Он успел начать злобно улыбаться, когда вязальная спица, проблеснувшая из воздуха мимо вражьего белого уха, с усилием въехала в его глаз, как во влажную землю - и он заорал, но никому дела не было: зал расходился, распадался на отдельные персоны, серыми тенями спешащие к выходу.

Джокер стиснул зубы, переваливаясь, торопясь, пока болевой шок не сделал из противника неуязвимого берсерка, повалил его под себя и, почти испуганно озираясь по сторонам, пустился плавно работать рукой, словно над обыденной дрочкой, щурясь и вываливая язык, будто похотливый волк - острие попало в левый уголок глаза, снова соскользнуло, в правый, брызнула кровь, наконец в середину, когда он прицелился лучше, брызнула кровь по-настоящему, попала ему в лицо, в открытый от счастья рот, обожгла язык.

Его обыграли. Вчистую обыграли. Пока он бегал, как новичок, чертов мистер Икс, проклятый червовый туз так запросто обвел его вокруг пальца…

- Шеф. Как же план? - суетился услужливый Робби, материализовавшийся у ног своего господина. - Нажимать? Обвал?

Влажные звуки сопровождали экзекуцию - Голиаф был последовательно повержен, слабо постонал немного, пока растерянный убийца был небрежен, и теперь был мертв, пораженный в нежную мякоть мозга, в ее безусловную хрупкость.

Джокер отмахнулся, потеряв к массовым убийствам все настроение - кроме того, обвал “трибун” был бессмысленен: все уже разбежались.

- Робби! - заорал он, прилежно продолжая кромсать уже мертвое тело. - Робби, газеты мне! Не стой столбом!

Ему под нос сунули свежий типографский отрез, аккуратно сложенный, где с первой полосы презрительно глядели пьяные геройские глаза крупным планом, увенчанные крупной белой надписью: “Шок-сенсация-миллиардер-безумец”.

- Безумец, - фыркнул он, разом успокоившись, пока встряхивал хрустящие листы, быстро набирающиеся красным - мокрая спица шлепнулась, позабытая, звякнув о бетон. - Преступник - вот что важнее… Стоило один только раз пропустить выпуск и пфф…

- Вышла раньше срока, шеф, - невозмутимо сообщил Робби, но услышан не был.

“Раскрыта личность Бэтмена. Фото. Неопровержимые доказательства. Полиция готовит…”

И в рубрике политики: “Брюс Уэйн и кризис две тысячи восьмого… рост преступности… увеличился… дело рук… нездоровое эго”… Они даже припомнили Уэйн Энт., управляемый тогда блаженным Томасом Уэйном, энергетический спад восьмидесятых, будто в этом был какой-то смысл…

И в желтом приложении, состоящем только из бабьего дерьма вроде гороскопов, задниц голливудских актеров, рецептов слабоалкогольного физа: “Большие потребности, невеликие способности. Моя история отношений с Брюсом Уэйном.” Раньше они хоть немного держали себя в руках, а теперь им всем дан зеленый свет. Деньги, деньги, деньги…

На лицо сама собой жирной мокрицей заползла улыбка: хлюпая хлещущей из разбитого носа кровью, Джокер судорожно соображал, побежденный восторгом обвала.

Даже если не им судить о кое-чьих способностях и потребностях.

- Чего мнешься? - не оглядываясь, пожал плечами он, быстро впитывая лживые буквы, потому что свежий труп вызвал у прислужника совершенно нездоровое возбуждение. - Я бы прикрыл ему глаза, но почему-то не могу найти век, мм.

Пошатываясь, встал, побрел на выход, но на полшаге склонился у стены, ровно трогая ее раскрытой фиолетовой ладонью, будто пьяница, возвращающийся из бара - и его вырвало себе под ноги.

Хорошо. Отлично сделано. Противник умен, и единственный присутствует за столом раздачи, пока ему приходится довольствоваться положением освещенного всеми прожекторами дурака, тщетно разыскивающего место назначения. Вслепую. Отвлекаясь на все подряд. И это не просто фора… Дуракам положено проиграть.

- Брюс Уэйн… Брюс… Уэйн… - сбивчиво рычал он, сипя обожженным кислотой желудка горлом. - Это не Бэтмен. Робби, сечешь? Этот мужик не Бэтмен. Невозможно.

Мнущийся рядом Робби, все такой же невзрачный, подал ему округлую армейскую флягу.

