Почему-то защемило сердце. Кивнула ему:
-Хорошо, пять минут у Вас есть.
-Спасибо! – улыбнулся Грачёв, потом достал из кармана ключ, положил его мне в руку, - Это ключ от камеры хранения на Курском вокзале. Если меня арестуют, забери то, что там лежит и спрячь в надёжное место. Если понадобится, можешь воспользоваться.
-А что там?
-Я не отвечу тебе на этот вопрос. Узнаешь сама, если заберёшь.
-Если Вас арестуют? А если нет? – я хотела уточнить.
-Если не арестуют, то я ещё вернусь и заберу у тебя ключ. Только и всего.
-Понятно, - я положила ключ в карман.
Грачёв ухватил меня за руку:
-Ира! – он, к своей чисто выбритой щеке, прижал мою ладонь, потёрся об неё, нежно погладил тыльную сторону своей тёплой и мягкой ладонью, потом прижался губами к моей раскрытой ладони и страстно поцеловал. Смотрел на меня так, будто надолго прощался…
У меня было странное чувство: наверное, надо было ему что-то сказать, но я упрямо молчала. Руки своей не отнимала. Он тепло улыбнулся:
-Спасибо, Ирочка! Если мы видимся последний раз, то не поминай лихом! – потом отпустил мою ладонь и быстро вышел из квартиры.
========== « О любви» ==========
Я ещё стояла в прихожей в каком-то ступоре, когда Светлана выглянула снова:
-Ира, он ушёл?
-Ушёл, - вздохнула я, возвращаясь в зал. Мы вновь уселись на диван.
-Ира, извини, я могу у тебя спросить: кто он?
-Да так, знакомый, - я не хотела посвящать её в подробности.
Она улыбнулась и оценила моего нежданного гостя:
- Представительный мужчина! Ира, он так на тебя смотрел! Так смотрят только влюблённые люди.
-Света, я знаю, что он неравнодушен ко мне. Но, я любила и всё ещё люблю другого человека! – я взяла Мишину фотографию в рамке, протянула ей.
Она осторожно взяла, рассмотрела. На её губах опять появилась улыбка:
-Хорошая фотография! Очень солнечная, тёплая. Хороший человек… был, - осеклась она, увидев на уголке рамки тоненькую чёрную ленточку.
-Да, хороший, - подтвердила я.
Светлана отдала фото Зотова, с сожалением посмотрела на меня, - Соболезную, Ира!
Я поверила ей, потому, что сказано это было с таким искренним состраданием и сочувствием, что тронуло меня. Не ожидала я от неё такой поддержки . Мы ,ведь , были знакомы лично всего –ничего. Слёзы подошли очень близко. А она … положила на моё запястье свою узкую прохладную ладошку, погладила: -Держись! Теперь тебе нужно быть сильной! Для малыша и для себя.
Я благодарно взглянула не неё:
-Спасибо!
Ещё раз, с любовью, я взглянула на фотографию Михаила, поставила рамку на место.
Желая продолжить наш прерванный разговор, спросила:
-Света, что же было потом?
Она немного задумалась, будто восстанавливая в памяти события того времени:
-А потом… Потом я полюбила его! И мне было хорошо только с ним. Я призналась ему в любви. Первой призналась! Наверное, мне не следовало этого делать? Но, тогда я думала, что и он тоже питает ко мне такое же чувство, просто не решается сказать…
Мы стали близки. Он был со мной так терпелив, нежен и ласков.
Если бы не он, я бы осталась инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Не только физически, но и душевно. Он отправил меня к психологу, чтобы не было больше панических атак. Но, для этого мне нужно было вспомнить всё, что произошло. Я стала рисовать свои воспоминания. И в один из дней я всё вспомнила. Что со мной тогда было! Я сразу кинулась к ноутбуку, нашла новости трёхлетней давности. Поняла, кто всё это время был рядом со мной! А когда пришёл Карпов, и я увидела его - это был такой силы стресс, такая истерика! А он тоже плакал, винился и каялся. Говорил, что не хотел, чтобы так случилось, что не понимал и не осознавал тогда, что делает. Дал мне какое-то лекарство, уложил спать. Потом меня забрали в какую-то закрытую клинику.
