Зенон быстро оделся в привычный летный костюм и склонился над моим лицом. Поправил всклокоченные волосы на лбу, чмокнул в лоб и направился к выходу, сказав:

— Когда ты поймешь, что можешь двигаться, приходи в рубку.

Одарив меня теплой улыбкой, Зенон покинул каюту. Я осталась одна.

Через минут пять бездумного лежания, попыталась пошевелиться. Как он и сказал, это оказалось делать довольно проблематично. Колючий жар по коже вернулся и сковал все тело. Поэтому я расслабилась и задумалась — больше ничего не оставалось.

Начала думать о самих Играх. Вспомнила, что вчера говорил о них Нихнерон.

Как и рассказывал ранее Зенон, Игры проходят в четыре этапа. Первый и третий — Космос. Два других — луна и планета. Другими словами — испытания на поверхности в атмосфере. Именно они являются основными в Играх, поскольку на них и происходит фаза Крадоскарга. Во время второго этапа цель — захват в диких условиях живого карга. Четвертый этап — доставить дикого карга в своем грузовом отсеке на выбранную планету. Затем на выбранном треке верхом на нем добраться до финиша. На каждом этапе команда участников зарабатывает баллы. И побеждает не тот, кто самый первый пришел к финишу (хотя этот аспект приносит массу балов), а тот, кто заработал баллов больше всего. Регистрируют баллы расставленные по всей траектории пути буи-фиксаторы. Они ведут видео и фотосъемку, а также отмечают каждое действие и ошибки кораблей и экипажей. Возле планеты и луне на орбите вращаются спутники, которые отмечают все, что происходит на поверхности так, что даже муравей под листиком не скроется от всевидящего ока сканера спутника.

В первом этапе Игр экипаж на корабле от линии старта, то есть от орбитальной станции Ро, должен преодолеть установленный искином станции путь до отмеченной зоны на маршевых двигателях. После нужной точки делается небольшой гиперскачок до пояса астероидов. Это конец первой части первого этапа.

В астероидном поясе команда должна обнаружить и взять на борт пять автоматических капсул. Затем доставить их на Нероду — планетоид, принадлежащий стае императора. Там на специальной посадочной площадке, на поверхности выгрузить в специализированные ангары подобранные капсулы. Потом своим ходом отправиться на поиски каргов в дебрях планетоида. Это второй этап.

По словам Нихнерона, каргов на Нероде пруд пруди. После того, как херонцы обнаружили этих созданий, их стали расселять по всем принадлежащим империи планетам. Нерода оказалась самым благоприятным для размножения и жизни этих существ, планетоидом. И через какое-то время вообще была объявлена императорским заповедником. Сюда пускали посторонних только во время Игр. И охота на каргов соответственно разрешалась только в этот период. Так что, по сути, здесь был рай для этих созданий.

После того, как дикий карг будет пойман, капитан вместе с командой возвращается на итаршен и потом в космос. Это третий этап. Он совсем короткий.

И, наконец, четвертый этап — планета Ро. Капитан выводит на стартовую позицию карга, на арену специализированной площадки, подобной ипподрому, и там седлает его. А затем верхом через небольшой каньон он должен один или с кем-то из экипажа, не существенно, добраться до финишной прямой. Там его будет ждать толпа зрителей и победа.

Нихнерон говорил, что на каждом этапе расставлены ловушки и препятствия. В космосе почти везде летают беспилотники и буи, норовящие вывести всю электронику корабля из строя. Поэтому на первом и третьем этапе успех зависит от слаженности работы экипажа и опытности капитана.

Вот и все Игры.

Я полежала еще часок и внезапно поняла, что пора вставать. Вмиг мне захотелось всё: и есть, и пить, и в душ, и в туалет — будто какая-то пелена спала.

Я стянула с себя покрывало и поползла к краю. Колючего жара уже не было, зато все тело охватила необъяснимая слабость. Спустила ноги, села, застенчиво прикрываясь краем покрывала. Попыталась стать на ноги и тут же рухнула на пол.

— Ааа! — был мой неосознанный выкрик при падении.

Возмущенно застонала. Закинула руку на кровать и залезла обратно, как скалолаз на выступ.

— Не поняла, — негодующе прошипела я, забираясь наверх. — И как это объяснить?! Теперь что? Лежать здесь как бесчувственная кукла?! — продолжила я беседу сама с собой. — Так! Соберись, тряпка! Я смогу! Я все преодолею!

