотворное поддерживание имиджа для “молодого Уэйна”.

На крышу он больше не ходил.

Он как раз запустил руку под тончайший шелковый топ короткостриженой чернокожей топ-модели, тонкой и гибкой, похожей на адепта веселья и войны одновременно, как в его сброшенном пиджаке завибрировал мобильный телефон.

Он холодно улыбнулся ее губам и встал, чтобы услышать виновника заминки.

Шел шестой час утра, а он еще не ложился.

К черту Бэтмена.

- Альфред?

Неодобрительное сопение старика не сулило ничего хорошего, но он еще никогда не позволял себе беспокоить его в такие моменты.

- Простите, что отрываю вас от… вечеринки, сэр, но вас тут ждет наш опасный друг.

Брюс покрылся холодным потом, одновременно непонятно чему радуясь.

- Я сейчас буду.

Он поспешил отключить связь, потому что прекрасная богиня расстегнула его брюки.

На то, чтобы… поспешить, потребовалось время. Утро жарко занялось, светлое и надоедливое, крикливые птицы, облепившие ветки деревьев, разлетелись, когда он вспугнул их.

Не утруждая себя поездкой до гаража, он бросил ламборджини на подъездной дорожке и поспешил найти дворецкого.

Джокер мог бы убить его уже много раз.

Но он не сделает этого? Он приходил в ужас от того, что начал верить некоторым его обещаниям.

Но терять все равно нечего.

Альфред, чопорный, совершено целый и абсолютно невредимый, был на своей высокотехнологичной кухне, святая святых своего страстного увлечения кулинарией.

- Я задержался, - глупо объяснил он, стараясь только не дышать чаще, чем это могло быть заметно. - Где этот?

- Он в саду, сэр, - упрямый старик даже не прекратил отбивать мясо. - Заполняет поленницу.

Утро стало еще сюрреалистичней.

- Спасибо.

Брюс сказал это с самым невинным видом: год назад он отсрочил эту работу, уговорив сделать ее в обмен на временное использование прессованных брикетов, которые Альфред презирал всей душой. Сделка, что ни говори, выгодная, особенно учитывая, что он забыл о ней через секунду после заключения.

Кому вообще нужны камины?

Джокер и правда был там - стоял спиной к тропинке между вишнями. Крохотные белые лепестки, сорванные ветром, укрывали землю под его ногами.

Пиджак он снял и повесил на деревянную ограду. Рукава зеленой рубашки были закатаны и Брюс с интересом осмотрел его предплечья, гадая как такое вольное обращение с одеждой сочетается с многочисленными фокусами, скрытыми в ней.

Клоун мягко повел плечом, втыкая топор в кряж каким-то странным, вкрадчивым движением, неприятно напоминая о своей професии.

Понятно, что это было сделано со значением: всегда начеку.

Он не обернулся, когда Брюс подошел ближе и только зябко повел плечами - тем жестом, который использовал, выделяя свои жуткие или плоские шутки.

- Что ты знаешь о вчерашнем нападении на инкассаторов?

Джокер наконец обернулся - грима снова не было - и оказался слишком близко.

Или это он сам так неудачно подошел?

- Вы же не думаете, мистер Уэйн, что я теперь ваша криминальная секретарша?

Он говорил глухо, используя старый тон и голос. Странно было видеть его утром: освещенная солнцем светлая кожа, волосы цвета пыльной травы, искривленные в нечитаемой гримасе губы.

Уродливые шрамы.

- Если ты будешь продолжать свои игры…

Джокер улыбнулся угрожающему тону только одной, левой половиной рта - округлый шрам уродливо приподнялся - безнадежно вызывая у наблюдателя прилив жалости.

Сразу же это почувствовал и шагнул было назад, язвительный и гордый.

Брюс, не успевший подавить странного порыва, остановил его, обхватив ладонями за твердые бедра - то ли хотел удержать, то ли удержаться сам.

Что с ним все время такое происходит?

Джокер схватился за его руки - может хотел сбросить их с негодованием - и в довесок ко всему он почувствовал прикосновение мозолистых пальцев.

Застыл, уверяя себя, что неприлично хвататься за душевнобольных - совершенно нормально.

Определенно, это не стоит обсуждения.

- Вы же не думаете, - здраво вернулся к прерванной теме Бэтмен, - мистер Керр, что я поверю в то, что вы ничего об этом не знаете.

Он замолк, удивленный появлением какой-то новой радости в изгибе изуродованных губ, едва видимой, почти незаметной.

Озарение, новая гадкая шутка или какое-то воспоминание?

- Это будет разумно с вашей стороны.

Джокер предупредил его взглядом, улыбнулся и отвернулся, легко ступая.

Если бы Брюс только что не смотрел в его лукавые глаза, по напряженным лопаткам, туго обтянутым тонкой тканью рубашки, можно было предположить, что он в гневе.

Кто тут хочет увидеть Джокера в гневе?

- Подожди.

Он опасно обернулся и нетерпеливо застыл, удерживая правую ладонь на бедре - плотно, словно зажимал рану.

- Нам надо… - растерянно начал Брюс, уже зная, что не закончит фразы.

- Не-а. Не надо, - будто бы даже испугался Джокер, но так лениво, что никого не обманул. - Нам - не надо, Бэт.

Определенно, легкий тон с примесью скуки - отличный знак.

- Расскажи наконец о Кроке.

Джокер надменно улыбнулся, не торопясь, впрочем, приблизиться.

- Что ты хочешь знать?

Было не очень ясно, чем была вызвана неожиданная сговорчивость, но разбираться не было ни желания, ни времени.

- Где и при каких обстоятельствах вы познакомились?

Это было нелогично, но Брюс благосклонно списал себе подобное прегрешение.

Джокер вздохнул, словно старец, и прислонился к ограде около своего пиджака, складывая руки на коленях.

- Чуть более семнадцати лет назад на работе.

- Джокер.

- Пеория, девяносто третий год.

Он замолк, задумчивый.

- Я не очень помню… И то немногое, что я помню, дела не касается.

Брюс, ни капли не уставший после четырнадцати часового секс-марафона с разными женщинами, охваченный новым приливом силы - черт знает откуда все берется - приблизился к нему, стараясь не спугнуть.

Семнадцать - приличный срок. Он с большим сомнением взглянул в бледное изуродованное лицо. Сколько ему лет?

- Надоело мне все… “Квин и Меркель”, но по ним ты толком ничего не узнаешь. Когда станет совсем невмоготу, любопытный рукокрыл, - ловкие пальцы взлетели над коленями, - снова спроси меня и я расскажу тебе про Луну.

- Джокер…

- Это тебе ничего не даст, ясно? Зачем тебе вообще знать о прошлом? Задай нормальные вопросы. Буч, мужик лет сорока-сорока пяти, метис, здоровый как бык и тупой как сорок тысяч баранов.

- Это… - Брюс осекся, не успевший совладать с желанием скорее пробить имена, которые выдал ему Джокер.

Это все было слишком лживо. Этот человек никогда не делал ничего просто так.

Определенно, это надо повторять себе почаще.

- Это то, что важно. Тупой, но своего не упустит. Чувства юмора нет никакого, и еще…

- Что?

Союзник - без сомнения, временный - снова повел плечами. Сиреневый галстук, эксцентрично украшенный черными силуэтами чаек, был туго затянут, воротник плотно обхватывал шею, врезаясь в белую кожу.