Щукин вздрогну всем телом. Ужас отразился в его глазах. Видимо, настолько живо он вспомнил своё пребывание там, что его передёрнуло.

-Теперь представь, каково было бы там Русаковой! Если бы её стали ломать, она бы сказала всё, что знала, и даже то, чего не знала!

Константин, закусив губу, сидел и молчал. Зотов почти его убедил.Лена тихо сидела, смотрела на меня, по её щекам текли крупные, прозрачные слёзы. Она с трудом сглотнула ком, подступивший к горлу: -Что же нам делать-то сейчас, Ир? – растерянно спросила она, - То, хоть, мы не знали…

Она торопливо утёрла лицо ладошкой, всхлипнула тихонько.

Я устало ответила:

-Делайте то, что считаете нужным. Если не хотите, чтобы вами руководила убийца, можете меня сдать.

-Ира, ты что?! – возмутился Зотов, -Ты себя-то послушай! А как же мы? Как наш ребёнок?! – в отчаянии напомнил мне он.

«Господи! Я же обо всём забыла! Так тяжел был груз на душе, что я не понимала последствий своего признания.

Измайлова вытаращила глаза:

-Ира?!

Щукин недоумённо спросил:

-Какой ребёнок? О чём вы?

Михаил, с мрачным лицом, сообщил:

-Ира беременна от меня.

-Чего?! – Щукин был в полном ауте. Он вопросительно посмотрел на Зотова, потом на меня, осторожно спросил, - Вы… вместе?!

Михаил кивнул, подошёл сзади к моему креслу, нежно погладил меня по волосам, по щеке. Я, не в силах скрывать своё отношение, прижалась к нему, с благодарностью и любовью глядя в его глаза.

-Костя, я люблю её и не позволю, чтобы она оказалась в тюрьме! Ты же Минаеву не сдал! – Михаил выразительно смотрел на Щукина.

Константин прекрасно понял его. Опустил голову, уставившись в пол, потом глухо спросил:

-Что будем делать?

-Я пока не знаю, с чьей подачи этим занялся отдел К. Но, придумать что-то можно. Вообще, это улика косвенная, сам понимаешь. Ну, есть она и её машина на записи. Мало ли, зачем она там была?

-Да, пожалуй! - согласился Костя.

Измайлова, успокоившись, взяла меня за руку:

-Ира, не переживай! Всё наладится, всё будет хорошо! Мы же понимаем, что ты не хотела. Мы с тобой.

-Да, Ирина Сергеевна! Мы придумаем что-нибудь, - вздохнул Щукин.

-Спасибо! – я благодарно посмотрела на Лену и Костю.

У них был выбор, тяжелый выбор. Но они его сделали. Только, что скажут другие…Опять заныло сердце. Появилась тяжесть за грудиной. Перехватило дыхание. Стало очень больно. В груди всё горело огнём, я ослабила воротник. Но, дышать было по-прежнему тяжело и больно. Я схватилась за сердце, с силой вдавила пальцы в центр боли. Нет, не проходит! Накатывает слабость, руки-ноги ватные, в глазах потемнело. Я другой рукой схватилась за руку Зотова.

Миша был рядом и сразу понял, что мне плохо:

-Лен, нашатырь в ящике стола, в аптечке дай! И «Скорую» вызывай, срочно! Скажи - сердечный приступ!

Обратился к Щукину:

-Костя, выручай снова! Принимай отдел!

Константин понимающе кивнул, быстрым шагом вышел из кабинета.

Зотов кинулся ко мне, гладил по плечам, по голове, растирал мне щёки:

-Ира, Ирочка! Родная, держись! Не закрывай глаза, пожалуйста!

-Миша, мне…больно, - я с трудом удерживала помутившееся сознание.

-Сейчас , моя хорошая! Сейчас «Скорая» приедет!

Но, силы покидали меня. В глазах уже было совсем темно. Я испугалась, что никогда больше не увижу моего любимого:

-Миша, я тебя люблю! – тихо, через силу, едва смогла сказать я.

Он обхватил меня, теряющую сознание, потянулся ко мне с поцелуем. Коснулся моих губ. Это удерживало меня с ним ещё какое-то время, но силы были на исходе.

Нашатырь не помог. Я вдруг увидела себя словно со стороны, полулежащую в кресле, с безвольно опущенными руками. Надо мной бился Зотов: он звал меня, тряс за плечи, хлопал по щекам, в надежде привести меня в чувство.

Лена, к тому времени уже позвонившая медикам, с сочувствующим лицом подошла к нам. Потрогала пульс на моей руке. Отдернула руку, с испугом взглянула на Зотова:

-Миш, у неё пульса нет!

