-Хм, с другими? – он усмехнулся, - Три раза в неделю я сплю с одной знакомой блондинкой. Секс у меня есть. А иначе, в постели с тобой, давно бы уже не удержался! Как ТЫ терпишь, не понимаю! – через паузу, - Другие – это другие. Я тебя хочу! – и сверлит меня своим взглядом.

За доли секунды у меня, как говорится, бай отнялся и челюсть выпала…

Изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие на лице, а сама злюсь и негодую:

«Сволочь! Сам спит с другой, а ещё и меня хочет? Вот, ведь, гад! И у него хватает наглости мне заявлять такое?! Кобель! Нет, я за такое по морде ему надавала БЫ! Стоп, иначе сорвусь, нахамлю ему, и мы поссоримся. Ссориться с ним я не хочу. Ах, ты ж мой честный! Взгляд изучающий: каждую мою эмоцию ловит; как я отреагирую, интересуется. Перевести в шутку, что ли? Сейчас выдам ему что-нибудь этакое! Господи, дай мне терпения, не выдать себя и свои чувства к нему!»

Делаю очень серьёзное лицо, со стёбом, говорю:

-Ох, Стасик, а как я себя хочу, кто бы знал! – и, томно поглядывая на него, беру в ладошки свои груди, глажу их. Потом мои руки скользят вниз – по животу до талии и дальше, по бедрам. При этом улыбаюсь надменно, с издёвкой.

Вижу, глаза подпола округляются от осознания услышанного и увиденного. Бедолага! У него, аж, горло перехватило - сказать ничего не может! В глазах удивление и немой вопрос: «Это что такое творится?» Вот тут я вполне откровенно начинаю ржать. Провокация моя удалась! Стасик, ты всё равно не узнаешь, что я думаю по этому поводу. Мда, не ждал он такого от меня. И я, пользуясь его замешательством, начинаю:

-Карпов, а ты, оказывается, на блондинок падкий? Сочувствую! Учти: я перекрашиваться в угоду тебе не стану!– и весело хохочу.

Он несколько секунд сидит загруженный, потом улыбается:

-Шутишь?

-Ага, шучу! – киваю ему, а сама думаю: «Да уж, а что ещё мне остаётся?! Так, всё! Замяли тему!» - перевожу разговор, - Стасик! Я тебя попарила, а теперь - ты меня! Сумеешь?»

Плещу на каменку. Беру из шайки запаренный веник, доливаю кипятка, подаю Карпову. Окатываю полок ковшиком горячей воды, ложусь животом. Чувствую приятное тепло. Расслабляюсь.

Стас осторожно начал пошлёпывать мою спину веником.

-Стасик, не бойся! Можно посильнее и с оттяжечкой! – инструктирую его попутно.

Ой, зря сказала! Подполковник быстренько вошёл в раж: уже довольно прилично надавал мне по спине, по заднице и бёдрам. Чую: спина уже красно-розовая и всё остальное такое же!

-А теперь в шайку веник макни и ещё раз по мне пройдись!

-Слушаюсь! – улыбается он.

Ох, кайф! Лежу, балдею! А Стас веник взял не за ручку, а обеими руками за лиственную его часть, и меня им как мочалкой протирает. Прямо, опытный банщик! Чувствую через тоненькие прутики веника его влажные, горячие ладони на своей спине. Он гладит меня.

Мм… Массаж я очень люблю! Реально помогает…

Сама не заметила, как под его руками начала постанывать и вздыхать.

-Ох, как хорошо! Стасик, ещё, пожалуйста! Да-да! - его мягкие, нежные руки скользят по мне.

Я так расслабилась, что чуть не уснула! Опомнилась, когда сообразила: а где веник-то? Стасик уже вовсю меня своими ладошками наглаживает от шеи до мягкого места, а я млею и таю…

А Стас меня, осторожненько так, переворачивает на спину и начинает массировать мне плечи, руки, захватывает локтевой сгиб, запястья. Потом переходит на ключицы, спускается ниже. Я спохватилась, когда его чуткие пальцы коснулись моих грудей. Я, хоть, и в лифчике, но это оказалось настолько чувствительно, что сил моих больше не было . Надо было прекратить это безобразие или продолжать его, уже находясь в другом статусе, а это было чревато для нас обоих…

Нет, хватит! Хорошего понемножку…

-Стасик, большое тебе спасибо! Это было великолепно! – отсыпаю ему горсть комплиментов, - Старался, ведь! Правда, опять для себя старался!

Поднимаюсь. Сколько времени прошло? Не слишком ли долго мы в бане?

-Стас, пора уже закругляться! Нас уже, наверное, потеряли! Давай-ка, по-быстрому: ещё раз моемся, на этот раз с головой и всем прочим, и отчаливаем!

