Романцев нервно дёрнулся, испуганно выпучил глаза, с недоверием воззрился на Карпова. Олигарх был подавлен. Потом, приходя в себя, успокоился, но отчаянно пульсирующая на его виске жилка и внезапно выступившая испарина на лбу, выдавали смятение его чувств, его внутреннюю борьбу с самим собой. Этот подполковник вывел его из себя, но у него был такой козырь!

Карпов сделал дружелюбное лицо и медовым голосом сказал:

-Я же совсем не против Вас, Арсений Сергеевич. Напротив, я даже готов действовать в Ваших интересах, в ущерб правосудию.

Скрипя зубами, Романцев выжал из себя:

-Хорошо, я Вам заплачу.

-Деньги нужны немедленно! – сухо заявил подполковник…

Однако, ближе к вечеру, в отдел без всяких церемоний: под конвоем, в наручниках, привезли Романцева-младшего. Он возмущался и требовал его отпустить, угрожал гневом папочки-олигарха. Но, Тарасов распорядился доставить его в допросную.

Начальник КМ спокойно сидел у себя в кабинете, когда зашёл лейтенант и сообщил, что Романцев-младший задержан.

-Какой частью тела ты не понял, что этого делать не надо?! – гневно зарычал на него подпол.

Николай усмехнулся:

-А я думал: грозный Карпов ничего не боится!

-Тебе разницу между страхом, рациональностью и глупостью объяснить?!

-Ну, ладно! Придется самому его прессануть, - Коля направился в допросную.

-Идиот! – рявкнул подполковник в уже закрытую за Тарасовым дверь.

Планы подполковника оказались под угрозой срыва: нужно было срочно предпринять необходимые меры. Карпов решил пойти ва-банк!

«Я-то подполковник, а он, всего-навсего, лейтенант! Этот упрямец может сейчас нажить себе нешуточный геморрой. Такой, что все его прежние «неприятности» покажутся ему детскими игрушками по сравнению с ним!»

Он догнал Тарасова у двери, ухватил его за плечо и резко оттолкнул прочь, со словами: «Я сам!», ворвался в «пыточную».

Стас уселся напротив Глеба, наклонившись над столом, придвинулся поближе к «мажору»: Ну, что, «многоуважаемый», поговорим? Теперь только ты и я.

Глеб явно неуютно чувствовал себя в допросной. Он с видимым страхом смотрел на подполковника, вспоминая неприятный для него момент в кафе.

-Слушай меня, выродок! В этот раз с рук тебе ничего не сойдёт. Не подпишешь признание, я тебя вот этими руками, - Карпов выставил перед ним свои ладони, - прямо здесь придушу!

Глеб испуганно отшатнулся от стола, а подполковник поднялся, обошёл стол, положил свои ладони ему на плечи, с силой вдавил задержанного в табуретку и продолжил:

- Папочку звать бесполезно: он не поможет.

Парень заверещал:

-Ты сам сядешь!

-Сяду, но ты-то уже сдохнешь, - подполковник взял одной рукой Глеба за воротник, заставил его смотреть себе в лицо. Улыбнулся, но эта улыбка больше походила на волчий оскал.

Я думаю, многие будут благодарны, если я избавлю общество от маньяка, который режет девчонкам лица! Мне интересно только одно: за что ты мстишь им, почему это делаешь? – Карпов сверлил его взглядом.

Глеб болезненно скривил лицо:

-Они продажные твари! Мерзкие шлюхи, которые сами раздвигают ноги за деньги! Я ещё не видел ни одной, чтобы была бескорыстна. Все хотят только деньги, клюют на то, что я сын Романцева.

-Уверяю тебя, в этот раз ты ошибся! Юля Агафонова не стала бы с тобой спать из-за денег.

-Она и не спала со мной! Эта стерва отшила меня. Но, и она не святая: у неё тоже есть спонсор, а значит, она такая же продажная тварь, - бешено сверкал глазами Глеб.

Карпов не сдержался, сдёрнул его с табуретки и прижал к обшарпанной от многочисленных допросов стене:

-Открою тебе маленький секрет: я её спонсор! И со мной эта девушка была по любви, понимаешь? А-а, ты же не знаешь, что это такое! - Карпов смотрел прямо в глаза, - Тебя же никто и никогда не любил, кроме родителей, наверное.

- Мои родители…Они любили меня. Мой папа за меня тебя в порошок сотрёт! – с наглой ухмылкой произнёс Глеб.

Эта ухмылка вывела Карпова из себя. Он не сдержался, ударил парня в солнечное сплетение. Тот не ожидал и согнулся от боли пополам. Его глаза полезли из орбит, а рот открылся сам собой.

-Ты что делаешь, мент?! – просипел он, - Да тебя мой папа…

-Своим папочкой прикрываешься?! Ты обыкновенный трус. Слабо ответить за свои преступления? Будь мужчиной, хоть, раз в своей никчёмной жизни! Твоя мамочка сейчас была бы очень недовольна тобой: «Глеб, ты очень плохой мальчик!»

Лицо Романцева-младшего моментально переменилось, печальная улыбка тронула его губы:

-Мама…Мама меня любила. И я её любил. Пока… пока…

Парень обмяк в его руках, потом неожиданно всхлипнул. Слёзы потекли по его щекам, но его как будто прорвало – он заговорил:

-Мамочка. Она умерла, страшно умерла… Тот ужасный монстр, что напал на неё, хотел уничтожить её красоту, изуродовал ей лицо. Её лицо: такое красивое, я ещё помню его. Оно было изрезано бритвой, а из горла струёй хлестала кровь. Вся постель была в крови. Было очень много крови! - безмерный ужас и страдание были в его глазах.

Начальник СКМ немного ослабил хватку, но Глеб начал сползать по стене: он был в обмороке. Подполковник отшлёпал его по щекам, приводя в чувство:

-Эй, ты как?

Парень очнулся, недоумённо глянул на Стаса, дёрнулся в его руках, но потом огляделся по сторонам, вспомнил, где находится. Словно оправдываясь, он тихо сказал:

-Я не смог её защитить. Очень испугался, убежал и спрятался в шкаф. Потом даже говорить не мог…

Карпову стало его жаль. Травма, нанесённая в раннем детстве, проявилась гораздо позднее.

-Ты бы не смог её защитить. Ты тогда был очень мал!

Неожиданная догадка мелькнула у подполковника. Стас спросил у Глеба:

-А мама что делала, когда на неё напал тот монстр?

-Она спала. В тот день они поссорились с папой, и у неё болела голова. Я играл в своей комнате с няней. Няня читала мне книжку. Потом я услышал страшный мамин крик, побежал в спальню к родителям, но сразу зайти побоялся. Дверь была приоткрыта, и я видел только тени на стене. Какой-то мужчина напал на маму, бил и кричал на неё, - глаза парня были затуманены воспоминанием.

-А где был твой папа? – Карпов намеренно задал вопрос. От Коли он знал, что парень очень боится отца, не смеет ему перечить.

-Папа? Он… Папа сначала был дома, потом куда-то уехал. Когда приехал и нашёл меня, сказал, что того монстра непременно поймают, и он будет надолго в тюрьме. Няня куда-то пропала. Сказали, что она срочно уехала. Сестра Лика была со мной, а потом мне прислали новую няню. Папа маму очень любил, Правда, они часто ссорились и ругались.

-Так почему ты режешь девушкам лица, как тот монстр?

-Я не знаю. Это сильнее меня. Когда я злюсь, накатывает словно волна: будто вселяется тот монстр. Я не понимаю, что делаю. Потом мне страшно и больно. Мне жаль этих девчонок, правда! – Глеб искренне раскаивался и страдал.

Стас подвёл его к столу, усадил на табурет:

-Твоя мама видит и знает, что ты творишь. Каждый раз, как ты нападаешь на девушку, она заново переживает всё, что с ней произошло, понимаешь?

-Я не хочу этого!- испуганно смотрел на него задержанный, - Кто бы знал, как я устал! Я признаюсь, – кивнул он обречённо.

-Вот тебе бумага и ручка. Пиши всё, как есть, - вздохнул подполковник.

Глеб, заливаясь слезами, утирая их рукавом, быстро начал писать…

Тем временем, в «Пятницкий» влетел разъярённый олигарх, за ним шли два дюжих охранника.

-Кто здесь старший?!- взревел Романцев - старший.

Ира, как раз, вышла к дежурке:

-Ну, я начальник отдела! В чём дело?

-Вашими сотрудниками был задержан мой сын!

-Так, давайте по порядку: кто Вы, за что задержан, кем задержан? – строго спросила подполковница.

-Тарасов, кажется, его фамилия, следак! - небрежно процедил сквозь зубы олигарх.

-А-а, - Зимина всё поняла, - Тогда пойдёмте! Только своих бойцов здесь оставьте. Здесь не проходной двор! - она повела его к допросной.