Внезапно какая-то мысль пришла в голову Акутагаве, он серьезно взглянул на Юки:

- Я хочу от тебя ребенка, - сообщил он.

От изумления Юки даже не нашелся, что сказать в ответ на это.

- Ты против? – неправильно истолковал его молчание тот.

Этот вопрос озадачил Юки еще больше:

- Я? Против?.. Да я не понимаю, что ты имеешь в виду, Акутагава! Ты хочешь от меня ребенка?

- Да.

- Я мужчина! Я при всем желании не смогу забеременеть.

Его недогадливость развеселила Акутагаву, он снисходительно рассмеялся.

- Господи, какой ты наивный! Я говорил не об этом! Мы найдем подходящую суррогатную мать и она выносит твоего ребенка.

Юки, все еще пребывая в ступоре, недоуменно пробормотал:

- Я никогда не думал о том, что завести ребенка…

- Ну так пора об этом задуматься, как считаешь? - улыбнулся Акутагава с долей бесстыдного желания.

- Я… Я не знаю… Никогда не думал, что услышу от тебя нечто подобное! - тот, чувствуя смущение, неловко заерзал в капкане его объятий. - Зачем ты просишь об этом? Ведь у тебя уже есть сын и дочь!

Акутагава прижался своим лбом к его лбу и выдохнул:

- Я хочу держать на руках ребенка, у которого будут ТВОИ ГЛАЗА.

Ресницы Юки задрожали от переизбытка чувств - так его тронуло сказанное Акутагавой.

- Мне это кажется немного безумным… Хотя, наша жизнь настолько безумна, что мне, наверное, уже нечему удивляться… – заметил Юки негромко и, приняв решение, продолжил: – Что ж, если ты хочешь этого, то я согласен.

На лице его возлюбленного появилась ликующая улыбка:

- Правда?

Он утвердительно склонил голову.

- Я люблю тебя! – Акутагава страстно прильнул к его губам.

«А я люблю тебя!» - сразу же ответило сердце Юки.

__________________

25

Когда он открыл глаза, то не смог разглядеть ничего, кроме желтоватого тумана, в котором плясали размытые тени. Туман был тусклым, но все равно резал глаза. В ушах шум – то ли шум крови, то ли чьи-то голоса вдали. Не разобрать. Во рту сухо, как в пустыне; на языке и нёбе отвратительно саднящие язвочки. Просто для того, чтобы сглотнуть понадобилось приложить усилие, ибо мышцы лица будто задеревенели. С телом дела обстояли еще хуже: ног он не чувствовал, пальцев тоже, а плечи и позвоночник ныли от боли – как это обычно бывает, когда слишком долго лежишь неподвижно и потом больно пошевелиться.

Что с ним?..

Где он находится?..

Почему он так дерьмово себя чувствует?..

Он попробовал пошевелиться, но любое движение отдавалось болью. Даже глаза болят от этого чертового света! Он зажмурился, затем широко распахнул глаза. Зажмурился и распахнул. И так много раз, пока резь не прошла и туман не начал понемногу рассеиваться. Он не знал, сколько времени прошло, пока кто-то не заметил, что он пришел в себя. Какая-то тень склонилась над ним и принялась светить фонариком в зрачки. Это его взбесило – так взбесило, что он негнущейся рукой оттолкнул от себя человека.

Раздался грохот, что-то упало, послышался обеспокоенный мужской голос:

- Я доктор! Хочу помочь вам. Вы меня слышите? У вас болят глаза?

Что?.. О чем тот говорит?

Он с трудом сглотнул и выдавил из себя:

- Да. Болят…

Какие-то шорохи рядом с ним, потом голос дал кому-то поручение:

- Закройте жалюзи, здесь слишком светло.

Стало немного темнее.

- Из-за длительной комы слезные железы функционируют плохо и, видимо, роговицы глаз подсохли. Сейчас мы закапаем капли, которые уберут неприятные ощущения. Только потерпите, не толкайтесь!

Он сказал – кома?

Капли действительно принесли облегчение.

- Пить,- попросил он хриплым голосом.

Конструкция кровати изменилась, так, что он оказался полусидящем положении. Ему поднесли поильник с трубкой и он смог сделать несколько живительных глотков. Вода обожгла рот и горло, язвочки заныли с удвоенной силой. Теперь пациент видел гораздо лучше – находится он в небольшой палате, здесь только его кровать, кресло, штатив для капельницы, кардиомонитор и небольшой шкафчик для белья. За дверью слышны голоса и шаги людей. В самой палате, помимо него, находится пожилой мужчина в медицинском халате и женщина в униформе медсестры. Доктор благодушно взирал на него и терпеливо дожидался, когда он немного освоится.

