- Стас! Ты где? – услышала Таня знакомый голос старлея.

- В парке.

- В каком ещё парке?! Что ты там делаешь?

- Труп закапываю! – саркастически пошутил он.

- Всё зашло так далеко? – удивился Антошин.

- Ещё дальше, чем ты думаешь! Тихо, не ори!

- А чего тихо-то?

- Ну, спит человек. А ты трезвонишь почем зря!

Таня пошевелилась.

- Ну вот! Разбудил!

Проснулась, моя хорошая? – ласково спросил он, обращаясь к ней, всё ещё держа телефон около уха.

- Ладно, Антошин! Некогда мне! Через час буду! – он отключил телефон, убрал обратно в куртку.

После этого животворного сна Таня почувствовала себя так легко. Уже не было непосильного давящего груза на душе из её прошлого. Всё ушло куда-то далеко. Она открыла глаза, засиявшие небесной лазурью, посмотрела на Стаса, улыбнулась.

- Так чей труп ты здесь в парке закапываешь? – в её глазах появились озорные искорки.

- Между прочим, твой! – он довольно ухмыльнулся, растянув губы в улыбке.

- Ну и как, смерть мне к лицу? – она вроде весело спросила, а в глазах мелькнула грустинка.

- Не особо. Ты мне живая нужна! – заявил он уже с серьёзным лицом, притягивая её к себе.

- Правда, нужна? – в вопросе он услышал надежду.

- Правда! Только не знаю пока – для чего, - он был с ней предельно откровенным.

- Спасибо за честность!

Таня приподнялась, обвила его шею руками, внимательно посмотрела ему в глаза. Затем осторожно, как бы прося прощения за свою дикую выходку, прикоснулась своими губами к его прокушенной губе.

- Извини меня, - прошептала тихо ему на ухо, положила голову на плечо, обняла, запустив руки под рубашку.

- Ладно, проехали! Зверёныш, – Стас погладил её по макушке, запустил руку в струящиеся по плечам волосы.

Она действительно напомнила ему маленького испуганного зверька, когда забилась от него в угол машины, закрылась руками, будто ожидала, что он ударит её.

- Неужели её били? Уроды! – подумал Стас.

Где-то в глубине души начинало закипать возмущение. Но, он оставил его на потом. Они сидели, обнявшись, молчали.

Таня подняла голову, сказала:

- Ты знаешь, я хочу попробовать снова! Мне кажется, сейчас я это смогу.

Стас удивленно посмотрел на неё, согласно кивнул:

- Попробуй!

Она опять, очень осторожно, закрыв глаза, прикоснулась к его губам. Чуть-чуть дотронулась раз, потом другой. Несмело, будто боясь чего-то. Он закрыл глаза, расслабился, немного запрокинул голову назад. Таня, привыкнув к новому ощущению, уже смелее прижалась к его губам. Он ответил ей, она ответила ему. И когда он легонько прошелся языком по её нижней губе, она приоткрыла рот, пропуская его внутрь. Поцелуй был уже обоюдный, пьянящий, взаимно проникающий. Сначала нежный, потом уже страстный. Нехотя оторвавшись от Стаса, Таня прошептала:

- Ты – первый мой мужчина и единственный!

Стас посмотрел на неё как-то странно. В его замечательных глазах были грусть и нежность, сочувствие и сопереживание. Он прекрасно понял, про что она сказала.

- Жаль только, что наша с тобой первая встреча была не особо приятной для тебя.

- Ты уже извинился.

- Я не понял - приняты мои извинения или нет.

- Приняты! Иначе, меня бы здесь уже давно не было! И… спасибо тебе!

- За что?

- За то, что ты есть. За то, что ты такой.

Его глаза опять потемнели, лицо стало серьёзным:

- Ты про меня совсем ничего не знаешь! – вдруг резко сказал он.

- Ты про меня тоже! – ответила она.

Он медленно и четко начинает говорить:

- Никонова Татьяна Валерьевна, 1979 года рождения, уроженка города Москвы. Дочь известного московского адвоката Валерия Зелинского и бывшей топ - модели Ольги Забелиной, в данное время проживающей за границей, в Германии. Контактов с ними не поддерживает. Замужем за владельцем крупной банковской сети Алексеем Никоновым, 1959 года рождения. В данный момент проживает…

- Дальше не надо! Остановись! – Таня не хотела выслушивать своё досье.

