Синеволосый нахмурился, непонимающе прищурив глаза.

- Что за допрос? – сказал он, раздражаясь.

- Прекрати говорить о том, что Кея жив! – внезапно вскочил Каваллоне, болезненно поморщившись, – ты что, и впрямь не понимаешь, насколько это больно слышать?! Кея мертв, его нет! Его могила на кладбище Намимори, мы хоронили его при тебе, что за шутки?! – слова резали слух, заставляя дико бьющееся сердце сжиматься от боли, – хватит…

Дино обессилено сел на стул, закрывая ладонями лицо. Мукуро молча смотрел на него, размышляя, поиздеваться над ним или посочувствовать. Ведь Хибари и впрямь жив.

- Мукуро, я говорю тебе это не со зла, нет, – тихий голос блондина звучал слишком громко в пустом помещении, – просто так ведь и сойти с ума недолго.

Дино с трудом улыбнулся, пересаживаясь на кушетку, где лежал иллюзионист.

- Со мной ведь тоже такое было, Мукуро. Когда Ромарио рассказал мне о смерти Кеи, я подумал, что это какая-то ошибка… или чья-то жестокая шутка. Кея не мог умереть. Я думал так, пока не увидел собственными глазами его тело. Тогда что-то внутри перевернулось. Я не мог подойти к гробу, ноги меня не слушались. Было больно, так больно! Я плакал как ребенок, захлебывался слезами, чуть ли не кричал. Я не мог унять эту адскую боль, она словно сжигала сердце. Ты же видел, я буквально жил на кладбище. Я словно в зомби превратился, делал все на автомате.

Дино замолчал, переводя дух. Было видно, что слова давались ему с трудом. Он заставлял себя это говорить. Мукуро не нравился этот монолог. Создавалось впечатление, что этот Конь был ближе к Кее, чем это казалось раньше.

- Я хотел покончить с собой…

Что? Рокудо посмотрел на собеседника, не веря его словам. Покончить с собой? Что за чушь он несет?

- И я бы сделал это, если бы не ты, – Дино тепло улыбнулся, поворачиваясь к парню, неподвижно лежавшему на постели, – ты меня устыдил. Кея действительно не одобрил бы моего поведения и забил бы до смерти, – тихий грустный смешок, – поэтому, Мукуро, перестань. Не сыпь соль на еще незажившие раны. Тсуне нелегко.

- Спасибо за познавательную лекцию, профессор, но мне уже надоело, – фыркнул Мукуро, медленно поднимаясь.

- Ты куда? – обеспокоенно спросил Дино, вскакивая следом.

- Пить, гулять и веселиться, – жизнерадостно заявил тот, собирая длинные волосы и щелкая серебряной заколкой, – а что, хочешь присоединиться?

- Нет, спасибо, – покачал головой блондин, неодобрительно вздыхая, – ну ты понял?

- Да-да, Кея помер и все плачут о нем в подушку, на ходу подыскивая ему замену. И мне тоже надо найти нового высокомерного японца, которого можно пугать сакурой и драться до полусмерти, – махнул рукой Мукуро, хлопая дверью.

Подальше от Каваллоне, подальше от Вонголы и нового хранителя облака, в милый и ставший таким родным дом к своему обожаемому соседу.

- Я дома! – весело крикнул Рокудо, швыряя связку ключей на тумбочку у двери.

Непривычная фраза приятно согрела душу. Быстро взлетев по лестнице, парень замер у заветной двери.

- Ке-кун, пиццу будешь? Еще горячая, поторопись.

Никто не ответил. Нахмурившись, иллюзионист толкнул дверь и увидел того, кого хотел видеть меньше всего.

- Добрый день, Мукуро-кун, – растягивая тонкие губы в улыбке, поприветствовал его нежданный гость.

- Давно не виделись, Бьякуран, – мрачно ответил Рокудо, грустно откидывая в сторону планы на сегодняшний вечер.

========== Мое желание ==========

Боль заполняла все тело, отдаваясь в каждой клеточке. Горло горело огнем, выпуская с хрипом воздух. Мукуро поморщился, когда Бьякуран дернул его вверх, накрутив длинные волосы на кулак.

- Я, наверно, плохо расслышал, Мукуро-кун, – улыбался он, приближая свое лицо ближе к лицу иллюзиониста, – поэтому, будь добр, повтори?

- С удовольствием, – растянул в улыбке разбитые в кровь губы парень, цепляясь за руку Джессо, чтобы облегчить боль, – мне надоело играть в твои игры, я умываю руки.

- И почему это вдруг? – голос Бьякурана был певуч и мелодичен в своем гневе.