Его широкие руки сжимали скомканные купюры, запасливо натащенные под шумок: точно, все это было ради чертовых денег.

Унижение стоило всего три сотни баксов.

- Маскировка, - равнодушно сказал тот в своей лаконичной манере. - Удобно. Не будут думать, откуда деньги на броню, на технику. Богатый. Выглядит сильным: большой, хищный. Но слабый в газетах. Пижон, дурачок, официанты протирают ему ботинки рукавами: удобно.

Взвившийся Джокер молниеносно сцапал его за футболку, сгреб себе под ноги.

- Никогда больше при мне не пытайся даже думать, что Уэйн это Бэтмен! - грозно запретил он. - Где ты вообще видел эту готэмскую принцессу, чтобы судить, кто там хищный и большой, мм?

- Не буду, - покладисто согласился слуга, неуверенно улыбаясь. - Джокер узнает Бэтмена. Сразу. Легко. Не узнал - не он. Прибраться? Шеф, за вами прибраться?

Джокер фыркнул, вливая в себя как минимум триста темного рома и скомандовал конец операции.

- Стокгольмский синдром, - проворчал он, разминая онемевшую шею. - У тебя эта херня, Робби. Принесу тебе в больницу апельсинов, когда эта зараза разовьется до терминальной стадии. Похер. Насрать. Все отменяется.

Робби вздрогнул, помаргивая.

- Вообще все? - глупо переспросил он, раскрывая перед хозяином дверь в свежий осенний день: до этого намечались масштабные военные действия похлеще сегодняшнего, сулящие большой куш.

- Все, - подтвердил Джокер, хладнокровно рассчитывая новые планы в этой чертовой шахматной партии. - Оставляю эту бетонную дыру под твою ответственность.

Даже если от бездействия в следующие дни он не только терял преимущества, но и сильно подставлялся.

========== Глава 97. ==========

За углом негостеприимного управления Брюс ожидаемо вышел на Фантом - занятое им место в сумраке кустов было удобно укромным - и, мрачно рухнув на заднее сиденье, теперь пораженно смотрел в газетный омут, перелистывая страницы неловким кевларовым пальцем.

Основные новостные каналы Фоксу удалось усмирить, но все источники попроще исходили в горячечном поту сенсации.

Это был крах, это был вызов, принимать который он не собирался - комариный укус: они ничего не раскопали. Ничего настоящего - ни тех женщин, с которыми он был на самом деле близок, ни одного из его многочисленных секретов, никаких доказательств.

Но теперь все думали, что он Бэтмен. Реальность не важна, только повторение усвоенного.

Пока он читал клевету, домыслы и слепые блуждания по его следу, Альфред, поневоле послуживший ему вестником беды, кривил губы, размышляя о непроницаемости тонировки.

- Я выехал из Башни, не заезжая в Палисайдс, - степенно сообщил он, чопорно указывая на сверток одежды - набор ловеласа, хранящийся в Фантоме на несчастный случай охмурения журналистов и светских дам на неформальных благотворительных утренниках, купания в фонтане и прочих шалостей. - Поэтому здесь только ваша смена на… вечер, сэр.

- Давай ее сюда, - поспешно приказал Брюс, не желая вступать в любой из возможных споров, хотя скрывать, как маска, призванная раскрепощать его, смущает, было уже невозможно.

- Мастер, тот человек знал вас слишком хорошо, - ворчал ему под руку Альфред, пока он, согнувшись в три погибели, влезал в брюки и рубашку. - Без всякого сомнения, именно он сообщил о вас в газеты.

- Бэтмена все знают слишком хорошо… - со вздохом вяло отбивался Брюс. - И, похоже, очень этому рады. Это не Джек.

Лицо Альфреда, невидимое ему за зашнуровыванием ботинок, исказилось.

- Верно, - жестко проговорил он, являя в своем приятном, уютном голосе малозаметный акцент, прежде не слышанный. - Это не Джек, сэр. Это Джокер.

- У Джокера, который Джек, нет проблем с расслоением личности, - усмехнулся Брюс. - Похоже, теперь ты хуже понимаешь его, чем я: он сейчас наверняка молотит челюстями, прожирая себе путь наверх преступного сообщества, я его не интересую. Иди, уложи доспех в тайник.

Тайники у них были рассыпаны по всей агломерации под фальшивыми ливневыми решетками.