Стас содрогнулся, судорожно вцепился в подлокотник дивана. Одна мысль была сейчас, она лихорадочно била по мозгам: «Ребёнок видел ту запись! Господи! Что сейчас будет?!» Противный холодок пополз по спине. «Всё! Сейчас он их потеряет!»

Со страхом и тревогой, он повернулся к Любе лицом.

Она сидела, словно окаменевшая, зажав рот ладонью. Глаза огромные, расширенные от ужаса. В них отразились страх, боль, недоверие.

Повисла пауза. Мужчина и женщина, молча, смотрели друг на друга.

Девочка посмотрела на Карпова, удивлённо хлопнула ресницами:

-Стасик, ты не бойся! Наверное, тебя кто-то сильно обидел тогда? – она поднялась с ковра, подошла к нему, погладила его по плечу.

Горло сдавил спазм, он не смог ничего ответить малышке. Подкатил противный колючий ком. Стас попытался его проглотить, но он подкатывал вновь и вновь. Его лицо выражало страдание, а в потемневших глазах была невыносимая боль. Он просто закрыл глаза, склонился над коленями, обхватил голову руками. Сжал виски ладонями, тихо застонал.

Наденька погладила его по голове:

- Ты ведь хороший, добрый! Ты меня спас! Не переживай! Мы с мамой всё равно тебя не бросим!

Он поднял на неё удивлённые глаза:

-Правда?!- глаза посветлели.

-Правда-правда! – заверила его девочка.

-Это говоришь мне ты. А что скажет на это твоя мама? – печально спросил он, внимательно вглядываясь в лицо Любы. Она была бледна.

-А что мама? Мама тоже папу убила, – выдала вдруг Наденька.

-Что?! - невольно вырвалось у Карпова.

Люба вспыхнула, вскочила с дивана:

-Наденька! Ну, зачем ты это сказала?! – она, закрыв лицо руками, зарыдала и убежала на кухню, закрыв за собой дверь. Надя, испугалась, крикнула маме вдогонку:

-Мамочка, прости меня! Я не хотела!

Стас не поверил: как могла эта хрупкая, милая женщина - убить?!

-Когда? Как это произошло?! – спросил он.

-Два года назад. Я ещё маленькая была. Папа сильно пил и нас с мамой бил и обижал! Вот она и не стала это терпеть. Зато сейчас мы живём спокойно! - вздохнула девочка.

Карпов встал с дивана, пошёл на кухню. Люба судорожно вцепилась в дверную ручку, не хотела пускать Карпова.

-Люба, открой! – попросил он.

-Нет, не открою! Уходи, Стас! Пожалуйста!- её голос срывался на плач.

-Не уйду! Ты гонишь меня из-за того, что я - убийца? Боишься за себя и дочь?

-Нет! Ты теперь про меня знаешь, что я тоже убийца!

-Да разве ты убийца?! Ты же себя и своего ребенка защищала! – сказал Карпов.

Люба отошла от двери, заплакала. Стас зашёл. Она стояла у окна - такая маленькая и несчастная! По сердцу словно ножом полоснуло. Он не утерпел: обхватил её, прижал к себе крепко. Люба не сопротивлялась, уткнулась лбом ему в плечо, плакала, совсем как Наденька вчера. Стас вздохнул, стал гладить её по голове, по плечам, приговаривал:

- Поплачь, моя хорошая! Легче будет!

Люба скоро успокоилась, затихла.

Стас посмотрел ей в глаза:

-Расскажи!

Она рассказала ему всё, как было.

Сначала было всё хорошо. А потом , после рождения дочери, Виктор запил. Работу бросил. Любе приходилось тянуться из последних сил на двух, а то и на трёх работах. Помогала свекровь, забирала к себе внучку, нянчилась с ней, пока невестка работала. Пыталась она сына образумить, но ничего у неё не вышло. Он только пуще злился и вымещал злость на Любе.

Был выходной день. Люба с Наденькой были дома, а Виктор с утра ушёл куда-то, пришёл только к вечеру, сильно пьяный. Он с порога напустился на жену с руганью. Люба в это время крутила фарш на обычной железной мясорубке. Денег было мало, купить электромясорубку не представлялось возможности.

В коридор к отцу выбежала маленькая Надя:

-Папа!

