Затем я узнала расположение конусообразной рубки. В центре два кресла для пилота и навигатора и панель приборов соответственно. За ними кресло капитана и главная панель управления. Слева консоль управления тактической системой ударной и защитной установок. Справа система связи и управления сканером и щитами. Развернуться негде. Все остальное сужающимся полукругом являло собой обзорное окно и мониторы корабля.

После посещения рубки я попала в просторный грузовой отсек, где стоял атмосферный двухместный челнок. Большая клетка на колесах. Несколько машин похожих на армейские внедорожники, а вдоль стен пять спасательных капсул.

Далее экскурсия завела меня в небольшой гидропонный отсек. Пока еще пустой. Там мы задержались ровно на полминуты, поскольку смотреть было нечего.

Сразу за помещением для гидропоники располагался инженерный отсек, где получила в свой адрес пару недовольных взглядов и фразу типа "нечего здесь воздух портить". И почему хучуора на меня так реагирует? Я еще ничего не успела сделать, чтобы так достать.

За все время осмотра хоть и небольшого, но и немаленького космического корабля класса Е разведывательного типа, я украдкой наблюдала за поведением лаллана.

Лалланы были знакомы человечеству более двух сотен лет назад, все же, не смотря на длительное и тесное сотрудничество, оставались для людей загадкой. Сдержанные, вежливые и до умопомрачения честные. Выдержанные, смелые, очень умные, они казались полубогами для людей.

Имея большое сходство с землянами, они коренным образом отличались мышлением и нравственными устоями. Поэтому они занимали ключевые места в управленческих системах СРП. Браки лалланов и людей были не редки, но в основном лалланы мужчины брали в жены человеческих женщин. И вообще, я как-то раз размышляла над тем, что землянки, обладая гибким характером и умением приспосабливаться, часто являлись объектом интересов инопланетян.

Лалланы в этом списке лидировали. От таких союзов рождались полукровки — некая удивительная помесь интеллекта и живучести. Эти дети являли собой особенную категорию в межзвездном сообществе.

Помню, училась со мной одна… личность. Её звали весьма символично — Лалла, как их родную планету. Это бы выглядело так, если бы я назвала свою дочь на другой планете Землей. Так вот, мать ее так назвала не зря. Она говорила, чтобы не забывать, откуда прибыл её отец, который бросил женщину беременной на Земле. Не знаю, какова была история ее родителей, не могу судить. Но вот чувства Лалла вызывала у меня такие, какие вызывает королева выпускного бала у серой мыши, стоящей в темном незаметном углу. Чувство неполноценности. Она была красива, как небо, невозмутима, как скала, умная, как все лалланы. Только вот понять ее мало кто мог. А я даже близко к ней не могла подойти. Где-то внутри боялась чего-то.

А вот теперь один из них приспокойненько общался со мной на равных. Даже дико как-то. Только сейчас ко мне пришло это понимание. Причем Нихнерон явно не был полукровкой. Чистопородный лаллан. Долговязый, с умными глазами, глядящими на тебя так, словно знают все твои сокровенные тайны.

Наконец, возле одной из пяти жилых кают, Нихнерон заглянул мне в лицо и вежливо произнес:

— Харита, если тебя что-то интересует, спрашивай. Не стесняйся.

Я подозрительно покосилась на него:

— Слушай, у меня такое ощущение, что ты если не телепат, то эмпат так точно!

Он криво усмехнулся, но ответил довольно просто:

— Нет. Я не телепат. Хотя, правда, среди лалланов такие есть. Я — слабый эмпат. Могу "читать" чужие эмоции.

— И мои?

— Всех. Даже хучуору. Хотя, что там читать? Все на лице написано. Презрение ко всем и ко всему.

Я внутренне подобралась, чем вызвала веселую усмешку.

— Не переживай. Я часто отгораживаюсь от эмоций окружающих. Они могут сильно напрягать. Иногда даже раздражать. Не люблю стихийных атак.

Я в замешательстве поджала губы:

— Значит, ты знаешь, что испытывает сейчас Зенон?

— Для того чтобы понять, что чувствует твой атан, не нужно быть эмпатом, — загадочно хмыкнул лаллан. — И так понятно, что он в затянутой первой фазе брачных игр. Ты боишься его?

Я лишь сжала в тонкую линию сомнения губы и отвела взгляд. Мы стояли у входа в одну из еще не занятых кают. Больше в коридоре никого не было. Нихнерон убрал одну руку за спину и меланхолично прокомментировал:

— Думаю, ты уже заметила изменения в его настроении? И оно будет ухудшаться.

— Я предложила ему успокаивающие пилюли попить, — мрачно буркнула я, вспомнив вчерашний вечер и разговор на мосту.

Лаллан иронично скривил губы:

— Ты еще многого не знаешь о херонцах, особенно о Зеноне. Ни один мужчина-херонец не пойдет в период первых брачных игр на нивелирующие препараты. По многим причинам. Особенно, если он искренен в своих чувствах. Первый контакт особенно важен у херонцев. Как акт особенного примирения и единения. Видимо, Зенон настроен на союз душ. А это значит, что он сгрызет всех и всё, но не притронется к ослабляющим препаратам. Боюсь, пострадают многие, — он горько хмыкнул и добавил: — все, кроме тебя. Тебя он будет упорно обхаживать до твоей полной безоговорочной капитуляции.

Я обреченно вздохнула и подняла на лаллана взгляд:

— Уже догадалась об этом. Давай поменяем тему? Вот ты лучше объясни мне, почему на меня сердится Эснора? Или она по жизни такая?

Нихнерон забавно хекнул, оглянувшись назад, словно проверял, не стоит ли она сзади.

— Почему? Она даже очень неплохая. У нее бывают периоды… кхм… радушия. Правда, девушка вспыльчивая как вулкан. Это так. Но сердце у нее доброе. А в отношении тебя всё довольно ясно.

— Объясни.

— Не в моих привычках обсуждать чужие чувства.

— Будь добр, сделай исключение. Мне важно понять, чтобы соответственно вести себя.

Он сузил глаза. Подумал с полминуты и просто ответил:

— Она любит Зенона.

Я распахнула рот. Ведь это же так очевидно! Конечно, появилась соперница. Она ревнует.

— И давно? — наклонилась я к лаллану.

— Давно.

— А Зенон знает?

— Думаю, догадывается.

— Почему… — я неловко замялась.

— Почему не пошел ей навстречу? Не знаю. Может, жить хочет? У хучуор жесткие брачные игры, — Нихнерон иронично усмехнулся.

— Он тебе ничего не говорил?

— У херонцев не принято обсуждать сердечные дела. Они просто берут свое и все. Ты мне прямо по этому поводу допрос устроила. Больше не спрашивай об этом. Это не мое дело.

— А кого мне спрашивать? Геррона?

— Твое дело.

— Ох, вы и высокомерные, лалланы! — фыркнула я.

— Это вы, земляне, так считаете. Мы просто относимся к вам по вашим манерам и уму.

Я лишь возмущенно фыркнула. Нихнерон улыбнулся и кивнул в сторону последней каюты у входа в рубку.

— Эта каюта капитанская. Это единственное место, которое я тебе еще не показал. Там сейчас находится Зенон, — он сделал паузу, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Я должен идти работать. Можешь сама походить по кораблю. Или… — он кивнул снова в сторону каюты капитана. — Позволь откланяться.

Он учтиво склонился и быстро ушел, оставив меня одну догадываться о том, что тот имел в виду на последней фразе. «Или…» Да ну его! Поглядев с пару минут в сторону, где скрылся лаллан, я направила взгляд на закрытую дверь каюты капитана. Вспомнился последний косой взгляд в мою сторону. Разговаривать с херонцем желание вмиг отпало. Поэтому отправилась в рубку.

Любопытным пальцем потрогала все досягаемые поверхности. В конце, обойдя по периметру помещение, плюхнулась в капитанское кресло. Снова я была предоставлена самой себе.

Тогда принялась думать о судьбе своей горемычной. Вспомнила о Таше. Моем маленьком довеске. Интересно, живы ли ее родители? Где они? Ищут ли ее? Одни вопросы.

Я так крепко погрузилась в размышления, что не сразу услышала тихий настойчивый писк. На главной панели управления мигал какой-то знак. Я обратила на него внимание и прищурилась, пытаясь понять, что он значит. Лингводекотдер, вживленный мне в голову еще Иераксом, переводил только звуки. Письменность я не понимала. Поэтому на мониторе мог мигать хоть китайский иероглиф, я бы ничего ровным счетом не поняла.