В общем, стыдно сказать, сперва ползком, потом на карачках и вдоль стеночки кое-как, проклиная все на свете, и образовав десяток отглагольных от слов «проклятье» и «фермент», я добралась до душевой комнаты. Омовение оказалось тоже из ряда «вот блин!» и «какой ужас!». Все же после прохладной воды, стало много легче. И из кабинки я все-таки вышла на своих двоих, а не четырех. Чистое белье и одежда довершили преображение.

В итоге, медленно, но уверенно, я покинула рубку и смогла сходить в кают-компанию. Там поела в одиночестве, так и не встретив никого из экипажа. После еды, сил прибавилось. Поэтому дорогу к рубке я вообще преодолела бодрой походкой.

На мостике обнаружила только лаллана. Тот внимательно изучал данные с навигационной панели и вносил какие-то изменения. За обзорным окном, на половину заграждая собой планету, вращалась орбитальная станция. Вокруг суетилось множество небольших судов размером с наш итаршен, и где-то вдалеке виднелись крупные суда. За бортом создавался эффект пчелиных будней улья.

Я устало рухнула на кресло возле тактической системы с чувством марафонца, пробежавшего пятнадцать километров, и блаженно протянула ножки.

— А где Зенон? — спросила я лаллана.

— В двигательном отсеке, — сухо ответил Нихнерон, не отрываясь от экрана панели.

— А остальные?

— Там же.

— Что-то случилось?

— Ничего, что нельзя исправить.

От его сухих ответов меня всю перекоробило. Зануда! Он что? Не с той ноги сегодня встал? Или он вообще не спал? Я сердито сжала губы.

— Я чувствую твой гнев, — не поднимая головы, буркнул тот. — Он меня отвлекает.

— Я… — расширив глаза, озадаченно выдохнула я.

— Мне некогда вести с тобой беседы. Я занят. Посиди тихо.

В итоге, я недовольно хмыкнула и уронила голову на спинку кресла. Закрыла глаза и погрузилась в нирвану. Силы подло покинули меня, не сказав, когда вернутся.

— Нихнерон, — голос Зенона заставил меня вскинуться и обернуться.

Хотя тот обращался к лаллану, смотрел херонец на меня. Нихнерон оторвался от работы и вопросительно поднял взгляд на стоящего на проходе капитана.

— У тебя нет ничего бодрящего для Хариты? — продолжил Зенон обращение.

— В Акии еще не изобрели лекарства от эстарина. Не было смысла, — цинично ответил бортовой медик.

— Ну, хоть что-нибудь, — это я подала сигнал своего здесь пребывания.

Неловко сказать, но мой голос дрожал. Нихнерон выровнялся и насмешливо скривил губы, проследив, как Зенон встал сбоку от меня. На лице херонца было скептическое выражение, обращенное к первому, и обозначавшее что-то типа «может, хватит уже?!». Лаллан хмыкнул, закатил глаза, и покорно зашагал к выходу с фразой «сейчас вернусь». Интересно, что тот имел ввиду, когда хмыкал?

Я проводила глазами того до выхода. Зенон присел передо мной на корточки, сгреб мои ладони и прижал к губам. Затем заботливо спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Нигде ничего не болит?

— А что? Должно?

Он загадочно усмехнулся:

— У каждой женщины по-разному. Как ты?

Я нахмурилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы ничего. Ну, конечно, кое-где немного ныло, но я на это совершенно не обращала внимание. Качнула головой:

— Кроме слабости, ничего.

— Я рад, — и он действительно радостно вытянул лицо, облегченно вздохнув. — Для меня это важно.

Согрев мои ладони губами, он поднялся и подошел к своему креслу. Сел и оживил главный экран.

— Итак, что мы имеем? — спросил он, глядя на открывшуюся звездную панораму, испещренную множеством космических кораблей, что сновали возле станции.

И начал выводить на экран просвечивающиеся символы: отчеты о состоянии всех систем корабля. Конечно, я ничегошеньки не понимала. Радовало одно: лицо Зенона хранило сосредоточенную собранность. Ни капли смятения и страха. Он полностью включился в работу, в отличие от меня. Я в это время рассеянно блуждала взглядом по экрану, рубке и обзорному окну.