-Ира, открой глаза! Не уходи! Я прошу тебя, ради нас и нашего ребёнка! - он, в отчаянии, обхватил меня, вытащил из кресла, положил на стол. Начал делать искусственное дыхание, сосредоточенно, методично выполняя все положенные действия. И только когда касался моих губ, у него это получалось слишком страстно и нежно. Он не хотел меня потерять. Но, я всё так же, безвольно распластавшись, лежала на столе. А Миша, не переставая, пытался вернуть меня к жизни: звал, уговаривал, обещал, что мы будем вместе. Я хотела ему помочь, но была не в силах этого сделать…

И вдруг, у двери, я увидела … Катю. Она тихо стояла, смотрела на меня. Лицо у неё было такое спокойное, голубые глаза были чистые-чистые, а на губах была полуулыбка:

-Здравствуйте, Ирина Сергеевна. Я за Вами! - услышала я.

-Катя! Пожалуйста, прости меня! - прошептала я пересохшими губами и провалилась в темноту…

========== «Кара небесная» ==========

Очнулась я в больничной палате. Открыла глаза. Белый потолок, белые стены. Рядом пикали медицинские приборы. Пошевелилась. Саднило руку в локтевом сгибе. Медленно перевела взгляд - капельница. Смогла вздохнуть неглубоко. Боли в груди уже не было. Была вялость, слабость. Но, не было той пугающей пустоты в душе. Было безмолвие и спокойствие. Жива, значит…

Почувствовала рядом с собой дыхание. Повернула голову. У моей кровати, с другой стороны, навалившись и приклонив голову на подушку, спал … Миша!

Приподняла руку, осторожно дотянулась до его припухшей от сна щеки, тихо прошептала:

-Миша…

Он моментально поднял голову, открыл воспалённые , покрасневшие глаза.

-А, что?

Увидел, что я пришла в себя, улыбнулся такой радостной улыбкой:

-Ира! - его губы сразу потянулись к моим.

У меня защипало глаза, но плакать я не хотела. Усилием воли отогнала подступившие слёзы, ответила на его поцелуй с таким наслаждением, словно, припала к спасительному источнику.

Он гладил мои волосы, моё лицо, смотрел в мои глаза, не мог оторваться. Крепко держал меня за руку.

Я решилась спросить:

-Миша, с ребёнком всё в порядке?

-Да, не беспокойся! Я сразу кардиологам сказал, что ты беременна. Они успокоили, что ребёнку это не повредит.

-Хорошо, - успокоилась я.

-Хочешь чего-нибудь? – заботливо спросил он.

-Нет, спасибо! Просто побудь со мной, - попросила я.

-Я всегда буду с тобой! – пообещал он….

Прошла неделя. Мне уже разрешили вставать и понемногу ходить. Миша был у меня едва ли не круглыми сутками. Я чувствовала себя отлично.

На обходе мой лечащий врач, пожилой кардиолог, обследовав меня, улыбнулся:

-Это просто замечательно! Ирина Сергеевна, если и дальше так пойдёт, мы Вас скоро отпустим домой!

-Я очень хочу домой! У меня сыну семнадцатый год: глаз да глаз нужен!

-Это да, это да! – согласился доктор, - Честно сказать, такой случай как Ваш - у меня впервые!

-А что в нём особенного, доктор? – полюбопытствовала я.

-Знаете, я не верю в загробную жизнь! Но, если бы верил… Приступ был таким внезапным, резким, будто из Вас вынули душу.

Ой, скажите спасибо Михаилу Евгеньевичу! Молодец, не растерялся! И не отступился: искусственное дыхание делать не прекратил, хоть у Вас и пульса, и признаков жизни уже не было. А тут и «Скорая» подоспела!

-Скажу непременно!

-Да, если бы не он! И про ребёнка вовремя сказал. А, простите моё любопытство, он Вам кто?

-Он отец моего ребёнка, - улыбнулась я.

-Хм, такой молодой! – поджал губу кардиолог, - А, впрочем, это не моё дело! Нравы сейчас не те, что были раньше.

-Вы меня осуждаете?- прямо спросила я.

-Нет, что Вы! Боже упаси! Если вы друг друга любите, никто вам не запретит…

Зотов был со мной, когда обитатели «Пятницкого» пришли меня проведать. Пришли они целой делегацией: Климов, Костя Щукин и Вика, Лена Измайлова и Рома Савицкий, Толя Жигаев, Фомин, Исаев и Терещенко. Не хватало только Ткачёва.