Не прошло и десяти минут, как мы справились. Я деликатно отвернулась, когда Карпов снял с себя боксёры и домывал своё «хозяйство». Я, грешным делом, краем глаза успела за ним подсмотреть, когда он отвернулся поставить на лавку флакон с гелем для душа.

Ох, до чего хорош! Сильное, крепкое тело. Вот, вроде, он плотного телосложения, а совсем не толст. Я бесстыдно рассматривала его. Карпов, будто нарочно, медлил: «На, любуйся! Типа, вот, от чего отказалась!» - выражал он всем своим видом. Потом резко повернулся:

-Эй, не подсматривай! – и засмеялся, прикрывая ладонью причинное место.

Я ойкнула, будто нечаянно засмотрелась, прикрыла глаза ладошкой:

-Прости, Стасик, увлеклась! – и опять мы оба захихикали. А потом я его выставила за дверь, в предбанник. Сама домылась, постирала свой лифчик и трусики, а также Стасиковы боксёры; сполоснула горячей водой полки, смыла берёзовые листья с пола, хотела выйти. Дверь открыла, а он одетый уже сидит на лавочке, меня ждёт! И смотрит. Блин, я же не сообразила совсем, что выходить-то голая буду! Хоть бы простынку взяла, чтоб завернуться.

-Ай! Карпов, ты почему не ушёл?- я обратно спряталась за дверь.

-Тебя ждал! – улыбается он.

-Дай мне полотенце! - попросила я, выставила руку из-за двери. Он подал мне, что я просила. Завернулась я в полотенце, вышла, прихватив с собой мочалки, мыло и постиранное исподнее.

-Отвернись, я оденусь!

Он отвернулся. Я очень быстро оделась. К ночи мороз крепчал: предбаннике было прохладно. Собрала грязную одежду в пакет, принадлежности для бани и полотенца, бельё в другой пакет. Всё, можно идти в дом!

Стас улыбнулся:

-С лёгким паром!

-Спасибо! И тебя, с лёгким паром!

Он кивнул, потом потянулся ко мне, обнял и поцеловал меня в щёку.

-Стасик, пойдём! А-то и меня надо будет отпаивать горячим чаем с малиной!

-Пойдём! – он забрал у меня из рук пакеты, понёс их в одной руке. Другой рукой ухватил меня за руку, и мы отправились по тёплому коридорчику в дом…

И опять: рука в руке. Я, наверное, просто сошла с ума! Это прикосновение - именно НАШЕ, такое интимное, такое сладкое и пьянящее, такое крепкое. Я чувствовала: это МОЙ МУЖЧИНА, мой человек, с которым я хочу быть, хочу - всей душой , всем сердцем. Но, как оказалось, он спит с другой! Узнать мне это было больно. Не смертельно, конечно, но, очень и очень неприятно. С другой стороны, он говорит, что хочет меня. И не трогает. Вернее, трогает. Ещё как, трогает! Провоцирует каждый раз, а обещал не трогать. Его тоже тянет ко мне! Похоже, что и он, и я мечемся в этих рамках, как можем. Я всячески пытаюсь избежать близости с ним, потому, что хочу считать его своим другом. А он, извините, регулярно спит с другой, чтобы не трогать меня. Другой мужик давно бы применил силу. Но, насколько я узнала его, он считает это ниже своего достоинства: обидеть женщину таким образом. Как-то в разговоре он обмолвился, что ударить женщину для него - западло, говоря криминальным языком. И я уважаю его за это. Или это, опять же, сугубо моя идеализация его образа. Карпов – он может быть разным…

========== Часть 32 ==========

Нас не потеряли, но… Родители поглядывали на нас с доброй улыбкой. Папа, как он думал, «незаметно» подмигнул подполу, имеющему весьма довольную мину на лице. Он и сам как-то неестественно широко улыбался.

Ага, стало быть, папа и дедушка уже «посидели» в его «кабинете»! Я знала, что есть у Леонида Аркадьевича в его комнате небольшой шкафчик (этакий мини-бар), где он хранил бутылки с ягодными настойками и даже … самогоном, приготовленным по его словам, исключительно, для «медицинских» целей.

После бани у нас разыгрался аппетит. Мы хорошо подкрепились за большим столом в зале. Моя дорогая мама успела его накрыть, наготовить всего, чтобы завтра уже не отвлекаться на готовку. Лёнька сидел и смотрел какой-то боевик по НТВ, время от времени откликаясь на звонки школьных приятелей. Папа, в отличном расположении духа, постепенно задремал на диване. Дедуля позвал Карпова в «кабинет», поговорить «за жизнь». Дверь прикрыл. Всё понятно: Карпову за руль завтра лучше не садиться! Придётся мне семью везти.