«Ещё и Антошин с Рахимовым умудрились вляпаться в какое-то дерьмо. Ну, я им устрою промывку мозгов! Нет, Рахимов мне по барабану – в отделе он без году неделя, а вот Антошин? Идиот. А ещё лучший опер! Что его скурвиться-то заставило?!»
Думы одолевали: завтра предстояло очень много сделать! Понедельник, говорят, день тяжёлый. И именно наступающий понедельник оправдывал для подполковника эту фразу, как никогда…
С утра Стас заглянул в холодильник - порядок! Продуктов полно, а, стало быть, до обеда с голоду племянник не умрёт. Ну, а после похорон будет поминальный обед. Ребёнок должен быть сыт – это в первую очередь. На всякий случай написал Лёньке записку, чтоб тот голодом не сидел. Сам же наскоро закинул в рот пару бутербродов, запил кофе и отправился в отдел.
Сослуживцы были в курсе, что умерла сестра. При встрече делали постные лица и здоровались: кто-то – угодливо; кто-то – с недоверием; кто-то, вообще, с безразличием; а кто-то торжествующе, с затаённой ненавистью. И мало у кого во взгляде было сочувствие или, хотя бы, тень сострадания.
В коридоре у двери кабинета дознавателей подполковник увидел Глухарёва и Светочку. Они о чём-то напряжённо разговаривали, а увидев его, смолкли. Молодая дознавательница поздоровалась, посмотрела с явным сопереживанием и немного печально, но ободряюще улыбнулась ему. Карпов дружелюбно улыбнулся и ответил кивком. Глухарёв, глядя на их переглядывания, коротко буркнул: «Привет, Стас!» и, облапив Светочку за талию, поспешил увести её для разговора в более уединённое место.
«Неужто ревнует, стервец?» - усмехнулся Карпов, затем поспешил к себе в кабинет. Зимина, оказывается, уже была у себя. Она, словно почуяв его приближение, выглянула из-за приоткрытой двери:
-Стас, зайди на пару минут!»
Он с плохо скрываемой радостью ринулся в её кабинет:
-Звали, Ирина Сергеевна? Чем обязан?
-Твои орлы опять ближе к ночи наркошу какого-то взяли. Соседи его в дежурку позвонили: мол, житья от него нет, воняет из квартиры непонятно чем, «гости» заходят подозрительного вида. Ну, сам понимаешь.
-Ага, понимаю. Это он в обезьяннике сидит?
-Да, он.
Карпов вспомнил молодого человека, с виду лет тридцати, с отсутствующим взглядом и уныло опущенными плечами, сидящего на лавке в клетке.
-Ир, так чего ты от меня хочешь? – полюбопытствовал Карпов.
-Последнее время участились случаи изъятия, много задержаний . Это, конечно, не так уж плохо. Но в районе наркотиков всё больше, а рост преступности мне не нужен. Хорошая отчётность для меня важнее. Район надо почистить, Стас!
Взгляд строгий, почти «казённый».
«Опять начальницу включила. Эх, Ирка-Ирка!» -подумал он и печально вздохнул. Вслух выдал:
-Слушаюсь, Ирина Сергеевна! Будет исполнено. Что-то ещё?
Карпов выжидающе - вопросительно смотрел на неё.
А Зимина, стоя у своего стола, опираясь о край столешницы кулачком. вдруг переменилась в лице, в глазах появилось сочувствие:
-Стас, ты Лёне сказал?
-Сказал, ещё вчера, - Карпов стоял в двух шагах от неё.
-И что он?
-А что? Воспринял на удивление спокойно. Сказал, что сопли распускать не будет - парень, всё-таки.
Зимина вздохнула, покачала головой.
Карпов неожиданно горячо заговорил:
-Ира, а что ты от него хочешь?! Отец и мать - наркоманы. Он, наверное, такого навидался – никому не приведи Господь! Ладно, бабка ещё жива…
-Наталья Николаевна как? Она, вроде, приболела?
-Да, есть немного. Ничего страшного! – отговорился Стас.
-Может, проведать её, лекарства какие-то купить?
-Ничего не надо, Ириш. Всё есть. Я могу идти?
-Да, конечно, - она пожала плечом.
Он шагнул вперёд, взял любимое лицо в ладони и быстро (будто боясь сопротивления) поцеловал Зимину в губы, затем коротко выдохнув в лицо: «Спасибо!», не дожидаясь её реакции на поцелуй, заторопился уйти из кабинета.
