камин– аута ее младшей сестры, моей тети Эмили, в старших классах, и ее родители и церковь
отвернулись от нее. Конечно, меня тогда не было, но я слышал несколько историй и вижу мамину
венку на лбу, которая проступает, когда заходит речь о любом аспекте узколобости церкви. Мама
не хотела разрывать отношения со своими родителями, но, как и любой нормальный,
милосердный человек, не могла оправдать отчуждение того, кого любила, из– за кучки старых
правил в книге.
Тогда, вы можете спросить, почему мы здесь, живем в самом чрезвычайно– мормонском
месте в мире? Так же, как ни странно, из– за мамы. Два с половиной года назад крупный супер–
нагруженный софт, основанный здесь, переманил ее из Google, где она была единственным
инженером– программистом женского пола и в основном отбивалась от атак всех вокруг.
NextTech предложили ей место генерального директора, но вместо этого она попросила должность
главного технического директора, которая шла почти с неограниченным бюджетом на развитие
технологий. Сейчас ее команда разрабатывает какое– то программное обеспечение
голографического 3– D моделирования для НАСА.
Для любой другой семьи с шестизначным доходом, чуть ли не экономя в Саус– Бей,
решение могло бы быть простым. Бо́льшая зарплата в месте, где прожиточный минимум может
вписаться в наш крошечный шкаф в Пало– Альто? Сделано. Но из– за маминого прошлого,
решение о переезде было мучительным. Я все еще помню звуки споров родителей поздними
вечерами, когда предполагалось, что мы с Хейли должны были спать. Папа считал, что это
возможность, от которой она не может отказываться, и та, которая будет подпитывать ее
воображение. Мама согласилась – но волновалась, как это отразится на ее детях.
Точнее, она волновалась, как это отразится на мне. За два месяца до поступившего
предложения, я признался родителям, что бисексуал. Ну, «признался» слишком сильно сказано.
Своим выпускным проектом в школе мама создала не отслеживаемое программное обеспечение,
которое помогало работодателям следить за тем, чем занимались их сотрудники. Оказалось, что
оно настолько удобное в использовании и с приятным интерфейсом, что была разработана
потребительская версия и продана чуть ли не в каждый дом Штатов с работающим компьютером.
Вероятно, мне стоило сложить дважды два и догадаться, что мои родители тоже будут
использовать ее в нашей домашней сети перед открытием того, что я могу просматривать порно на
телефоне.
Это был неловкий разговор, но, по крайней мере, привел к компромиссу: я мог посещать
определенные сайты, а они не будут отслеживать меня онлайн так долго, сколько я не буду
маячить в местах, как выразилась мама, «которые дадут мне нереалистичные ожидания того,
каким должен быть секс или о том, как должны выглядеть тела».
В итоге мои родители, ярые противники мормонов, переехали с дочерью– эмо и сыном–
геем обратно в Страну Чудес Мормонов. Чтобы компенсировать свое чувство вины и убедиться,
что я защищен любой ценой (в переводе: быть очень, очень осторожным в том, кто я есть), мои
родители создали в нашем доме гейскую «пещеру гордости». Мы с Отэм проводим большую часть
времени у нее в доме, а Хейли ненавидит практически всех (и никто из ее злобного клана не
приходит к нам), поэтому очерки ЛГБТ, PFLAG5– брошюры и радужные футболки вручались мне
со спонтанными поцелуями и несменным гордым взглядом. Мама подкладывает иногда в мою
наволочку наклейки на бампер, которые обнаруживаются, когда острый уголок ночью встречается
с моей щекой.
«НИЧТО НЕ БУДЕТ ПРЕЖНИМ, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ ТЕБЯ!»
«СМЕЛОСТЬ – КАЖДЫЙ ДЕНЬ БЫТЬ СОБОЙ В МИРЕ, КОТОРЫЙ ТВЕРДИТ ТЕБЕ
БЫТЬ КЕМ– ТО ДРУГИМ»
«ЛЮБОВЬ НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ».
«НОРМАЛЬНО – ЭТО ПРОСТО ШКАЛА НА СТИРАЛЬНОЙ МАШИНЕ».
