Я позвонила, распорядилась, чтобы принесли кофе. Наташа, горничная, сказала, что через час будет готов обед. Через некоторое время мы расслабленно сидели в креслах и лениво потягивали кофе, себе я капнула в чашку чуть-чуть коньяка. Я всё же немного волновалась, переживала. Алкоголь помог снять напряжение. И мне и ей. Я вдруг увидела её, мою маму. Её обеспокоенный, сочувствующий взгляд, который был у неё тогда, двадцать лет назад. Она заискивающе улыбнулась, спросила:
-Ну, и как ты жила всё это время?
Что я могла ей ответить?! Плохо, нормально, хорошо? Мне вдруг захотелось закричать, что есть мочи: « Зачем ты спрашиваешь, будто не знаешь - как?!» Захотелось рассказать ей всё, но вместо этого я почувствовала злость и обиду на неё, вдруг впервые сказала матерное слово:
-Х*ёво, мамочка! – и посмотрела на неё с упреком.
Она вытаращила накрашенные глаза, на лице было изумление:
-Таня! Как ты можешь так выражаться?! Это, что тебя твой охранник научил?
-Нет, мама! Это меня жизнь половая с моим папочкой научила! Ты же уехала, оставила меня с ним один на один! А уж он меня так любил, так любил! – я поморщилась от брезгливости, взглянула ей в глаза.
В её виноватых глазах я прочитала сочувствие, сопереживание. Она попыталась объяснить свой скорый отъезд после разговора с моим отцом:
-Таня, я должна была уехать! Зелинский шантажировал меня! Он пригрозил, что сорвет все мои зарубежные контракты, заставит платить им неустойку. А это десятки тысяч долларов. Я даже если бы на панель там за границей вышла, за десять лет не набрала бы нужной суммы! Он ведь занимался моими договорами и финансами. Я была без денег, он выдавал мне определенную сумму на неделю. Я должна была экономить буквально на всём! Я уехала в Германию, там мне повезло: встретился человек, который меня понял и поверил мне. Я вышла за него замуж. Он был хороший, добрый. Мы очень хорошо с ним жили. Вот уже три года я - вдова. Хельмут оставил мне своё дело. Я довольно успешно занялась бизнесом. Теперь я могу помочь тебе.
-Спасибо, не надо! Я уже выросла, мама! Вчера была у моего дорогого папочки, сказала ему всё, что о нём думаю. Он никак не хотел верить, что именно он - мой отец. Тогда я решилась на тест ДНК, всё подтвердилось. Мой муж помог мне в этом деле. Я ведь уже давно с отцом не общалась, с тех пор, как замуж за Алексея вышла. Между прочим, под него меня мой папочка подложил.
-И какие у вас с мужем отношения?
-Мне достаточно того, что он запретил отцу быть у нас в доме. Он добрый, меня не обижал никогда. Я не могу не уважать его. У него своя личная жизнь. У меня - своя. Мама, давай не будем больше эту тему поднимать! Мне до сих пор очень больно, я не хочу!
-Хорошо-хорошо! Не будем бередить старые раны.
-Давай поговорим о чем-нибудь другом. Скоро будет обед, ты, наверное, проголодалась?
-Да, дорога была долгой!
-Пойдем, я покажу тебе дом! Так время быстрее пройдет!
-Пойдем! – она поднялась с кресла.
Мы вышли из комнаты. Я провела ей полноценную экскурсию по дому.
К нам вышел Алексей, улыбающийся, довольный:
-Ольга Александровна, как Вам наш дом?
-Очень мило! – похвалила она.
Он приблизился ко мне, шепнул:
-Станислав уехал, на обед не остался. Сказал, что будет вечером. Знаешь, он совсем не плох!
- Спасибо! – я улыбнулась ему.
Мы пообедали, мама с Алексеем нашли общий язык, вспоминали свою молодость. Оказывается, они были знакомы. Я, под предлогом недомогания, ушла в свою комнату. Нет, у меня не болело ничего. Кроме души. Вчерашний разговор с отцом, сегодняшняя встреча с матерью всколыхнули в моей душе неприятный осадок воспоминаний о прошлом. Я, с большим трудом, успокоилась. Прилегла на кровать, забылась беспокойным сном.
Проснулась, на улице было темно. Поздний вечер. Вставать не хотелось. Услышала чьи-то торопливые шаги по коридору. Дверь в комнату тихонько открылась. На пороге был Карпов. Он улыбнулся:
-Вот и я! Скучала без меня?
