-Можно зайти?
Это для него было лишь формальностью, потому, что Грачёв, качнувшись вперёд и пошатываясь, по-хозяйски зашёл в квартиру, закрыв за собой дверь.
Грачёв был сильно пьян! Я попятилась вглубь прихожей:
-Евгений Николаевич, что Вы себе позволяете?! Я не давала разрешения!- внутри росло напряжение, грозящее превратиться в ярость.
-А мне и не нужно!- фыркнул он, презрительно усмехнувшись.
Я, ещё сдерживаясь, попыталась быть подчёркнуто - вежливой:
-Простите, но я не принимаю гостей так поздно! Прошу Вас уйти!
-Никуда я не уйду! – вдруг рыкнул он, пройдя в зал, удобно усевшись, расположился на диване.
Я растерялась: «Что делать?! Как мне его выгнать?»
-Евгений Николаевич, я Вас очень прошу, покиньте мою квартиру! Иначе, я полицию вызову! – в сердцах заявила я.
-Полицию?! – он хрюкнул от смеха, - Ну-ну, попробуй! - он, с усмешкой и явным вызовом смотрел на меня, раскинув руки на спинку дивана.
Тогда я решила сбить с него спесь:
-А хотите я вызову знакомых журналистов и поведаю им душещипательную историю о своём изнасиловании?
Он недоверчиво сверкнул на меня своими глазищами:
-Тебе так хочется публично опозориться?!
-А Вам? – ядовито усмехнулась я.
-Да кто тебе поверит? Я -генерал МВД!
- Генерал?! Это не даёт Вам права сперва унизить меня, как женщину, а потом врываться ко мне, на ночь глядя, тревожить мой сон!
У Грачёва в глазах закипела сталь, он вскочил с дивана, шагнул ко мне:
-Да , ты-дрянь! Шлюха! Из-за тебя погиб мой сын!
Меня настолько уязвила и обидела несправедливость его обвинений, что я уже не могла сдержаться:
-Выбирайте выражения, генерал! Миша погиб за меня, за нашего ребёнка! Он принял пулю, предназначенную мне. А я … Я любила и люблю его! -мой голос сорвался.
Вы так хотели разлучить нас , и это у Вас получилось! – едва слышно выдохнула я, глаза были полны слёз. Я закусила губу, чтоб не разреветься окончательно, отошла к занавешенному окну, отодвинула штору, стала смотреть в тёмное ночное окно.
Послышались тяжёлые шаги, он подошёл ко мне сзади, его руки легли на мои плечи:
-Ира , я не хотел, чтобы всё получилось именно так!
Я брезгливо дёрнула плечами, сбросила его ладони:
-Не хотели? Запись, на которой я была, восстановили в отделе К.
-Ты, что, думаешь, это я сдал тебя с той записью? – возмутился Грачёв.
-А кто?! – я резко повернулась к нему, яростно сверля его взглядом.
Он не ожидал этого, отступил на шаг, растерянно перебирая варианты:
-Да кто угодно! Те же прокурорские…
-Что ж, может быть, - согласилась я, - Миша мне сказал, что это не Вы. Но, я сомневалась: уязвлённое генеральское самолюбие трудно удовлетворить.
-Ира, ты думаешь, что я желал смерти собственному сыну?!
-Нелюбимому сыну, - подлила я масла в огонь.
Он, буквально, взорвался:
-Да, нелюбимому! Но, ты же в курсе, что я старательно прикрывал все его косяки! Разве этого было мало?! Да, мы не были близки по-родственному! Но, что я мог с собой поделать?!
А когда он связался с тобой, да ещё и заявил мне, что хочет официально оформить с тобой свои отношения… Ты же старше его! И по званию такая разница… Нет, я понимаю, тебе нравилось трахаться с молодым любовником…Но, беременеть от него, а тем более рожать, на это ещё надо решиться…
Тут я не вытерпела, шагнула к нему, что было сил, широко размахнулась, влепила ему хлёсткую пощёчину. Он рассвирепел, схватил меня за отвороты моего халата, чуть не вытряхнул меня из него. А я нисколько не боясь его, насмешливо-презрительно улыбнулась: -Ну, что Вы ещё можете мне сделать?! Убить меня? Да, пожалуйста! Не забудьте только, что у меня старший сын в соседней комнате! – я говорила это со всей болью, что была у меня в душе, но в этот раз мои глаза были сухими, - Знаете, Евгений Николаевич! Мне ничего от Вас не надо! Даже место судьи … Просто в «Пятницком» мне всё напоминает Мишу… Вы не верите в искренность наших отношений , это Ваше право! Миша сказал, что я ему дороже жизни и доказал это! Но, видит Бог, я не хотела такого исхода! Я хотела прожить с ним долгую и счастливую жизнь, родить ему сына, вместе воспитать его. Миша обещал быть ему хорошим и добрым отцом, в отличие от Вас…
-Что?! – генерал мгновенно отпустил мой халат, растерянно смотрел на меня. Он был настолько поражён, что некоторое время стоял, словно в прострации.
