Брюс не нашелся, что сказать, с печальным упорством пытаясь подавить раздражение: по крайней мере, Пугало не в курсе, что Джек сделал с его женщиной.

- Почему ему понадобилась операция? - резко спросил он через паузу, не сумев справиться с искушением знанием.

Лишенный стыда, самодовольный Крейн победно подался в сторону, почти притираясь к кевларовому локтю.

- Когда его привезли, все полагали, что… Он был совсем не такой, как ожидалось. Он не харизматичный, вовсе нет, не обращал ни на кого внимания, что уж говорить о контроле… Вызывал своим появлением не страх, а уныние. В торговые отношения не вступал, не принимал даже подношений. Мы надеялись, что в худшем случае можем рассчитывать на карцер для него, но сперва он никого не тронул - просто сидел с таким видом, словно ждет своей очереди к чему-то. Он ходил там свободно, знаешь? Просто уставал иногда, просто выходил из камеры. Обычно по ночам. Набивал брюхо в столовой или нападал на библиотеку - очень эффективно для того незначительного времени, которое проходило между очередным побегом и его поимкой. Никакого порядка!

- Я уже жалею, что спросил, - предупредил Брюс, обнаруживая, что его неосведомленность в этом срезе превышает допустимые значения - стоило быть куда внимательней.

И он будет.

- Однажды он решил освежиться в душевой, а там мы с кое-кем из персонала участвуем в карусели. Ну, пускали меня по кругу, - пояснил он, неожиданно немногословный в разрез с обычной болтливостью, когда молчание героя стало вопросительным. - Он пришел в ярость - лучше тебе не знать, как выглядит его гнев, я клянусь, это было ужасно, и я уверен, ты еще не видел его таким… Разжег некий… конфликт. Почему он разозлился? - переспросил непрозвучавшее Крейн. - Не знаю. Думаю, мы просто нарушили его покой. После того, как он смог снова самостоятельно передвигаться, ему начали увеличивать дозы так, что выбор был или закалиться или сразу сдохнуть. Проверок они боялись, но его боялись, конечно, куда больше. Он ужасен.

Неожиданно демонически суровый в бледном белом свете ламп пленник улыбнулся, и Брюс понял, что перед ним наконец на краткое мгновение возник Пугало.

- Я отдаю себе отчет - он защитил меня из практических соображений, - вдруг снова заговорил экс-психиатр, теряя уверенное обличье, - но для меня это много значит. Они бы меня разорвали. Хуево когда тебя насилует куча мужиков, поверь мне.

Внешне Бэтмен не только не отреагировал на неожиданное признание - вряд ли вообще заметил его, но семена скорби прочно укрепились где-то в глубине - иначе быть не могло.

- И часто там такое? - слишком быстро проговорил он, чувствуя стыдное любопытство. - Это обычная практика?

Крейн тщательно скрыл, как его обрадовали результаты воздействия, и принялся уверенно изучать мрак тоннеля, будто и у него был прибор ночного видения, в своей неловком торжестве выглядя отвратительно и комично.

- Нет. У меня там был в некотором роде… особый статус. По профессиональным соображениям, - он вдруг что-то еще не смог сдержать и улыбнулся, отходя подальше, и его снова подцепила кевларовая рука, принуждая к смирению. - Его тронуть никто бы не осмелился.

- Уймись, - приказал Брюс, и потащил идиота за собой, не имея возможности помедлить. - Не наглей.

Безгрешен только мертвый; и, напротив - заслуживали ли несправедливости несправедливые?

- Ты злишься и чувствуешь себя не так уверенно. Это из-за пропуска по кругу? - продолжил напирать псих, внимательно изучая реакцию временного пациента. - Это не делает меня хуже. Это не моя вина.

Не сумевший ответить на внутренний нравственный вопрос достойно, Бэтмен снова разозлился, сразу же переходя в реактивную стадию.

- Да, доктор, - неожиданно прямо сказал он, но вдруг загремел, увеличиваясь в размерах, подпирая спиной пятиметровый свод арки, - на твоем месте я бы помалкивал.

- Глюки уже начались… - проворчал Крейн, жестом показывая, что ему нужен инжектор с успокоительным: немного притворной печали никогда не повредит.

Беспокойный темный рыцарь присмирел.

