Олеся радостно улыбнулась:

-Хорошо! Спасибо за доверие! Знаете… Ой, знаешь, так мало, кто относится по-человечески. Я здесь полгода уже. Хозяин не то, чтоб обижать – голос даже ни разу не повысил. Он очень хороший.

-А ты случайно в него не влюбилась? – улыбнулась я.

-Нет, что ты! У меня семья, двое ребятишек. Я мужа люблю. Он тоже здесь, в Москве, в строительной фирме работает. У нас в деревне работы нет, приехали с ним сюда на заработки. Квартиру снимаем. Такое счастье, что я сюда попала! Хозяин платит хорошо, и работы совсем немного: обычная женская забота по дому - прибрать, постирать, приготовить. Правда, дом большой и на уборку времени много уходит, зато потом глаз радуется: всё чисто и красиво!

Она опять улыбнулась. Наверное, была довольна и счастлива своим тихим семейным счастьем. Есть работа, а значит, стабильность – и это главное.

Я вздохнула: «Да, время господ и слуг давно вернулось. Зачем была нужна революция в семнадцатом году? Столько жертв и потрясений! Хотя, её, эту революцию, уже давно называют обыкновенным переворотом власти и правительства. Ох, не буду об истории, несколько раз переписанной!»

На плите варился мясной бульон: Олеся готовила обед. Я вызвалась ей помочь. Сидела и нарезала овощи для супа. Приехал Мельников. Пробежался по дому, заглянул на кухню:

-А, вот ты где! – обрадовался он, меня увидев, - А чего на кухне сидишь?

-Олесе помогаю. Мне всё равно делать нечего. Хоть, какую-то пользу принесу. А что, нельзя? – в моём вопросе была неприкрытая ирония.

Вадим повёл плечами:

-Отчего же нельзя? Тебе здесь всё можно! Ты гостья в этом доме. Просто я не думал, что ты будешь белы рученьки пачкать, готовкой заниматься! – хмыкнул он, лукаво посмотрел на меня. Потом обратился к горничной:

-Олеся, обед скоро будет готов?

-Примерно через сорок минут, - Олеся прикинула объём выполненных работ. Фактически, для супа всё было готово. Пока мы с Мельниковым разговаривали, она вынула мясо из кастрюли, процедила бульон.

-Я заберу у Вас нашу гостью. Да, вот заказ на продукты. Это мне понадобится сегодня вечером!- он положил на стол небольшой листочек со списком продуктов и деньги.

-Хорошо, Вадим Олегович, - кивнула горничная.

Помыв руки, я пошла с кухни вслед за Вадимом. Мы пришли в зал. Мельников сразу уселся в кресло - его любимое место. Я присела на диван, в уголок, рядом с широким подлокотником.

Вадим загадочно улыбался, рассматривая меня.

-Что? – спросила я.

-Нет, ничего, - ответил он.

-Ты же зачем-то увёл меня кухни? Что сказать-то хотел?

-Негоже тебе на кухне с прислугой беседовать, да ещё и работу за неё делать, - попенял он мне.

-Вадим, я не понимаю: она такой же человек, как и я. Или ты считаешь таких людей недостойными? Людьми второго сорта? Ишь, барчук выискался! - демонстративно фыркнула я.

-Фира, дело совсем не в этом! Лишняя оброненная тобой фраза – и утечка информации неизбежна. Ты сейчас находишься у меня тайно. А, стало быть, должна соблюдать хоть какие-то конспиративные ограничения. Для неё ты – ещё один рот в доме, для кого надо готовить дополнительно, всего лишь. Олеся не болтлива, но может, случайно или невольно, выдать твоё присутствие здесь в разговоре со знакомыми. И тогда все будут знать, что у меня в доме живёт незнакомая им девушка. Сплетни у нас очень любят, а косточки соседям перемывать – тем более! Так, что тебе придётся общение с прислугой свести к минимуму, понимаешь? Совсем не из высокомерия, а безопасности , твоей и моей, ради.

-Я поняла. Вадим, а охранники? Они же тоже могут выдать кому-нибудь моё присутствие здесь!

-С них совсем другой спрос: они обязаны соблюдать конфиденциальность, если работают на меня. А что я сделаю, если Олеся кому-нибудь всё-таки расскажет о тебе? Уволить её? Так она меня вполне устраивает: аккуратная, работает на совесть, готовит вкусно.

-Да, сама оценила, - подтвердила я.

-А самое главное - она не лезет ко мне в постель! Хоть, с этим всё в порядке. Среди прислуги такое сплошь и рядом, - недовольно поморщился Вадим.