Однако пьяный отец не стал церемониться с малышкой, напустился и на неё. Потом Люба услышала звук удара, потом наступила тишина. Люба с замиранием сердца вышла в коридор, увидела, что дочка лежит на полу, на щечке у неё большая ссадина. А муж, покачиваясь, стоит около двери в зал. В глазах абсолютно ничего – ни капли жалости! Ударил, будто муху смахнул! Он посмотрел на Любу страшными пустыми глазами, стал надвигаться на неё. Люба едва успела заскочить на кухню.

-Стас! Я подумала, что он Наденьку убил! Терять мне было нечего. Я осмотрелась: ничего тяжёлого не было под рукой. Не знаю, откуда у меня взялись силы, я буквально оторвала мясорубку от стола. Когда он приблизился ко мне, дохнул перегаром, мне стало так противно! Я размахнулась и ударила его по голове. Он качнулся и упал, а я автоматически продолжала молотить его . Я опомнилась, только когда услышала в коридоре Наденькин плач.

-Жива, Слава Богу! - обрадовалась я, бросилась в коридор. Надя сидела на полу, испуганно оглядывалась.

Дочку я успокоила быстро. Осмотрела её. Боялась, что она сильно ударилась головой. Но, в прихожей лежал небольшой, но очень плотный шерстяной ковер. Он и смягчил силу удара. Врач «Скорой помощи» диагностировала только небольшую ссадину на затылке. Потом я схватила телефон, набрала номер свекрови:

-Мама Рита! Срочно приезжайте, заберите Наденьку!

-А что случилось? – удивлённо спросила свекровь.

-Просто приезжайте, узнаете! – ответила я.

Стас! Я не смогла ей сказать ЭТО по телефону!

Свекровь очень быстро приехала - живет в двух кварталах от нашей квартиры. А тут, у подъезда, уже «Скорая», милицейский «УАЗик». Я передала дочку бабушке:

-Мама Рита, позаботьтесь, пожалуйста, о Наденьке, пока меня не будет!

ППСники мне надели наручники и предложили пройти к милицейской машине.

-Ты куда-то уезжать собираешься? – не понимала происходящего она.

-Гражданка, Вы не поняли? Здесь произошло убийство!

-Какое убийство? – свекровь вытаращила глаза.

-Мама Рита, я Виктора убила! – выпалила я.

А ППСники меня уже в машину затолкнули, объяснить ничего не дали, увезли в отдел.

Соседи мне потом рассказали, как было дело.

-Да как же это, а?! Да что же это делается?! – запричитала свекровь.

В это время из подъезда санитары на носилках вынесли труп Виктора. Её чуть удар не хватил!

Хорошо, «Скорая» была рядом! Помогли, дали успокоительное.

Потом она схватила на руки Наденьку, прижала её к себе, плакала и опять причитала:

«Бедная ты моя внученька! Сиротка ты моя горемычная! Нет у тебя больше папы твоего!»

А Наденька, хоть и маленькая совсем была, сказала:

«Папка Витька - плохой! Он маму Любу обижает, бьёт! И меня бьёт!»

Свекровь тогда сразу замолчала, перестала голосить: поняла, в чём дело!

========== Часть 8 ==========

Следователь в «Пятницком» хороший тогда попался, отпустил меня до суда. Да и куда бы я делась? У меня никого, кроме дочки не осталось!

-А кто следователь был? – поинтересовался Стас.

-Тарасов Николай Викторович - молодой совсем, а такой умница! Во всё вник, по полочкам разложил.

-Знаю такого! Да, головастый парень! – подтвердил Карпов.

-Соседям большое спасибо! Пришли в отдел за меня заступиться. Он им объяснил, что и как. Всё, что он посоветовал сделать - сделали! Они за меня хлопотали, с моих работ везде справки взяли, характеристику отличную, поручились за меня. Виктор последнее время не работал нигде, пил запойно, и в милицию приводы были за мелкое хулиганство. Суд присяжных меня оправдал. Я когда вернулась, свекровь на меня волком смотрела. Сын ведь! Жалко его ей было. Раньше ругала на чём свет стоит, когда живой был, за меня заступалась. А вот, теперь, поди ж ты, успокоиться не может! Нет-нет, да припомнит, что я его убила! Как приходит, нервы мне треплет каждый раз. Стас! Знаешь, как это страшно – человека убить?! Я иногда в холодном поту просыпаюсь. Кошмары до сих пор снятся, - вздохнула Люба.

Карпов иронично усмехнулся:

-Ой, Люба! Мне ли не знать?!

Женщина смутилась:

-Ой, прости, пожалуйста! Я не так выразилась!