Я тоже замолкла, понимая, что ударила по больному, очень уязвимому месту. Не знала, чего мне ожидать от генерала.
Он опомнился, странно на меня посмотрел, потом сказал:
-Вижу: любила ты его и сейчас любишь. Другая бы не стала рисковать, аборт бы сделала. Или шантажировать меня начала.
-Я не такая!- нервно ответила я.
-Понял уже, давно понял. Спасибо, что не разочаровала.
-Евгений Николаевич, я не хотела скандалов и разборок с Вами, честно! - мои гнев и ярость улеглись. Высказав генералу всё, что хотела, я успокоилась, - Напротив, Миша просил помириться с Вами. Мы могли бы в будущем стать хорошими знакомыми, но в ближайшее время, пожалуйста, избавьте меня от Вашего общества. Это не в обиду Вам. Просто мне тяжело Вас видеть, поймите! Именно Вы у меня ассоциируетесь с потерей любимого человека…
Генерал взволнованно дышал. Он, вероятно, не ожидал услышать столько откровений:
-Ира, простите меня! За всё простите! Я постараюсь не докучать Вам своим обществом, но существуют традиции после похорон… Мы неизбежно должны будем увидеться на поминках….
-За это не беспокойтесь! Я достаточно сильная, я смогу выдержать и соблюсти условности и традиции. Кроме того, я обязана заботиться о здоровье и спокойствии своего будущего желанного ребёнка. А сейчас, прошу Вас, покиньте мой дом. И постарайтесь больше не вламываться ко мне ближе к ночи.
-Хорошо, я Вас услышал! – он покусал губы, хотел сказать что-то ещё, но передумал и ,слегка пошатываясь, направился к выходу.
Из своей комнаты вышел Сашка, он тревожно спросил:
-Мам, всё нормально?
-Да, Саша, всё хорошо!
-Всего доброго! - пожелал Грачёв, выходя из квартиры, мельком глянув на Сашу.
-Всего доброго! - эхом отозвалась я.
-До свидания! –отозвался мой сын на пожелание незнакомого ему человека.
Утром я вернулась в больницу. Ещё неделю я пробыла там. Перезванивалась с Сашкой…
========== « Дежавю»» ==========
После был дневной стационар, потом выписка. Потом я хотела взять отпуск. Но, Лена меня убедила, что отпуск пригодится перед родами.
Попрощалась с обитателями «Пятницкого». Передав все дела Косте Щукину, я ушла в судьи. Отпуск мой не потерялся, и я намеревалась использовать его по назначению.
Встала я на учёт по беременности, прошла все необходимые обследования. Всё было хорошо. «Под чёрной судейской мантией долго не будет заметно моё интересное положение!» - улыбалась я.
Дни шли за днями.
Другой раз я увиделась с Грачёвым на сороковинах. Мы сдержанно поздоровались, постояли какое-то время рядом у Мишиной могилы. Я принесла Мише тёмно-красные розы, положила их на засыпанную снегом могилу, смотрела на его фото. Генерал смотрел на меня. А я старательно отстранилась от всех отрицательных эмоций. Зла на генерала не держала.
Нет, я не упивалась своей болью, не лила в отчаянии слёзы в подушку по ночам. Дома я вспоминала Мишу, смотрела с улыбкой на его фото в рамке, с любовью гладила его лицо. Мой Миша. Молодой, весело улыбающийся парень , с рыжеватой шевелюрой. Причёска у него была немного неуставная! Он словно подбадривал меня своим тёплым взглядом. Я смотрела на него, и мне становилось так легко и хорошо, что я невольно улыбалась сама и гладила свой живот. Хотя, как такового, живота у меня ещё не было – срок был совсем ещё мал!
Работа меня сильно не утомляла, дела были не слишком сложные. Сашка был рад, что я стала больше времени проводить дома, больше не задерживаясь до полуночи, как на своей старой работе в «Пятницком».
