У нас больше нет запасных колес для нашего монстра, в случае очередного прокола, поскольку мы два раза прокололи передние шины, и два раза задние. Насколько нам было известно, в Ханстэнтоне не было магазина, где мы могли бы купить запасные, но зато такой магазин располагался в Кингс Линн, находившийся от места нашей остановки на том же расстоянии.

Кроме того, по словам шофера, у монстра имелись какие-то проблемы с зажиганием, он точно не знал причины, а потому ему казалось разумным не ехать в Ханстэнтон (то, что мы собирались там пообедать, уже не могло быть целью посещения), но отправиться в магазин в Кингс Линн.

Мы все прониклись его надеждами и решили поступить в соответствии с его предложением.

Мы сели в автомобиль, взревел мотор, и мы покатили по направлению к Кинг Линн. Обратно, как я смутно подозревал, мы должны были возвращаться другой дорогой, но, опьяненный воздухом и движением, я не счел необходимым спрашивать, какой именно. Здесь следует упомянуть об одном незначительном, но все же любопытном факте, а именно, - ни когда мы путешествовали в Кингс Линн, ни когда возвращались домой, мне в голову ни разу не пришла мысль о Бирхэме. Последующие галлюцинации, если только это были галлюцинации, а не что-либо еще, я не склонен относить к результатам самовнушения. Гарри признался мне, что он также не знал, какой дорогой мы будем возвращаться.

Все остальное является не приукрашенным повествованием о том, что случилось. Однако мне кажется, что тем, кто занимается изучением оккультных вещей, оно может показаться интересным.

В ожидании починки нашего монстра, мы пили чай в отеле, глядя на большую пустынную площадь, а потом ждали, когда он за нами заедет. Потом раздался телефонный звонок из мастерской, спрашивали "джентльмена, чей автомобиль у них находится", но поскольку Гарри отправился на прогулку, чтобы раздобыть местную вечернюю газету с новостями о результатах последнего международного матча, сообщение принял я. То, что я услышал, не внушало оптимизма: зажигание барахлило, и наше отправление, вероятно, задерживалось еще на час. Была половина седьмого, а мы находились в семидесяти восьми милях от Данвича.

Вскоре после этого вернулся Гарри, и я сообщил ему о звонке из мастерской.

На что он ответил:

- Следовательно, мы не успеем вернуться обратно к ужину. С таким же успехом мы могли бы устроить засаду на твоего призрака.

Как я уже говорил, по поводу Бирхэма не было произнесено ни слова, но если даже именно так следовало воспринимать слова Гарри, тем не менее, в них, на мой взгляд, нет и тени намека на то, чтобы мы собирались возвращаться обратно через Бирхэм.

Вместо часа мы прождали почти полтора. Наконец, наш восстановленный монстр заухал за углом, остановился перед нами, и мы сели.

- Вперед, Джек, - сказал Гарри шоферу. - Дорога будет пустынной. Вам лучше сразу включить фары.

Чудовище, с мерцающими глазами, было измучено, но никогда в жизни я не видел, чтобы автомобиль передвигался так осторожно и одновременно так быстро. Джек никогда не стал бы рисковать, в манере его езды не было даже намека на риск, но дорога была пустынна и просматривалась далеко вперед, так что он позволил монстру двигаться с той максимальной скоростью, на которую тот был способен. Фары освещали путь ярдов на пятьдесят перед нами, а романтика ночи перенесла нас в волшебную страну. На дорогу выскочил заяц и некоторое время мчался перед нами, пока, наконец, не отскочил в сторону, чтобы избежать попадания под колеса. В свете фар мелькали ночные мотыльки, ударяясь о ветровое стекло и исчезая где-то позади нас. Мы ехали на максимальной скорости, когда случилось ЭТО.

Это было не то чтобы очень уж необычным, оно было необъяснимым, словно мои ночные видения вдруг стали материальными.

Как я уже упоминал, рядом со мной находился клаксон. Мы летели вниз по прямой дороге так быстро, как только могли, двигатель работал, хотя и не так уверенно, как прежде. Вдруг прямо перед собой я увидел густое облако пыли, и понял, инстинктивно, сразу, не потратив на размышление ни мгновения, что оно должно означать.

Очевидно, прямо перед нами что-то двигалось с очень большой скоростью (иначе трудно понять, откуда могло взяться такое большое облако пыли), и двигалось в том же самом направлении, что и мы. Если бы это что-то на дороге двигалось нам навстречу, то мы, конечно же, в первую очередь заметили бы автомобиль, и уже во вторую поднятую им пыль. Если бы это что-то двигалось с небольшой скоростью - например, лошадь, запряженная в телегу - то оно не смогло бы понять в воздух такое ее количество. Поэтому я сразу сообразил, что перед нами находится быстро двигающийся автомобиль, причем скорость его была очевидно меньше нашей, иначе мы въезжали бы в это облако постепенно. А мы въехали в него разом, словно перед нами мгновенно опустился занавес.

Я обернулся к Джеку.

- Тормози! - крикнул я ему. - Дави на тормоз! Там что-то есть, перед нами!

Произнеся это, я принялся изо всех сил нажимать на клаксон, а другой рукой принялся искать тормоз. Одновременно я услышал дикий, испуганный крик, вырвавшийся из моих уст. Джек, по всей видимости, испытывал те же чувства, что и я, наши пальцы встретились. Затем мы въехали в облако пыли.

Мы чрезвычайно быстро сбросили скорость и двигались сквозь пыль медленно-медленно. После отъезда из Кингс Линн я не надел очки, пыль попала мне в глаза, и они ужасно болели. Тем не менее, то, что нас окружало, не было каким-то странным туманом, - обычная дорожная пыль. В этот момент я почувствовал у себя на плече руку Гарри.

- Там, впереди, что-то есть, - сказал он. - Взгляните! Вы не видите задние фонари?

Должен признаться, что я ничего не видел; двигаясь по-прежнему очень медленно, мы, наконец, выбрались из пылевого облака. Перед нами протянулась широкая пустынная дорога с живыми изгородями по обеим ее сторонам, никаких съездов не видно было ни справа, ни слева. Впрочем, справа виднелся домик, и закрытые ворота. Ни в одном окне домика свет не горел.

Мы оказались в тупике; воздух был неподвижно спокоен, ни один лист не шелохнулся на деревьях живой изгороди, ни одна пылинка не поднялась с дороги. Но позади нас пылевое облако все еще висело в воздухе, упираясь одним своим концом в запертые ворота. Очень медленно проехали мы последние сто ярдов: даже не верилось, что это мы. Затем Джек произнес, странно изменившимся голосом:

- Должно быть, это автомобиль, сэр, - сказал он. - Но куда он делся?

Я не знал, что ответить, вместо меня ответил Гарри. Я даже не узнал его голос, напряженный и сбивчивый.

- Вы слышали звук мотора? - спросил он. - Не нашего мотора? Это было похоже, похоже...

- Я ничего не слышал, - сказал я.

Мы снова двинулись в путь. Спустя некоторое время мы увидели огоньки домиков где-то в стороне.

- Что это за место? - спросил я Джека.

- Бирхэм, сэр, - ответил он.

КОТ

Многие, без сомнения, припомнят выставку в Королевской Академии, не так много сезонов назад, которая теперь называется сезон Алингхэма, ставшую триумфом Дика Алингхэма, когда он, превзойдя всех конкурентов, в одно мгновение очутился на вершине славы. Он выставил три портрета, каждый из которых можно назвать маленьким шедевром среди окруживших их прочих работ. Но так как в тот год никто не озаботился выставить портреты, и на выставке их оказалось всего три, вряд ли его триумф можно считать абсолютным. Слава его внезапно вспыхнула и погасла, подобно метеору, возникшему из ниоткуда и на короткое мгновение затмившего самые яркие звезды на небосводе, и так же необъяснима, как яркая растительность на унылых скалах. Словно какая-то добрая фея вдруг вспомнила о давно позабытом крестнике и взмахом волшебной палочки преподнесла ему этот подарок. Но, как говорят в Ирландии, она держала палочку в левой руке, и если был подарок, то он имел и обратную сторону. Или, возможно также, Джим Мервик прав, и теория, выдвинутая им в монографии "О некоторых малоизвестных поражениях нервных центров" ставит точку в этом вопросе.