-Весомый аргумент! Действительно, тебе нет никакого резона её увольнять. Хорошо, я это учту, чтоб не подставлять ни тебя, ни меня, ни её, - пообещала я.

-Вот и ладушки! Я знал, что ты воспримешь всё вполне адекватно, - улыбка Вадима была обворожительна. Я невольно залюбовалась им: хорош! – сижу и сама невольно улыбаюсь.

-Что? - спросил Вадим.

-Нет, ничего! Тобой любуюсь.

-Да ладно?! – засмеялся он, откидываясь назад в своём кресле.

-Нет, серьёзно! Красив, умён, с деньгами – мечта любой девушки!

-За комплимент – мерси! Только где они, эти девушки, что обо мне мечтают?

-Разве у тебя нет подруги? Странно!

-А чего странного? Я в свободном полёте: постоянной-то подруги нет. Вторую половинку найти трудно.

-Да, это правда. А почему развёлся с женой?

Вадим нервно дёрнул желваками:

-На развод подала она. Сказала мне, что устала за меня бояться и переживать. На меня тогда несколько покушений было. Только всё зря: не дождутся! – он яростно сверкнул глазами, губы сложились в презрительную усмешку.

-Она смогла устроить свою судьбу после развода?

-Да, она нашла себе поклонника, который ради неё готов на всё, что угодно.

-В смысле, поклонника? - не поняла я.

-Она - пианистка. Причём, талантливая. Работает в филармонии. Ещё у неё есть студия, где она занимается с детьми: учит их музыке, к искусству приобщает. В одной из комнат ты, наверное, видела рояль? Оксана на нём играла раньше, когда мы ещё жили вместе. До сих пор не могу от него избавиться, а, может, и не хочу, - печально вздохнул он.

-Вы очень любили друг друга?

-Не то слово! Это была сумасшедшая страсть, любовь с первого взгляда. Её родные были категорически против наших отношений. Но, разве удержишь?

-Прости, если спрошу о чём-то нелицеприятном: твой бизнес – полулегальный?

-У-у! Тебе Стас такое сказал? - Вадим недоверчиво взглянул на меня.

-Нет, сама поняла, - призналась я.

-Понятливая ты, - Мельников закусил губу, потом многозначительно кивнул головой, отвечая на мой вопрос.

-Именно поэтому твоя жена не захотела больше подвергать риску себя и сына. Их тоже могли убить.

-Да, именно так, – согласился Вадим.

Его глаза вмиг затуманились, брови сдвинулись, губы сжались в узкую полоску. Он до сих пор переживал о разрыве.

-А сколько лет сыну?

-Сейчас - пятнадцать. Ему три годика было, когда мы с Оксанкой поженились. Славка сразу принял меня. Я растил его, как родного. Он тоже очень переживал наш разрыв. Даже, по-моему, до сих пор хочет, чтоб мы жили вместе.

-Как правило, при разводе родителей больше всего страдают дети, - я печально вздохнула.

-Ладно, не будем об этом! – через силу улыбнулся Вадим.

-Не будем! - согласно кивнула я.

-Вечером я хочу отметить наше с тобой знакомство! – заявил вдруг Мельников, изрядно озадачив меня.

«Ага, началось!» - подумала я, а вслух сказала:

-Что ж, давай отметим!- и посмотрела ему прямо в глаза.

-Отлично! – обрадовался он.

Странно: я не увидела в них ни капли притворства или, хоть немного, лицемерия.

Радовался он искренне…

Вечером я даже не наряжалась – надела коричневое трикотажное платье, в котором иногда ходила на работу. Да и нарядов я с собой никаких брать не собиралась – ехала прятаться от неприятелей. Глаза красить не стала, а вот губы помадой, конечно, намазала: совсем без прикрас на званом вечере неприлично. Волосы хорошенько расчесала, заплела в косу, подняла их, высоко закрепила на голове шпильками. Глянула на себя в зеркало: вроде, неплохо получилось. Натянула на ноги балетки. Вышла из комнаты, спустилась по лестнице, зашла в зал.

Стол был накрыт безупречно! От тарелок, наполненных едой, исходил аромат. Большой букет цветов стоял в вазе.

Что ж, обстановочка вполне романтическая. Негромко и ненавязчиво звучала приятная музыка. Сам Мельников - чисто выбрит, надушен, в небесно-голубой, с дорогими запонками в манжетах, рубашке навыпуск, в тёмно серых брюках со стрелками. На могучей шее – чуть не якорная (имею в виду настоящий якорь) золотая цепь. «Прибарахлился!» - усмехнулась я, не подавая вида.