-Он появился, буквально, на пять минут! Поговорил с кем-то. Где будет - мне ничего не сказал и быстро уехал. Я только потом увидела, что его телефон остался дома.

-Светлана, Вы проходите в зал, на диван присаживайтесь!

-Стас тоже говорит «присаживайся» - улыбнулась она, послушно прошла и, аккуратно приподняв подол элегантного платья, села.

Постепенно мы разговорились и скоро были уже на «ты». На небольшом столике перед диваном появилась пара тарелок с закуской, бутылка красного вина и коробка с вишнёвым соком для меня.

Я сказала ей, что жду ребёнка. Когда она это узнала, вновь широко раскрыла свои глаза, них на доли секунды промелькнуло что-то вроде сожаления и обречённости. Я перехватила её взгляд, спросила: -Светлана, ты подумала, что это ребёнок Стаса? Нет, это не так!

Она опять удивлённо округлила глаза, но в этот раз уже радостно, немного наивно спросила:

-Правда?

-Правда, - улыбнулась я.

Она облегчённо вздохнула:

-Ирина, я хочу признаться: шла к тебе просто посмотреть и понять, чем ты так дорога Стасу! Он в последнее время с тобой проводит времени больше, чем со мной. Не приходил порой даже ночевать. Мне стыдно об этом говорить. Мне, вообще, стыдно было идти к тебе. Я с таким трудом на это решилась, но по-другому уже не могла! - она кусала губы, нервно ломала пальцы.

А я прекрасно понимала её состояние: она, вероятно, считала меня своей соперницей. Я-то, исключительно в шутку, назвала её так.

-Света, Карпов никогда не ночевал у меня, если ты сомневаешься! У нас с ним ничего нет. Ну, может быть, кроме дружбы и взаимопонимания, сочувствия друг к другу. Мы слишком хорошо знаем друг друга – долго работали вместе. Дорога ли я ему? Не знаю. Но, знаю одно: Карпов никогда не предаст своих близких, будет их защищать до конца! В своё время, за тебя Стас решился на отчаянный поступок. Его поставили перед выбором: он должен был убить меня в обмен на твоё здоровье и свободу. Как видишь, получилось так, что и я осталась жива, и тебя он вытащил из клиники. А сейчас Стас иногда помогает мне по просьбе своего покойного товарища, Миши Зотова - моего любимого человека. И, поверь, я не злоупотребляю его вниманием и свободным временем! Где он его проводит - увы, мне неизвестно. Он был очень занят делами в последнее время…

-Ира, прости меня, что плохо думала о тебе! Вернее, я не о тебе думала плохо, а думала: чем я плоха для Стаса? Он стал резок со мной, даже грубоват. Нет, это не всегда. Как будто накатывает на него что-то, потом он отходит, становится добрее, мягче. Стас хороший, очень хороший! – с восторгом в глазах и воодушевлением говорила она.

Я решилась спросить:

-Светлана, скажи: ты простила его за то, что он с тобой сделал? Ведь, именно он чуть не убил тебя.

Она печально улыбнулась:

-Простила! Это было очень трудно. Но, он смог исправить свою ошибку, искупить свою вину. Он был достоин прощения.

Давай, я расскажу тебе про себя?

-Давай! – кивнула я.

Торопиться было некуда, и мне, честно сказать, хотелось узнать о ней побольше.

«Знаешь, я и раньше была немного не такой, как все! – Светлана усмехнулась, - Про таких, как я, говорят - «с приветом!». Слишком открытая миру, наверное, немного наивная, тонко и обострённо чувствую ложь и фальшь. Я рано осталась без родителей, воспитывала меня бабушка, учительница русского языка и литературы. Она заметила, что я очень люблю рисовать, привела меня в художественную школу. Потом было художественное училище. Пробовала писать картины для продажи, но они шли неважно. Тогда я стала делать копии с известных картин – это давало возможность хоть как-то заработать себе на жизнь. Но мне хотелось создавать что-то своё, неповторимое. Была пара-тройка работ на выставках.»

Она наполнила свой бокал вином, отпила из него немного, потом продолжила свой рассказ.