- Пошли. Хватит разводить здесь грязь, - с нескрываемым отвращением выплюнул он, мстительно не замечая просящих знаков.

Неосторожный доктор больных душ воодушевился еще больше, оценивающе оглядывая чужие отвагу и силу, спасительно прочные: обсуждение Джокера - грязь. Как, интересно, он тогда квалифицирует быстроту, с которой люди делают выводы, увидев их взаимодействие?

- Почему ты так уверен, что я тебя обманываю? - тоскливо завел он очередную бесконечную песню, одними плечами поеживаясь под своим пиджаком.

Брюс усмехнулся, оглядывая результат ориентирования на местности - выбранный путь привел его к искомым очистительным сооружениям.

- Ты шизик, Джонни, - насмешливо выдал он, поддевая себя, чтобы взбодрить. - Этого достаточно.

Вся спесь мигом слетела с начинающего двойного агента.

- А ты! - возмущенно зашептал он, не сдерживаясь. - Ты знаешь, что в головах других людей?

- Я знаю, что в ваших. Все, заткнись и не двигайся. Мы на месте.

Чуть более освещенный, чем пройденные коридоры, сливной зал дамбы был безлик и уныл; в холодном воздухе смердило канализацией.

Но этот запах был не единственным - слева слабо тянуло горелым пластиком, и Брюс остановился, склоняясь: искомое обнаружилось быстро - стальная карта, повредившая прослушку, подсказывающая своим наличием два прилично противоречащих друг другу факта: доступа у Джокера к камерам нет, иначе он был бы оповещен о помехах, не дающих просматривать коридоры; его перемещения и свободу действий никто не ограничивает.

Слишком демонстративное поведение - но когда он мог удержаться от театральных выступлений?

Внизу мерно дышал приглушенный расстоянием в добрых двадцать метров водопад помоев.

========== Глава 75. ==========

Неизвестно, сколько прошло времени с того момента - пара секунд или пара минут - как датчик засек неверное, сбивчивое из-за расстояния и массива ледяных стен тепло, и только звук шагов нервно отбивался в эквалайзере - и со стороны прохода, который они покинули, раздался глухой, шипящий, разнузданный смех - особенная угроза.

Низкий голос, намеренно медовый, был щедро сдобрен плохо скрытой яростью - отдавался от стен, полный нескрытой южности - совсем двинулся, бешеный клоун…

- Ну все, пиздец, - шепотом высказался дрожащий Крейн, малодушно не скрывая ужаса. - Со спины обходит! Я надеялся на его любовь к сюрпризам: вдруг он счел бы, что оправдывать ожидания скучно… Ищи за Улыбкой, - торопливо зашептал он следом. - Все есть эта улыбка, и она ничего не составляет. Не забывай, я тебе помог, помоги и ты мне… Я еще слишком молод, чтобы погибнуть, мне нет и тридцати пяти!

- Ты ошибаешься, если думаешь, что мне не все равно, - злобно и совершенно искренне отмахнулся Брюс.

Даже будучи честным с собой, он был уверен: ничто больше его не изменит.

Он заткнул неиссякаемый источник профессорского красноречия увесистым пинком под хрупкое колено, раздраженно нахмуриваясь: это и был оригинальный ход и любовь к сюрпризам - чертов клоун предупредил свое появление. Не было никаких сомнений в том, что он способен передвигаться если не беззвучно, то хотя бы не исходя хохотом.

Ничего хорошего это предупреждение не несло; между тем, понять логику, по которой он отказался от молниеносного, скрытного нападения, вставало первоочередной задачей.

Сквозь темноту проступила белая маска.

- Джокер! Кого я вижу, - насмешливо позвал придурка Брюс, недоверчиво разглядывая непривычный бордовый костюм, разноображенный только траурным пятном странного черного галстука и зеленым жилетом: чертов Пингвин и правда одевает его как куклу.

Багровые от грима шрамы жутко гармонировали с красной одеждой, свежесорванный уголок губ темнел коростой, неприятно воскрешая память. Хотя бы ботинки и перчатки не изменились - разумеется, присутствовали в качестве страховки.

- Бэтмен, - обманчиво спокойно проговорил потерянный клоун, нахохливаясь, словно старый, свирепый филин, то ли делая вид, что его застали врасплох, то ли правда едва сдерживая что-то раздраженное и тревожное.