- Честнее? - Доусон снисходительно улыбнулся. - Вы совсем не знаете Амадео Солитарио, если думаете, что он чист аки агнец божий.

- Я допускаю некоторые нарушения закона с его стороны, - ледяным тоном ответил Стерлинг. - Но вас это совершенно не касается. Помнится, ваши сертификаты уже просрочены полгода как. Не желаете ли объяснить, почему вы до сих пор не остановили поставку своей продукции?

Сухое лицо Доусона скривилось, будто он съел лимонную карамельку.

- Сейчас речь не обо мне, - он потеребил замки "дипломата". - И я пришел не из-за "Токена".

- Да что вы, - в голос Стерлинга пролился яд. - А следовало бы. Вам придется заплатить большой штраф за незаконную торговлю, благодарите Бога, что не окажетесь в тюрьме.

- Не угрожайте мне, господин Стерлинг, - повысил голос Доусон.

- О, что вы, это не угроза, а всего лишь предупреждение. Если это все, зачем вы пришли, то покиньте мой кабинет, - Стерлинг широким жестом придвинул к себе ноутбук.

Однако Доусон и не думал двигаться с места. Стерлинг прикинул, что охрана доберется до третьего этажа за минуту. Если он сейчас нажмет кнопку, терпеть этого типа долго не придется.

Рука уже потянулась под стол, но Доусон бахнул "дипломат" прямо поверх компьютера, закрыв его. Стерлинг поперхнулся от такой наглости, но не успел возразить.

- А вот сейчас, мистер Стерлинг, мы переходим к главной части нашей встречи.

Щелкнули, открываясь, замки "дипломата".

Киан открыл дверцу машины, и Амадео ступил на тротуар перед зданием, в котором размещалась Комиссия по азартным играм. Вчерашний ужин прошел прекрасно, и сегодня останется только черкнуть пару подписей на официальном соглашении. Разумеется, некоторых условий на бумаге не будет, что отнюдь не помешает тесному сотрудничеству.

- Спасибо, Киан. Подожди меня здесь.

Телохранитель послушно застыл у автомобиля, прислонившись к крылу.

На встречу Амадео безбожно опоздал. Утром он проснулся от телефонного звонка и, бросив взгляд на часы, невольно застонал - они показывали шестой час утра. В такое время хороших новостей не жди, любил говаривать Кристоф Солитарио, и верно - Чилли могла звонить только затем, чтобы рассказать об очередной происшествии в "Азарино" или другом заведении сети.

После взрыва в номере пятьсот двадцать один прошел почти месяц, но расследование не продвинулось ни на шаг. Полиция землю носом рыла, но никаких зацепок обнаружить не удалось. Амадео дал задание Энди Ньюману провести неофициальное расследование, но тоже без толку - таинственный пиротехник как в воду канул.

Но если бы все ограничилось только этим!

Не прошло и двух дней, как из отеля на побережье поступил звонок: кто-то впустил змею в номер. Поблизости не было зоопарка, и вообще подобный вид змей не водился, так что на случайность списать не удалось. Хорошо, что постоялец не пострадал - змея на поверку оказалась неядовитой, но виновника найти также не вышло. Через неделю тревогу поднял мини-отель - в сахаре обнаружилось толченое стекло. Лишь по счастливой случайности женщина не выпила его - кружки здесь были стеклянными, и она вовремя разглядела крошечные крупинки, так и не растворившиеся в кипятке.

За этим последовала еще череда подобных случаев, и только чудом никто не пострадал.

Никто, кроме техника Феликса Ромеро, который все еще находился в больнице с ожогами третьей степени. Серьезно пострадало лицо, но Амадео уже подписал распоряжение на оплату пластической операции.

Едва не пострадавшая вместо него мисс МакКинли потребовала компенсацию за моральный ущерб, и Амадео безропотно пошел навстречу. Он не хуже нее понимал, что означают подобные происшествия - люди начнут отказываться от услуг "Азар", предпочтя более безопасные места для проживания. Один-два случая еще можно было списать на халатность или случайность, но когда их набралось уже более десятка, сомнений не осталось: все это - продуманный саботаж.

Все случаи объединяло одно - никаких следов виновника или виновников не осталось. Камеры наблюдения ничего не показали - кто-то вырезал из записи ключевые фрагменты. Но никто - и это больше всего напрягало - никто не имел доступа к изменению базы данных, кроме Амадео. Просмотреть материалы могла служба безопасности и руководящий состав, однако удалить или скопировать что-то оттуда мог только Амадео. Так каким же образом неизвестные получили доступ и стерли следы своего пребывания в "Азарино" и других отелях?

Ждать более не имело смысла. Он поднес трубку к уху.

- Слушаю, Чилли.

Спокойным голосом управляющий "Азарино" в двух словах обрисовала ситуацию: один из постояльцев, въехавших сегодня, Абнер Колтон, отравился ртутью.

- Ртутью? - Амадео мгновенно оказался на ногах. - В таком случае нужно вызвать спецслужбу, кто-то еще мог пострадать, и...

- Вы не дослушали, господин Амадео, - хладнокровию Чилли мог позавидовать айсберг. - Он не вдохнул. Он ее проглотил.

Амадео застыл посреди комнаты с рубашкой, надетой на одну руку. Проглотил? Каким образом? В гостинице завелся несостоявшийся самоубийца? Раз в год такое стабильно случалось - кто-то избирал "Азарино" местом, где можно свести счеты с жизнью, но благодаря бдительности охраны, присматривающей за постояльцами, еще ни одного смертельного случая не было зафиксировано. Такие люди сразу выделялись: во-первых, все они были новичками, ранее не посещавшими гостиницу. Во-вторых - непомерно тратили деньги, как выразился Энди Ньюман, "как в последний раз". И в-третьих - они во всем старались угодить персоналу. Странно? Возможно, но именно так оно и было. Нужный номер оказался забронирован? Не беда, сойдет и самый дешевый. Придется подождать? Сколько угодно, диваны в вестибюле такие мягкие. Нет льда в бокале с напитком? Зато не простыну. Слишком мягких, податливых людей персонал брал под свое крыло, пока не узнавал истинных мотивов такого поведения. Либо человек впервые останавливался в дорогом отеле и был слишком хорошо воспитан, чтобы скандалить (а этим грешили некоторые посетители "Азарино"), либо считал себя слишком ничтожным, чтобы доказывать свою правоту. Зачастую даже самое невинное слово или действие могло убедить потенциального самоубийцу в правильности его решения. За такими постояльцами велось постоянное видеонаблюдение, и при малейшей попытке свести счеты с жизнью в номер направлялась охрана и гостиничный врач.

Но Абнер Колтон никогда не отличался склонностью к суициду. Он приезжал в "Азарино" время от времени и устраивал себе полнейшую изоляцию. В гостинице давно знали его пристрастия и привыкли к ним. Не было ни малейшего повода подозревать его в депрессии, и попытка отравления выглядела странно.

- Что на видеозаписях?

- Ничего. Колтон, как всегда, зашел в номер, взял уже открытое пиво и выпил. После чего пришлось вызывать "скорую".

- Ртуть была в пиве? Как она туда попала?

- Не имею ни малейшего понятия. На видеозаписи видно, как служащий откупоривает бутылку, ставит на стол и уходит. И больше ничего.

- Колтон мог сам это сделать?

- Исключено. Он выглядел вполне довольным жизнью, да и на записях ничего подобного нет.

- Понятно. Жди, я скоро приеду.

Амадео повесил трубку и торопливо оделся.

На камерах видеонаблюдения и в самом деле ничего подозрительного не оказалось. Служащий, принесший пиво в номер, клялся и божился, что он ни при чем, и Амадео ему поверил. Время, когда он вышел из номера, в точности совпадало с данными с камеры в коридоре.

- Так или иначе, там кто-то был, - подытожил Амадео. - И именно он подлил ртуть в бутылку. Но согласно требованию мистера Колтона, пиво открывают буквально за минуту до его прихода, у преступника было очень мало времени, чтобы скрыться. На других камерах ничего?

- Уже проверил, там все чисто, - ответил начальник охраны Энди Ньюман. - Либо это какой-то невидимка, либо внутри гостиницы шныряют крысы.