«А потом случился тот роковой для меня вечер. Я задержалась у подруги, шла от неё пешком. Задумалась о чём-то своём. И вдруг передо мной появился странный человек в милицейской форме, с побитым лицом, в руке он держал пистолет. Я думала, что ему нужна помощь, хотела вызвать «Скорую», а он вытянул руку с пистолетом и выстрелил в меня. Глаза у него были страшные: пустые и холодные, словно стеклянные, а взгляд - отсутствующий! На мои просьбы о помощи он не ответил – не слышал меня. Просто прошёл мимо, начал стрелять по едущим навстречу машинам. Мне было так больно, холодно и страшно - я потеряла сознание. Очнулась на больничной койке. На животе и спине шрамы от пули, прошедшей навылет. Жизненно важные органы, кроме позвоночника, задеты не были. Но, мне и этого было сверхдостаточно: я с трудом могла ходить!

Ира, если бы ты видела меня год назад! Я напоминала себе забившегося в угол, перепуганного насмерть зверька! Не смотрела телевизор, не слушала радио, не интересовалась новостями в газетах и интернете. Я не выходила на улицу – боялась всего! Дома боялась каждого шороха, каждого постороннего звука в подъезде и за стеной у соседей. А особенно я боялась ночей. Ночью были панические атаки: беспричинный страх и леденящий душу ужас. Я думала, что схожу с ума! Я запретила себе думать, вспоминать о том, что со мной случилось. Постаралась выбросить всё из головы.

Благо, у меня была подруга, которая тогда не оставляла меня одну: вызывала мне «Скорую», сидела со мной вечерами, часто оставалась ночами. Она покупала мне продукты, чтобы я не умерла с голода, помогала лекарствами, пыталась пристроить на выставку какие-то мои работы, вытащить меня на люди. Но всё заканчивалось моими ужасными истериками.

А потом появился Он. Представился соседом, назвался Михаилом. Приходил, чтобы просто помочь, ничего не требуя взамен. И я постепенно привыкала к его присутствию. Он, как будто приручил меня, как того перепуганного зверька из угла. Я стала с ним общаться, выходить на улицу. Он устроил меня в реабилитационный центр, а там нужно было платить большие деньги. Но, с меня он не взял ни копейки! Он спас меня . С ним я воспряла духом, поняла, что почему-то нужна ему, раз он уделяет мне своё внимание, говорит комплименты. Я вновь почувствовала себя женщиной, обрела вкус к жизни. Я была ему очень благодарна!»

Я, не перебивая, слушала её. Дала ей возможность выговориться. Но, так не вовремя нас прервал дверной звонок!

«Кто там? Саша? У него есть свой ключ. Тогда, кто?»

Извинившись, я пошла открывать. У дверей стоял … Грачёв.

-Евгений Николаевич?! Вы же обещали, что …

-Обещал, каюсь, – он вдруг заговорил горячо и быстро, - Ирочка, дорогая моя! Прости за вторжение! Но, я не мог иначе… Я не знаю: может быть, мы видимся с тобой последний раз!

-А что случилось? – поинтересовалась я.

-Ты не смотришь телевизор?

-Смотрела , как раз сегодня вечером.

-Тогда должна была понять, что сейчас решаются кадровые вопросы в руководстве МВД.

-Что, генерал, кресло шатается?! – невольно съязвила я.

-И ты мне не веришь, что я не при делах?! - разочарованно спросил он.

-Я слишком долго в этой системе. Здесь невозможно быть «не при делах», а уж если попался, то имей мужество принять свою участь достойно!

-Ира, я не трус! Но сейчас «под горячую руку» можно попасть просто так. И в тюрьму угодить ни за что. Позволь мне хоть немного побыть с тобой, посмотреть на тебя!

-Вы для этого выбрали не самый удачный момент. У меня в зале гостья. И я не собираюсь выпроваживать её, в угоду Вам.

-Я и не прошу её выпроваживать. Дай мне побыть с тобой всего лишь пять минут! Потом я уйду, -пообещал он.

Из-за двери зала выглянула Светлана:

-Ира, я подожду, не беспокойся! - и тут же скрылась за дверью.

Я несколько растерялась.

Генерал улыбнулся:

-У тебя хорошая подруга!

Я хотела, было, возразить, что не подруга она мне и всё такое прочее, но почему-то промолчала. Подумала : «А вдруг и правда, видимся в последний раз? Ведь, и меня могут так же со службы попереть, как и его!»