-Стас, где будут похороны? – услышал он вдогонку.
Он, не оборачиваясь, ответил и вышел из кабинета.
Ирина Сергеевна опять была в полной растерянности: они же договорились, что расстаются! С другой стороны, это был не поцелуй не страсти, а, скорее, благодарности. Нет, Иру было не провести: Карпов всё ещё хочет вернуть её! И это приятно грело.
-Ира, ты же любишь Карпова! - взывало сердце.
-Он изменял тебе и не раз! – кричало ущемлённое самолюбие.
Зимину разрывало пополам: она не знала, что делать.
Ира вдруг вспомнила, что приближается дата их регистрации. Оказывается, они уже год, как женаты…
Этот год, проведённый с ним, по сути – в счастливом браке, был самым замечательным временем, вообще, в её жизни. Бывало по-разному, но этот человек стал для неё всем. С ним она чувствовала себя совсем не «Железной Ирой» - подполковником в юбке, а обычной женщиной, любимой женой. А ведь когда-то, после его наглого и, как ей тогда казалось, подлого шантажа, Ира мечтала избавиться от него! Хотела развестись через полгода, но потом передумала – слишком хорошо ей было с ним. Влюбилась сама! И дети, что немаловажно, почувствовали в Карпове не просто хорошего человека, а строгого, но справедливого отца. У Сашки с Инной его авторитет был непререкаем!
Заглянула Измайлова:
-Привет, Ира!
-Привет, - вздохнув, ответила она.
-Как поездка за город? – поинтересовалась Лена.
-Ой, Лен, отлично! – невольно улыбнулась Зимина.
У Измайловой округлились глаза:
-Ничего себе! Ты же ехать не хотела? Давай, рассказывай! - её прямо распирало от любопытства.
-Представь себе: Инна меня теперь мамой зовёт! – улыбка Иры стала ещё шире.
-ЗдОрово, Зяма! – обрадовалась подруга, немного помешкав, спросила - А что Карпов?
- Карпов? – Ира не знала, что сказать,- Он вёл себя неплохо.
-Ир, а…
-Лена, у нас с ним было… в последний раз. Я же не железная: столько терпеть! Лен, ты прости, я знаю, что ты его не перевариваешь, но я не смогла удержаться!
- Да я всё понимаю, Зямочка! И… Я-то здесь причём? Я просто подруга. И не надо передо мной оправдываться. Ты, как-никак, его жена.
-Ты всё ещё злишься на него?
-Это неважно, Ира. Да, злюсь, - призналась она, - Знаешь, так одним словом обидеть, наверное, может только наш местный упырь - Карпов.
-Упырь? – засмеялась Зимина.
-Ага, я его сразу, как в отдел пришла, так и окрестила! В отместку иногда так и зову. Про себя, разумеется!- улыбнулась Измайлова.
-Значит, я замужем за упырём? Забавно!
Настроение Иры заметно улучшилось. Она предложила почаёвничать. Измайлова куда-то убежала и вернулась со свежими сдобными булочками. Подружки попили чаю, поболтали о том - о сём, потом Лена ушла к себе в кабинет. А перед самым обедом Иру неожиданно вызвали в ГУВД…
========== Часть 174 ==========
Карпов, раздав ценные указания и распоряжения своим операм, глянул на часы: десять ноль-ноль! Лёнька уже проснуться должен. Стас набрал номер домашнего телефона.
А Лёнька уже давно проснулся, прочёл записку Стаса и сидел за компом. Потом он захотел поесть, решил приготовить яичницу. Шкворчащая сковородка была на плите. Пока Лёня разговаривал со Стасом, яичница подгорела. Лёня, почуяв сильный запах гари, рванулся спасать свой завтрак, прижимая плечом трубку к уху, но не удержал раскалённую сковородку в руках – обжёгся, и уронил её в раковину. Резко открыл кран с водой, чтобы залить обуглившиеся остатки, но кран сорвался! Стас недовольно пробурчал, что скоро приедет…
Стас, поднимаясь на свой этаж, услышал, как в дверь его квартиры кулаками колотится сосед снизу:
-Эй, откройте, вы нас заливаете! Какое безобразие! Я буду жаловаться!
Карпов подошёл к нему сзади, хлопнул по плечу:
-Эй, сосед! Чё ломимся?
Тот с решительным лицом обернулся, но едва увидел грозное лицо подполковника, вся его решимость испарилась в один миг:
