Странно, но на улице, особенно в вечернее время, я стала замечать за собой слежку или, так скажем, сопровождение. Догадывалась, что это делается по поручению генерала.

А однажды, в проходном дворе, припёрла незадачливого «сопровождающего» к стенке, убедилась в этом окончательно.

Я скучала по Мише, часто ходила на его могилу. Брала с собой подушечку, садилась на скамейку около могилы и разговаривала с Мишей, как с живым. Нет, не думайте, что я тронулась умом! Просто мне так было гораздо легче перенести мою потерю.

Однажды в выходной день я пришла к Мише, присела на скамеечку. Шёл снег. На кладбище было тихо, светло и очень красиво.

-Миш, нам уже четыре с половиной месяца! – с улыбкой говорила я, обращаясь к его фотографии, оглаживая свой появляющийся животик, - Маленький Мишка растёт не по дням, а по часам!

Неожиданно я услышала позади себя шаги. Обернулась. К могиле Миши шёл его отец. Позади него, поодаль, шли двое охранников.

Он зашёл в оградку, встал рядом со мной. Потом расчистил скамеечку от снега, присел рядом со мной, подобрав под себя полы пальто:

-Здравствуй, Ира! Давно не виделись.

-Здравствуйте, Евгений Николаевич! Скажу честно, по Вам не скучала, - ответила я.

-Не ёрничай, - устало сказал Грачёв, - И насчёт охраны не возмущайся: я должен быть уверен, что ты жива и здорова! Мой внук непременно должен родиться! – выдал мне он.

-У вас уже есть внук, от Марины. Занялись бы им, его содержанием и воспитанием! Хотя, нет! Я и детям своего врага не пожелаю такого воспитателя! – я усмехнулась.

-Не дерзи!

Грачёв грозно взглянул на меня, но встретив мой насмешливый взгляд, смутился, - Маринка уже замуж выскочила. Мальчишку её муж усыновил. Недолго же она горевала по Мишке! – горько усмехнулся он, угрюмая складочка пролегла меж бровей, - Да я и не претендую на того внука. Я его в глаза не видел, - признался генерал.

-Печально, - я искренне сочувствовала ему.

-Ты как? Срок какой? – поинтересовался он.

-Половину беременности уже отходила. Всё нормально, слава Богу!

Я погладила свой животик через пальто. Грачёв неожиданно обнял одной рукой меня за плечи, горячо попросил:

-Ира, можно мне его погладить?

Его глаза умоляли. Да и мне было не жалко, разрешила:

-Можно.

Он так осторожно приложил ладонь к моему животу, так бережно погладил его! Меня это почему-то тронуло. Но, мои ноги без движения уже начали слегка подмерзать. Мне срочно нужно было встать и начать двигаться, что я и намеревалась сделать.

-Мне пора! – сказала я, поднимаясь со скамейки.

-Подожди немного! Дай, хоть , чуть-чуть ещё побыть с тобой! – он поднялся вместе со мной.

А я внутри вдруг ощутила странный импульс: будто что-то булькнуло и повернулось!

-Ой! – широко раскрыв глаза, я покачнулась, схватилась за живот.

- Что случилось?! - очень встревожился, даже, испугался генерал, - С ребёнком что-то?!

-Он… Он пошевелился! - я была так рада, -Малыш мой! - я с любовью погладила свой живот.

Генерал был растерян, он не знал, что ему делать и что говорить.

-Ира, ты сейчас домой?

-Да, я немного замёрзла, - призналась я.

-Так, что же ты молчишь?! Пойдём, я тебя довезу!

- Не стоит, Евгений Николаевич! Я на машине. Сама доеду.

Он вдруг аккуратно развернул меня к себе:

- Я не могу так больше, Ира! Сколько раз я уже просил у тебя прощения за то, что сделал! Знаю, это очень трудно забыть и простить… Но, пожалуйста, дай мне шанс! Ты же, наверное, уже поняла, как я к тебе отношусь! Позволь мне быть рядом с тобой, всего лишь! Знаю, что воспитатель из меня никудышный, но ребёнка любимой женщины я смогу полюбить, как своего! Я буду ему хорошим отцом, обещаю! - он ещё раз, очень бережно, погладил мой живот.

Я растерялась: «Дежавю какое-то! Эти же слова я слышала от Миши!»

Его слова были горячи и искренни! Неужели, правда, любит?!

-Евгений Николаевич, не надо никаких обещаний! Пожалуйста! А вдруг Вы потом пожалеете, что дали это обещание?

-Ира, я уже не в том возрасте, чтобы давать пустые обещания! Я хочу настоящую семью.

Молчу. Не знаю, что ему ответить. Не будет ли это предательством памяти моего Миши? Вспоминаю его слова: «Если встретишь другую любовь и ответишь, я буду только рад!»

Миша, Мишенька мой, что же мне делать?! Ведь этот малыш - ребёнок твоего отца! Ну, не могу я пока ответить на его чувство! Пока? Нет, не знаю… Ничего я пока не знаю!

-Ира, не молчи! Ответь мне! – умолял Грачёв.

-Я не знаю, что ответить! - поморщилась я, - Не мучайте меня, пожалуйста!

-Хорошо-хорошо, не буду! Успокойся, я тебя не тороплю! Буду ждать, сколько ты захочешь! Только любить тебя ты мне не запретишь!

Генерал смотрел на меня очень тепло:

-Как малыша назвать думаешь?

-Мишей назову, - улыбнулась я.

-Михаил Михайлович будет? Неплохо! – улыбнулся Грачёв.

-Михаил Евгеньевич, - выдохнула я…

-Что?! -генерал недоверчиво взглянул на меня, не сразу нашёлся, что сказать. Но, выйдя из ступора, в котором пребывал, решился спросить:

-Это …правда?! Как это возможно?

Я спокойно пояснила:

-Мы с Мишей договорились, что он не будет заставлять меня рожать. У него сын уже есть. Поэтому мы пользовались контрацептивами. Миша меня любил и берёг. Единственный незащищённый контакт у меня произошёл с Вами, Евгений Николаевич. Скажу Вам честно, я бы сделала аборт! – я с укором посмотрела в его глаза.

Лицо Грачёва исказилось от боли: он искренне раскаивался в содеянном! Генерал взял себя в руки, спросил:

-Ира, и как же ты решилась оставить ребёнка?

- -Миша попросил меня. Он был великодушен, сказал, что малыш ни в чём не виноват, что зачат не по любви. Сказал, что несмотря ни на что, это и его кровь тоже. Он хотел стать Мишке настоящим отцом. И стал бы…

Я не смогла удержать внезапно подступившие слёзы. Они скатились по щекам.

-Простите, мне пора домой! – я повернулась и направилась к воротам кладбища. В этот раз я надела другие сапоги - без каблуков, с рифлёной подошвой, а потому, не оскальзываясь, спокойно шла по свежевыпавшему снегу.

Генерал догнал меня:

-Ира! - ухватил за руку, развернул к себе, бухнулся передо мной на колени, обхватил за ещё имеющуюся талию, принялся покрывать поцелуями мой живот.

-Евгений Николаевич, Вы что делаете?! Поднимитесь немедленно! Встаньте, я Вам говорю! – возмутилась я.

Он послушно поднялся, но меня не отпустил:

- Ты…Ты такая…! –выдохнул он.

В его сияющих глазах я читала благодарность вперемешку с раскаянием, восхищение и восторг. Неожиданно он взял моё лицо в ладони, начал страстно, исступлённо целовать его. Его поцелуи обжигали. Грачёв, дорвавшись, крепко обнял меня и, буквально, впечатал в мои губы властный, требовательный поцелуй. В его объятиях было тепло. И… пахло от него Мишиным любимым парфюмом…

Если бы не этот запах: дерзкий, терпкий, пьянящий, истинно мужской! Невольно замерла, закрыла глаза, представив себе Зотова. Мои губы дрогнули: «Миша!» Но, к чему весь этот самообман? Всё продлилось доли секунды. Я открыла глаза. Моего Миши не было. Был генерал Грачёв.

Впервые за это время ко мне прикасался другой мужчина, причём не самый желанный. Ещё мне было неловко от того, что чужие люди наблюдают за всем этим. Охранники: двое крепких молодых парней, выполняя инструкции, оглядываясь, смотрели по сторонам.

-Отпустите меня, Евгений Николаевич! - взмолилась я, отпрянув от него.

-Да-да, конечно! – Грачёв поспешно разжал руки,- Ира, давай я тебя довезу!

-Нет, спасибо! Я сама! – отказалась я.

-Тогда позволь , хоть, проводить тебя! – умолял он.

Понимая, что от него мне просто так не отделаться, я согласилась, но сразу поставила ультиматум:

-Хорошо, проводите. Только до ворот!

Генерал был и этому рад, взял меня под ручку, повёл к воротам.

========== « Друг» ==========