- Скажем так: я внезапно воспылал любовью к Вонголе и передумал ее уничтожать, – усмехнулся Рокудо, бесстрашно глядя в необычного цвета глаза.

Сильный удар под дых заставил его отлететь к письменному столу, который тут же перевернулся, взметнув в воздух ворох исписанных размашистым почерком бумаг. Больно. Но привычно. Мукуро и не думал вставать, неподвижно развалившись на полу и раскинув руки в стороны. Чертов Бьякуран. Чертов день, когда Рокудо согласился на сотрудничество с этим дьяволом, наивно веря в то, что он является богом. Тогда все мысли высокомерного иллюзиониста занимало Тринсетте, что сподвигло его на союз с таким сильным человеком.

- От меня не уходят, Мукуро-кун, – губы Бьякурана все еще сохраняли надменную усмешку, но глаза, угрожающе сверкавшие в полумраке, выдавали истинную сущность босса Мельфиоре, – это я решаю, кому уйти. Из жизни. Если не согласен мне помогать, то вскоре можешь составить компанию Хибари-чану на кладбище Намимори.

Мукуро прищурился: вскользь упомянутое имя хранителя облака словно проникло в организм вместе с воздухом и смешалось с кровью. Его раздражал тон, которым Джессо произнес это имя, его раздражал сам Джессо, посмевший нарушить планы на веселый вечер с обожаемым соседом. В конце концов, его раздражало то, что он раздражается из-за таких вещей.

- Мне нужна информация, – вещал тем временем Бьякуран, умильно склонив голову набок, – о действиях Тсунаеши-куна, разумеется. Не заставляй меня ждать.

С этими словами беловолосый парень улыбнулся и исчез в воздухе.

- Я не буду этого делать, Бьякуран, – сказал Мукуро в пустоту, – и ты прекрасно это знаешь.

Первым делом, тщательно прибрав полуразрушенную комнату Хибари, иллюзионист зализал свои раны и наложил на себя иллюзию, чтобы не создавать лишних вопросов. Как только он закончил со своими делами, хлопнула входная дверь. Встрепенувшись, Мукуро сбежал с лестницы и, не останавливаясь, врезался в опешившего от неожиданности Хибари. Они оба повалились на пол, создавая ужасный шум и смахнув с тумбочки дорогую вазу. Мукуро заливался смехом, а Кея смотрел на него как на конченного придурка, пытаясь спихнуть его со своего тела.

- Добро пожаловать домой, Ке-кун! – улыбнулся синеволосый, обвивая руками жилистую шею, – скучал по мне?

- Ты сбрендил, – только и смог ответить японец, недоумевая от сложившейся ситуации.

- А я скучал, – тихо произнес иллюзионист, утыкаясь носом в его шею.

Настолько тихо, что Хибари не расслышал ни слова из сказанного. Кое-как отодрав от себя хохочущую тушку, Хибари, уже состроив кирпичную рожу, направился в душ, смывать с тела чужую кровь.

Мукуро хотел было сыграть злую шутку, выключив свет в ванной или горячую воду, как требовательно зазвонил телефон. Посомневавшись пару минут, он все же решил взять трубку, ведь все уже в курсе, что он здесь живет.

- Что хотели? – весьма невежливо спросил он собеседника.

Тишина, только треск и непонятное смущенное сопение.

- Это очень продуктивный и волнующий разговор, – издевательским тоном сказал Рокудо, раздражаясь, - если это все, то до свидания.

- Нет… - в трубке раздался непривычно тихий голос Ямамото, – прости, Мукуро, просто я давно не набирал этот номер, вот и…

- …решил позвонить мертвецу, – докончил за него хранитель тумана, накручивая на палец телефонный провод, – а тут - на тебе! Оказалась лишь моя скромная персона.

Невеселый смех. Пауза. Мукуро нервно забарабанил пальцами по зеркальной поверхности журнального столика.

- Я тут просто фотоальбом открыл, – набравшись смелости, наконец произнес мечник, – увидел то фото, где мы тайком снимали Хибари, и грустно стало как-то… Прости.

Теперь уже замолчал Рокудо. Блин, это начинает бесить: рыдающий на кладбище Каваллоне, окунувшийся в воспоминания Тсунаеши-кун, внезапно тепло отзывающийся о мертвом Гокудера, теперь скучающий по Кее Такеши… Да что им вообще сдался Кея?! Словно каждый из них был действительно близок с ним. Или кто-то и впрямь был близок? Нехорошие подозрения завертелись в голове, выдавая все более и более шокирующие фантазии. Мукуро даже впервые пожалел, что у него такое развитое воображение.