А потом пришёл Стас, на коленях, со слезами на глазах, просил у меня прощения. Во мне отчаянно боролись два чувства: обида и боль были так велики, что на какое-то время затмили мою любовь к Мише. Вернее, к Стасу. Потом я поняла, что не могу без него свободно жить, даже дышать. Это была не болезненная привязанность психически неуравновешенной, истеричной особы к первому встречному пожалевшему её мужчине. И не «стокгольмский синдром» жертвы, влюбившейся в своего мучителя. Это была любовь. И я дала ему шанс. И была с ним счастлива. Хотела делить с ним беды и радости. Я уже привыкла называть его Стасом. Но, Карпов был и остался ментом. Он не посвящал меня в свои дела. Я понимала, что это он делает, чтобы я меньше беспокоилась.
Только всё равно, так или иначе, получалось, что я влезала в его дела, невольно подставляя его. А потом , вообще, случилось так, что я нечаянно выстрелила в него.
-Как, выстрелила?! - у меня глаза на лоб полезли, - Где ты оружие взяла?!
Она горько усмехнулась:
«Нельзя давать гранату обезьяне! Либо сама подорвётся, либо других подорвёт. Так и случилось!
Я очень боялась преследования. За мной тогда кто-то следил, и , чтобы я чувствовала себя более защищённой, Карпов дал мне оружие, научил им пользоваться. А потом , как-то вечером я возвращалась домой, услышала за собой на лестнице шаги, испугалась очень. Нечаянно нажала на курок, даже ещё не видя человека, идущего следом, а это оказался Стас! Просто сдали нервы…»
-Он стрелял в тебя, а ты стреляла в него – получается, теперь вы квиты? – прямо спросила я.
Светлана задумалась на пару секунд, потом улыбнулась:
-Да, получается так.
Она рассказывала мне о себе, о том Карпове, которого я немного не знала. С таким уважением и восторгом в глазах она говорила о нём! И я больше и больше убеждалась, что у неё искренняя любовь к нему.
-Извини, если это причинит тебе боль, но я хочу спросить: ты сказала, что думала, что и он питает к тебе такие же чувства. Ты сомневаешься, что он любит тебя?
Её безупречно красивое лицо стало печальным, глаза затуманились. Она закусила губу, подняла лицо вверх, вероятно, чтобы ушли подступившие слёзы. С трудом глотнув ком в горле, ответила : -Я очень боюсь, что его заботу и ласку я приняла за любовь! Не хочется думать, что он живёт со мной из чувства долга.
Ира, я усиленно гнала от себя эти мысли, но, каждый раз, они не давали мне покоя. Я говорила, что он стал грубее, немного жёстче со мной. Предложил пожить раздельно, но часто приходит ко мне. И я рада этим встречам, но не могу отделаться от ощущения, что он до сих пор считает меня той несчастной, нуждающейся в помощи, которую встретил год назад. Да, Стас мне очень помог и я ему бесконечно благодарна. Просто заметила, что его немного напрягает, тяготит что-то в наших отношениях.
-Карпов всегда готов помочь близким людям – это его основное качество, помимо остальных. Ещё, он замечательный друг.
-Я это знаю, - Светлана улыбнулась, - Порой я даже думаю, что если бы мы с ним были друзьями, то было бы гораздо проще! Я бы не морочилась : где он, как он и с кем…
-Ты его ревнуешь? – с улыбкой спросила я.
- Да, мне было бы больно узнать, что у него другая женщина. Наверное, это можно назвать ревностью. Только это немного другое: мне не безразлично, кто в его окружении. Я мысленно молюсь за него, чтобы у него всё было хорошо.
-И ты смогла бы отпустить его?! - мой вопрос был несколько провокационным.
-Отпустить? - устало вздохнула Света.
Она допила бокал, поставила его на столик. Откинулась на высокую спинку дивана, хотела забраться с ногами, вопросительно глянула на меня:
-Можно?
-Можно, конечно! - кивнула я.
-Спасибо! – она уселась удобнее, подобрав под себя ноги, голову положила на спинку дивана.
Я смотрела на её слегка запрокинутый точёный профиль.
-Света, ты не ответила на вопрос!
Мне хотелось услышать от неё честный ответ.
Она приподняла голову, повернулась ко мне лицом:
