- Да что с тобой такое?! Рокудо!

Для Мукуро время словно остановилось. Вонгола, Бьякуран, Каваллоне, все отошло на задний план. Дикое, почти животное желание отключало все чувства, кроме вожделения. Хотелось, хотелось, хотелось до безумия.

Треснула рубашка, рассыпая в разные стороны мелкие пуговицы. Мукуро обхватил ладонями покрасневшее от злости лицо и впился жадным поцелуем в тонкие губы, кусая губы и врываясь языком в чужой рот. Кея уперся тому в грудь, задыхаясь от недостатка воздуха. Но из цепкой хватки вырваться было практически невозможно. В темноте явственно виднелся ярко-красный глаз с застывшей в нем цифрой пять – самой ненавистной Мукуро силой.

- Кея, ты мой, принадлежишь мне, понял? – Хибари не очень-то прислушивался к полубезумной речи иллюзиониста, но эти слова неприятно резанули слух, – нет, пока не мой, но я сделаю тебя своим. Здесь, сейчас…

Всегда язвительный приятный голос сейчас противно бил по ушам, заставляя морщиться от отвращения. Противно, мерзко, унизительно. Хибари был готов разорвать на части ненавистного ему человека, но не мог. Бился в железных объятиях, пытаясь вырваться или хотя бы побольнее врезать. Рокудо рванул на себе свитер, освобождаясь от стеснявшей движения одежды и поспешно расстегивая ремень.

- Только посмей… - угрожающе произнес японец, отдышавшись от насильно вырванного поцелуя.

Мукуро белозубо усмехнулся, не давая подняться своему без пяти минут любовнику, и склонился к перекошенному от гнева лицу, щекоча кожу кончиками синих волос. Зачарованно проведя пальцем по плотно сжатым губам, он спускался ниже, к шее, провел линию ключиц и нагнувшись ниже облизнул бледную кожу у виска. Коленом раздвигая ноги, устроился между них, не отрывая губ от содрогавшегося от неприятных ощущений тела и…

И в доме раздался громкий звонок, мгновенно отрезвивший больной рассудок. Хибари был готов расцеловать того, кто помешал вакханалии, впрочем, как и сам Мукуро, быстро вникший в суть происходящего. Вскочив на ноги, он обхватил руками свой обнаженный торс, ошалело таращась на трясущегося от злости соседа.

- Камикорос, – железным тоном предупредил Хибари, прежде чем исчезнуть на втором этаже.

Рокудо провел ладонью по вспотевшему лбу, и медленно побрел к двери, постепенно воссоздавая в голове отключившийся на время рассудок.

- Рокудо Мукуро, соседи жалуются на шум! – за дверью стоял Кусакабе, нервно притоптывающий ногой по крыльцу.

- Тецу-кун! – радостно воскликнул тот, бросаясь на шею обалдевшему от неожиданного проявления чувств и внешнего вида иллюзиониста, – спасибо, что зашел.

Слова парня звучали настолько искренне, что Кусакабе ясно почувствовал, что в доме происходит что-то, что Кея-сан точно бы не одобрил. Если б он знал, насколько был прав в этот момент! Желая войти внутрь, заместитель наткнулся на преграду в виде самого хранителя тумана.

- У меня не прибрано, – нервно улыбнулся Рокудо, заставляя парня увериться в своей правоте.

- Что за шум, на который жалуются соседи? – недовольно нахмурился Кусакабе, не оставляя бесплодных попыток пройти в дом.

- Оя, они и раньше жаловались на шум? – усмехнулся синеволосый, приходя более или менее в себя, – как же Ке-кун их до смерти не забил?

- Он и не шумел! – резонно возразил Тецуя, заглядывая через плечо Мукуро и не видя там ничего, кроме темноты.

- Тецу-кун, уже поздно, я хотел бы лечь спать… - вкрадчиво сказал иллюзионист, – поэтому позволь откланяться.

- Ага, – кивнул тот, разочарованно поняв, что причину шума он не выявит, – только больше не шуми, – грозно добавил он.

Белый, как полотно, Мукуро кивнул в ответ и весьма невежливо захлопнул дверь прямо перед носом Кусакабе.

Очутившись в одиночестве, наедине с самим собой, Рокудо медленно оценивал масштабы бедствия. Определенно, это заставляло беспокоиться о своем психическом здоровье. Но куда больше его заботило физическое здоровье, которое вмиг могло существенно пошатнуться из-за близкого соседства с источником угрозы.

Робко постучав в дверь, Мукуро был отшвырнут с лестницы пинком в живот. Следом на него градом посыпались удары, от особо опасных для жизни Рокудо пытался уклониться. Тонфа удваивали и так недюжинную силу японца, чуть ли не ломали кости, оставляли после себя темные синяки и кровоподтеки.

- Каюсь, виновен, не знал, что творил, – примирительно поднял руки Мукуро, выдавливая улыбку.

- Я сейчас тоже не ведаю, что творю, – рявкнул Хибари, не прекращая своего черного дела.

- Оставь в покое сумасшедшего, – хихикнул Мукуро, совершенно не веселясь.

- Я тебе мозги все вышибу, – бросил Хибари, замахиваясь.

- У меня не все в порядке с головой, Кея! – возмутился парень, кувыркнувшись в сторону и поскользнувшись на ошметках своего свитера.

Хибари не собирался останавливаться, и Рокудо с горечью понял, что тот решил его убить взаправду.

- Кто тебя прикрывать будет, если ты убьешь меня? – не надеясь на успех, спросил он.

К его удивлению, успех все же был. Кея остановил удар на полпути к голове иллюзиониста и грозно засопел, раздираемый противоречивыми желаниями: желанием оставаться инкогнито и желанием забить обнаглевшего хранителя тумана до смерти. Мукуро, быстро смекнув загвоздку, начал трещать без остановки.

- Меня похоронят, а жить тебе негде будет: Каваллоне мигом сдаст тебя по случайности, Тсуна скрывать тебя и не будет, Ямамото вообще с варийцами живет, Гокудера…

- Заглохни, – буркнул Хибари, убирая оружие, – мерзкий ублюдок, не смей ко мне приближаться ближе, чем на три метра. Иначе…

- Камикорос, я понял, – кисло закончил фразу Мукуро.

Кея кивнул и удалился в свои апартаменты. Рокудо упал в плетеное кресло, стоящее в коридоре, и предался мрачным мыслям. Уже во второй раз помутненный рассудок заставлял беспокоиться, а пуще прежнего возненавидевший его Кея заставлял беспокоиться вдвойне. Не хотелось терять их начавшие налаживаться отношения. Хотя что там не хотелось, он уже их потерял. А все из-за подросткового легкомысленного поведения, когда Мукуро согласился сотрудничать с боссом Мельфиоре.

Зазвенел телефон, и синеволосый потянулся к нему, слегка удивившись позднему звонку. Плохое предчувствие немного грызло душу. И когда в трубке раздался веселый голос Джессо, Мукуро тяжело вздохнул, понимая, что его жизнь полная ж…а.

***

Свежие цветы нещадно заливал проливной дождь, сминая нежные лепестки и пачкая грязью тонкие стебли. На забрызганную водой фотографию бывшего хранителя облака смотрели в упор два янтарных глаза.

- Хибари Кея, я знаю, что ты жив, – бесстрастный голос нарушил шум дождя, – и я найду тебя. Обязательно.

Под дождем, сидя на корточках у могилы, находился лучший друг Хибари Кеи, человек, которого мрачное облако подпустило к себе ближе всех. Призрачный Рыцарь и бывший последователь Бьякурана – Генкиши.

========== Болезнь ==========

Генкиши и Хибари были идеальными друзьями. В их собственном понимании, конечно же. Они не нарушали личного пространства друг друга, не лезли в душу, не трещали без умолку о всяких глупостях. Просто им было хорошо молчать вместе, изредка перекидываясь парой ничего не значащих фраз. Оба бесстрастные, неразговорчивые, себе на уме. Хибари не особо волновал тот факт, что его друг является иллюзионистом, а Генкиши не смущало, что Кея пренебрежительно отзывался о Вонголе, которую тот так трепетно любил. На парные миссии ходили только вместе. За исключением последнего задания, на которое Призрачный Рыцарь отправился с Рехеем. В тот день Генкиши видел в последний раз своего друга.

- Ген-чан, доброе утро! – певучий голос Бьякурана раздался над самым ухом, – не ожидал, что ты пожалуешь ко мне. Хочешь присоединиться к Мельфиоре?

- Только когда решу покончить жизнь самоубийством, – холодно ответил парень, неосознанно потянувшись к мечам, висевшим в ножнах по бокам.

Такое обращение к Джессо показалось бы непростительным Генкиши из будущего, но сейчас все было в порядке вещей. После полученных воспоминаний из десятилетнего будущего, он не чувствовал никаких теплых чувств к боссу Мельфиоре. Хотя негативных было хоть отбавляй.