Отэм находит их в разных местах на протяжении многих лет, но отмахивается от них с
бормотанием, «Господи, Сан– Франциско».
Забавно думать сейчас об этом в машине, тайно пролистывая с отвисшей челюстью
фотографии Себастиана, потому что я начинаю представлять, что они произносятся в моей голове
его низким, мягким голосом. Даже при том, что Себастиан заговорил сегодня всего лишь три раза,
этот звук все еще кружит пьяной пчелой в моей голове.
Привет, ребята.
Ох, книга выходит в июне.
Я здесь, чтобы помочь вам, когда это потребуется, поэтому пользуйтесь мной.
Я почти пропал, когда он произнес это.
Поиск по сети не дает мне ничего, что я уже бы не знал. Большинство результатов по
«Себастиан Бразер» – снимки из стейкхауса в Омахе, ссылки на статьи о Семинаре, или
объявления о книге Себастиана.
Google– картинки, вот где я срываю джек– пот. Там есть снимки, где он играет в бейсбол и
футбол (да, сохраню эту), и несколько с его интервью местным газетам. Когда я нажимаю на них,
его ответы немного рассказывают о нем – они кажутся довольно механическими – но он в
галстуке на большинстве снимков, а в сочетании с его волосами? Я уже готов завести папку с
порно коллекцией Себастиана Бразера.
Серьезно, он – самый сексуальный парень, которого я когда– либо видел лично.
Facebook – тупик. Аккаунт Себастиана заблокирован (естественно), поэтому я не только не
могу посмотреть его фотки, но и не могу узнать его семейный статус. Не то, чтобы меня это
волнует, или будет волновать через несколько дней. Он – красавчик– мормон. Эта вспышка
безумного увлечения ни к чему интересному не приведет. Я не позволю – мы по разные стороны
очень толстого забора.
Закрываю все окна браузера в своем телефоне, пока не пал жертвой самой худшей из
возможных преследований в соцсетях: бесполезной охоты на его Snapchat или Instagram. Даже
сама идея наткнуться на сэлфи сонного, полуголого Себастиана наносит ущерб моей нервной
системе.
В торговом центре мы с Отэм следуем за мамой, пока она петляет между стоек в мужском
отделе Nordstrom. Я – скучающая марионетка в их руках. Мама приводит меня к столу с
5 PFLAG – (Parents, Families and Friends of Lesbians and Gays) – «Родители, Семьи и Друзья Лесбиянок и
Геев» - некоммерческая организация, объединяющая членов семей геев, лесбиянок, бисексуалов и
транссексуалов, а так же их друзей. Целью, которой является укрепление здоровья и благополучия ЛГБТ-
лиц, активная поддержка семей и друзей с помощью образовательных и пропагандистских программ.
футболками, прикладывая несколько к моей груди. Она сощуривается, спрашивает мнение Отэм, и
обе женщины совещаются, перед тем как молча отвергнуть большинство из них. Я никак не
комментирую. Я знаю, как все это работает.
Моя сестра где– то покупает сама себе вещи, предоставляя нам приятную передышку от ее
постоянной нужды препираться с нами. Мама и Отэм поладили, и когда они вместе, я получаю
передышку от обязанности уделять внимание тому, кто и о чем говорит; они развлекают друг
друга сами.
Мама прикладывает ужасную футболку с темой Вестерна к моей груди.
Я не могу позволить вот этому проскользнуть.
– Нет.
Она игнорирует меня и смотрит на реакцию Отэм. Но Отти в команде Таннера, и морщит
свой нос от отвращения.
Повесив обратно футболку, мама спрашивает ее:
– Как тебе расписание в этом семестре?
– Мне нравится, – Отти протягивает маме голубую рубашку на пуговицах и с короткими
рукавами от RVCA. Я тайно показываю ей большие пальцы. – Мне, возможно, стоит сменить
Современную литературу на Шекспира, и математический анализ, наверняка, сведет меня в
могилу, но в остальном – все хорошо.
– Уверенна, Таннер с радостью поможет тебе с мат анализом, – говорит мама, и я
