Подумав еще раз хорошенько, я поняла, что идея быть эраной херонца меня сейчас вовсе не пугала. Мало того! Она будоражила воображение. Волновала и загоняла в голову некогда дикие для меня мысли. Проклятые женские циклы! Все бы сейчас бросила и накинулась на херонца. И гори все синим пламенем!

Все же, когда я ступила босой на теплый деревянный пол из душевой кабинки, решила быть здравомыслящей и не поддаваться эмоциям и желаниям. Все-таки я мало пока знаю Зенона. Что будет, если мы поссоримся? Как мы будем решать конфликт? Помню, папа мой всегда с мамой садились и спокойно обсуждали недопонимания. А вот соседи по квартире только и делали, что орали друг на друга. Да так орали, что слышали не только мы через стенку, но и соседи, что жили сверху и снизу через этаж. Один раз пришлось даже полицию вызывать, поскольку там начала биться не только посуда, но и мебель.

Вспомнив это, я задумалась над тем, как Зенон решает в критический момент конфликты? Страшно было, а вдруг он руку поднимет? Конечно, сейчас, он вел себя нормально и достаточно учтиво. Но что же будет дальше?

В итоге, в душе родился когнитивный диссонанс. Глядя на свое нечеткое отражение во вспотевшем зеркале, я подумала, что буду продолжать плыть по течению. Куда-нибудь оно меня вынесет.

Накинув банный халат, я вернулась в комнату. Думала, что Зенон еще спит. Но, когда я отворила дверь и выглянула из-за нее, херонец уже не спал. Упершись спиной об узорчатое высокое быльце кровати, он закинул локоть на согнутое колено и смотрел в окно. Яркий свет утреннего солнца падал через светло-зеленую прозрачную занавесь, освещая белым теплые тона комнаты.

Когда я вошла, мужчина повернул голову в мою сторону, оставив взгляд задумчиво спокойным. От безумия вечерней страсти в глазах не осталось и следа.

Я затворила за собой дверь и оперлась о нее спиной. Глядя на силуэт херонца, я не решалась сократить дистанцию между нами. Он на это никак не отреагировал. Просто навострил уши и ровно произнес:

— Доброе утро.

— Доброе, — не сводила я взгляда с обнаженного торса. — Ты уже не спишь?

— Нет. Жду тебя.

— Зачем?

Он сощурился:

— Ты так и будешь там стоять?

— А что?

Он качнул головой и похлопал ладонью рядом:

— Я тебя не съем. Сядь.

Я села. Но не рядом с ним, а на краю кровати. И дело было не в том, что я боялась. На теле все еще горели следы его страстных ласк.

— О чем ты хотел меня спросить?

Он опустил голову так, что теперь смотрел на меня из-под лба. Не люблю такие взгляды. Кажется, что тебе в душу пытаются заглянуть. Он выдержал паузу и произнес:

— То, что было между нами вчера вечером, я могу расценивать, как твое согласие быть моей эраной? Законной эраной?

Я вдруг, поняла, как интересно легла складка простыни возле меня, образуя любопытную игру теней. Провела по ней рукой, едва касаясь, а в ответ лишь кивнула.

— Тогда мы должны с тобою кое-что обсудить.

Вот тут я вскинулась, удивленно сверкнув глазами. От неожиданной фразы сердце ёкнуло. Такое всегда возникает в душе, когда кто-то говорит, что хочет поговорить кое о чем важном. Естественно, сперло дыхание.

— Что? — попыталась я моргнуть, но веки непослушно остались на месте.

— Нашу близость. У вас принято это обсуждать?

Сглотнула большой комок в горле. Говорить целомудренной девушке об этом… язык не поворачивался. Поэтому я сделала неясное движение головой в стиле: как бы да, но и как бы нет…

— Скажи, как земляне вступают в связь, чтобы у них были дети? — а вот он этой темы совершенно не стеснялся.

Я распахнула рот, а закрыть забыла. Он хмыкнул и продолжил:

— Мне кое-что удалось узнать из голонета, но сведения наши весьма скудны. Пришлось расспросить у Нихнерона. Он сказал, что вы по генотипу похожи на нас и род продолжаете тем же путем, что и мы. Но он не знал о прелюдии и подробностях процесса соединения.