Улыбнулась ему в ответ:
-Очень скучала! - я, сидя на кровати, протянула к нему руки.
Он снял пиджак, повесил на спинку кресла, подошел к кровати, присел рядом со мной. Я обняла его за шею, вдохнула его запах. Такой родной и желанный. Как приятно быть в его объятиях!
-Славочка! Хороший мой!
-Тань! Я спросить хотел, почему ты меня Славой называешь? Меня все Стасом зовут.
-Тебе не нравится?
-Просто необычно как-то.
-Стасом звали пацана, который меня в школе обижал. За косички дергал, портфель отбирал. Не хочу так тебя называть! Вот Слава - совсем другое дело!
Карпов усмехнулся:
-Этот Стас за тобой так ухаживать пытался! Внимание твоё на себя обратить хотел. Я так же делал.
-Ничего себе! Так ты хулиганом в детстве был?
-Да нет! Хулиганом не был. Учился неплохо даже, - он положил голову мне на плечо.
-Ты мне запрещаешь называть тебя Славой?
-Нет, я, наоборот, разрешаю. Но, так называть меня будешь только ты!
-Спасибо! - я провела рукой по его волосам, ладошке стало щекотно, непроизвольно фыркнула:
-Ёжик!
-То кабан, то ёжик! Вот возьму и нарочно налысо побреюсь! Буду как Глухарёв, - заворчал Карпов.
-Не надо налысо! Тебе не пойдет! А Глухарёв - это кто?
-Да есть следак один у нас в ОВД! Глухарёв Сергей Викторович. Хахаль Зиминой.
-Ой, он - друг Иры?
-Ага! Друг, если можно так сказать, - он замолчал, расслабленно обнимая меня.
-Устал? Есть хочешь? – заботливо спрашиваю.
-Нет, я уже поел. Теперь сладенького хочется!
Он спустил бретельку с моего плеча, прижался к нему губами, целуя, постепенно перешёл на грудь. Я не смогла сдержать стон, в истоме опустилась на подушку, увлекая Карпова за собой.
Его и моя одежда оказались на полу, а он на мне. Наши губы слились в поцелуе, мы забыли про всё. Кровать сотрясалась от жаркой страсти, скрипела. Слава, схватив меня, моментально переместился на ковер у камина. Там мы продолжили нашу огненную страсть на белоснежной, пушистой медвежьей шкуре. И, в этот момент кто-то зашел в комнату…
========== Часть 18 ==========
РОV Стаса
-Вот принесла нелёгкая! Ну, кто там ещё? – ворчу про себя недовольно, чужое присутствие меня раздражает. Продолжаю своё дело. Слышу сначала растерянный, а потом рассерженный голос её матери.
-Таня… Танечка, что это значит? Ты спишь со своим охранником?! Это верх безрассудства и беспринципности! Спать с прислугой! Прекратите это распутство! – её глаза так и сверкали праведным гневом.
Она подошла поближе, хотела стащить меня со своей дочери. Но, одежды на мне не было - за воротник не ухватить, а трогать меня она постеснялась. Я обернулся, посмотрел ей в глаза. Нагло так посмотрел, со своей фирменной ухмылочкой, выдал:
-Ольга Александровна! Выйдите из комнаты, дайте нам с Танечкой закончить! Минут через пятнадцать мы будем в вашем распоряжении.
Она хотела что-то сказать, но, обалдела от моей непробиваемости. Потом обратилась к Тане опять:
-Таня! Ну, что ты молчишь?!
Я услышал как Таня, замирая от наслаждения подо мной, каким-то глухим, необычно строгим голосом сказала:
-Мама, выйди!
Ольга возмущенно фыркнула, повернулась и вышла из комнаты. А мы продолжили с новой силой. От того, что нас неожиданно потревожили, страсть закипела с необычайной силой. Я не мог оторваться от моей малышки ещё очень долго. Она обнимала меня за шею, в исступлении кусала губы, извивалась подо мной в сладких судорогах, приподнималась высоко, отдавая мне всю себя.
Мы, запыхавшиеся, но довольные, насытились друг другом не раньше, чем через сорок минут. Обнимаю её нежно и ласково. Таня прилегла ко мне на плечо, положила руку мне на грудь, перебирала пальчиками шерстяную поросль. Улыбалась немного смущенно:
-По-моему, пятнадцать минут уже полчаса как прошли. Вот маман удивилась, когда зашла!