- Хотел узнать, почему ты, дочь таких состоятельных родителей, всего лишь владелица небольшого магазина в моем районе?

- Я сирота! У меня нет родителей! Они умерли.

- Как умерли? Или я чего-то не знаю?

- Так! Маман за границей, она меня предала и бросила! А того урода я просто ненавижу и презираю!

- Забелина вышла замуж, когда тебе исполнилось четыре года. Тебя в детстве изнасиловал отчим? – прямо спросил Карпов.

Таня пронзительно посмотрела на него, глаза полыхнули огнем. Она помолчала немного. Усмехнулась:

- Нет, Славочка! Мой родной папа. Тебе, наверное, дико, да?

В глазах Карпова был ужас, он потребовал:

- Рассказывай!

Она собралась с духом, начала свой рассказ…

========== Часть 8 ==========

РОV Тани

Мама с папой познакомились давно. Однажды после какой-то презентации в одном из клубов, он вызвался проводить её домой, но отвез к себе. У них закрутилась сумасшедшая страсть, сходили с ума друг по другу. Были влюблены. Но, у мамы был контракт с итальянской косметической компанией, ей нужно было уезжать за границу. Они расстались ненадолго, а потом, уже в Италии, мама узнала, что беременна. Сказала об этом папе, но он сказал, что не готов быть отцом. А мама не стала делать аборт. Родила меня. Прошло четыре года, она вернулась в Россию. Опять встретилась с папой. Он решил жениться на маме. Первое время жизнь была - как в сказке! Потом начались ссоры, обиды. Они ругались, но после мирились. Папа не хотел, чтобы мама работала моделью, уезжала за границу. Она устроилась на другую работу, чтобы от него не зависеть.Когда терпеть стало уже невозможно, решили развестись. В пылу ссоры мама однажды сказала папе, что я не его дочь. Надеялась, что он отстанет от нас, скорее отпустит. А он обозлился и отомстил маме очень изощренно! Он же адвокат, причем хороший, успешный. Отсудил меня у матери, выгнал её из дома. Пришлось мне жить с ним. Во всех смыслах. Мне тогда было 13 лет. Он считал, что раз неродная дочь – то всё можно! – она замолчала, с трудом сглотнув колючий комок в горле.

У Карпова глаза раскрывались всё шире и шире. Желваки на скулах ходили ходуном. На лице мгновенно одна эмоция сменялась другой. Он задохнулся от возмущения, с силой ударил кулаком по нашему импровизированному кожаному ложу:

- Убить его мало!

- Мало, Славочка! Однако, он живет и здравствует. Искренне считает, что я его неродная дочь. В чем неоднократно пытался убеждать и меня. Мама ещё жила с нами, только в отдельной комнате.

Когда всё случилось в первый раз, я всё рассказала ей. Она была просто убита. Мы с ней побежали в милицию, написали заявление. Но, потом приехал он, всё замяли. Отец закрылся с мамой в кабинете. Что он ей говорил, я не знаю. Но, после этого разговора мама вышла, словно потерянная. Он заставил её забрать заявление. Мы недолго поговорили с ней. Я спросила:

- Мама, почему?!

- Так надо, дочка! Что случилось, того уже не исправишь. А тягаться нам с ним бесполезно. Ты же видишь, что получилось! Я должна уехать надолго. Прости, что не смогла защитить тебя! – она ушла и больше я её не видела. От отца узнала, что мама опять за границей, в Германии.

Когда я узнала, что буду жить у отца, пришла в ужас. И тогда я убежала из дома! Меня быстро нашли и вернули домой. К отцу. Всем он объяснил, что я избалованный ребенок, большая выдумщица и врушка. Обиделась, что папа не купил дорогую игрушку, решила таким образом проучить его, потому и рассказывала всем эти небылицы об изнасиловании. На том всё и закончилось.

Прошло время. Я уже не сопротивлялась, когда он подходил ко мне за очередной утехой. Иначе были побои. Он бил аккуратно, чтоб не было синяков. Он же в вашей системе всё знал. А мне было просто противно и безразлично. Я закрывала глаза и терпела. Даже научилась дежурно улыбаться. Тогда решила, что никто и никогда не увидит моих слёз. Ты единственный, кому я открылась.