Я покраснела до кончиков ушей. Как до дела вчера дошло, так я смелая. А сейчас на трезвую голову и двух слов связать не могу. Но у него возник вполне логичный вопрос о нас, землянах: как? Спотыкаясь на каждом слове, задыхаясь от волнения и едва сдерживая дрожь, я попыталась объяснить то, что узнала от сокурсниц из колледжа. Он слушал очень внимательно и ни разу не засмеялся. Не озвучил ни одной скабрезной шуточки. Не прокомментировал похабно ни одного слова. Он настолько серьезно отнесся к каждому моему слову, будто сейчас слушал тему о том, как сохранить жизнь твою и твоей семьи.

— У вас нет разницы между единением душ и формальным союзом? — сведя строго брови, спросил он.

— У нас мужчина… ммм… просто… ммм… соединяется с женщиной на время и все, — пожала я плечами. — Потом женщина беременеет.

— Насколько они соединяются? Продолжительность?

— Не знаю. У кого как получается. Я никогда… не была с мужчиной… как я могу знать?

— Час. Два. Три.

— Нет! Что ты! Минуты, — удивленно расширила я глаза.

— Минуты? — теперь он удивился. — У херонцев есть разница. И большая. Если между мужчиной и женщиной есть союз душ, то первый раз атан остается в своей эране несколько часов.

— Часов?! — я уронила челюсть. — К-как?

— Эрана об этом не знает. Она через время засыпает. Вся нагрузка ложится на атана. Именно поэтому брачные игры начинаются задолго до того, как происходит соитие. Очень важно найти достаточно укромное, недоступное место. Иначе эрана может не зачать. В этом у херонцев большая слабость. Мы сильный народ, но страдаем от большой беды — в последнее время особенно — малая рождаемость. Мы долго живем. Нас трудно лишить жизни. Но и детей мы имеем мало. В последнее время женщины все меньше соглашаются идти на союз душ. По разным причинам. А иногда сам мужчина не хочет этого. Поэтому эраны рожают лишь один раз.

— А если союз душ?..

— Эрана может дать много детей. Так, например, наш император. У него есть эрана и еще две ураны, то есть вторые жены. Всего у него десять детей. Два сына и восемь дочерей. Но так бывает редко. Особенно сложно среди пар, занимающих высокие положения в иерархической лестнице. В основном это формальные союзы.

Я понимающе кивнула. Сейчас, глядя в его серьезное, спокойное лицо, я чувствовала, как смущение начало отступать. Откровенность на откровенность. Тем более, я видела, что эта тема, хоть и щекотливая, имела большое значение для Зенона.

— Скажи, а что чувствуют атаны, когда вступают в союз душ?

Он вдруг, сорвался с места и в мгновение ока очутился рядом. Лицом к лицу. Так близко! Я от неожиданности отшатнулась. Теперь в его глазах вспыхнуло желание:

— Они очень сильно привязываются к ним. Защищают. Заботятся. И становятся ласковыми. Очень нежными, чуткими. Чтобы потом эрана вернулась снова. Мы любим проводить время в ласках.

Я мигнула, не сводя взгляда с губ. В этот миг они безумно манили.

— Я… я… — воздух часто вырывался из груди, но слова от его близости разбежались по углам.

— Поверь, ты не пожалеешь… — голосом обольстителя прошептал мужчина.

Я только и смогла, что нервно смочить губы. Вот-вот и точно обхвачу его шею, и никто уже меня не остановит! Я уже даже начала тянуться в его направлении, как кролик на удава.

— А пока, — он невозмутимо отодвинулся и слез с кровати, — подождем завершения твоих… ммм… затруднений. Дыши, — усмехнулся он и шагнул к шкафу.

Я выдохнула, поскольку действительно затаила дыхание. Проследила за ним, не сводя взгляда с виляющего хвоста. Сейчас он колебался не так активно, как вчера.

Зенон отворил створки шкафа, открыв взору немало висящих на вешалках один в один черных костюмов. Моих размеров там не было. И тут я увидела то, что никогда до этого не замечала, хотя уже не раз видела Зенона раздетым до пояса. Я увидела его со спины!

Помнится мне, я когда-то хотела узнать, где заканчивается у херонцев тот пушок, идущий от затылка вдоль позвоночника вниз. Его всегда прикрывал ворот одежды. Поэтому сия подробность всегда оставалась для меня загадкой. А вот теперь…