- Что со мной? – спросил он. – Почему я… в больнице?

- Тяжелая открытая черепно-мозговая травма, если говорить просто, - ответствовал доктор. – Вы были одним из наших самых безнадежных пациентов. Никто не верил, что вам удастся прийти в себя. На протяжении всего времени, что вы были нашим пациентом, у вас не наблюдалось улучшение показателей. Можно сказать, произошло чудо. Что вы помните о том, что предшествовало травме?

Он часто заморгал, чувствуя как его собственный разум не подчиняется ему – он попытался просмотреть свои воспоминания, чтобы ответить на заданный вопрос, но не увидел ничего. Пустота. Зияющая черная дыра. Полный ноль. Он не помнил ничего из своего прошлого. Он не помнил себя, не помнил своего имени, не помнил, кем он был и чем занимался…

«Это не может быть! Я мыслю – считываю информацию, анализирую, делаю выводы - значит, мой мозг работает! Значит, я должен помнить! – заметались мысли у него в голове. – Быть может, я просто еще не пришел в себя до конца?»

- Вы не ответили на вопрос,- напомнил о своем присутствии мужчина в халате.

- Мне… Мне нечего сказать.

- Вам нечего сказать, потому что вы не хотите об этом говорить или не можете?

Он снова часто заморгал, ощущая, как начинает перегреваться мозг от потуг вспомнить.

- Я не… я не помню, - признал он все же.

Доктор вытащил из ящика его медицинскую карту с историей его болезни, и сделал в ней несколько пометок.

- Этого следовало ожидать. Травма повлекла серьезное повреждение коры головного мозга, - пробормотал он, разговаривая скорее сам с собой, нежели с пациентом. – Плюс длительное коматозное состояние… Да, следовало ожидать. Впрочем, возможно, амнезия временная.

- Почему я не чувствую ног?

- Пока вы находились в коматозном состоянии, мышцы ног частично атрофировались. Понадобится время, чтобы чувствительность восстановилась. Ничто не указывает на паралич, вызванный травмой, - доктор надел на лицо профессиональную улыбку: - Вас должно это утешить.

В голове что-то щелкало, больно отдаваясь в висках: ВСПОМНИ, ВСПОМНИ, ВСПОМНИ!..

- Как мое имя? – попытался он найти какую-нибудь зацепку. – Ведь мое имя записано в документах?

- Да, безусловно. Ваше имя, - доктор покосился на бланк, – Бенджамин Хойл.

Он напрягся, ожидая отклика на озвученное имя, но… ничего.

Имя совершенно никак не отозвалось в его разуме.

- Согласно документам, вы военнослужащий, были тяжело ранены во время военной операции на Ближнем Востоке.

- Ближний Восток? – переспросил он. – А в какой стране сейчас я?

- Почему вы об этом спрашиваете? – приподнял брови доктор.

- Вы говорите по-английски с акцентом… Австралийский… нет, скорее новозеландский английский. Так где я?

Медик не мог сдержать удивленной улыбки:

- Вы очень наблюдательны. Все верно, вы сейчас в Новой Зеландии, в Окленде.

- Но у меня нет акцента. Значит, я родом не отсюда?

- По документам вы гражданин Новой Зеландии. Но если по долгу службы вы много путешествовали по миру, акцент мог стереться.

На лице больного отразилась потерянность, он никак не мог достучаться до самого себя.

- Не переживайте, если сразу ничего не смогли вспомнить, - очень деликатно промолвил доктор. - Вероятнее всего, понадобится какое-то время, прежде чем ваша память хотя бы фрагментарно начала восстанавливаться. Уверен, как только вы увидитесь с родней, то вам станет гораздо легче что-то вспомнить.

- Родней?

- Ваш младший брат – Роберт Хойл - он определил вас в эту клинику, и все это время оплачивал больничные счета, - пояснил доктор. – Он регулярно посещал вас все это время, надеялся на ваше выздоровление. Мы немедленно сообщим ему радостные вести и, думаю, он поспешит приехать. А пока вам поставят новую капельницу и… - он сделал еще несколько заметок в медицинской карте, прежде чем опустить ее обратно в ящик на стене, - и я назначу вам процедуры, восстанавливающие тонус мышц. Употреблять пищу вам пока нельзя, но пить воду можно в умеренных количествах. Есть какие-нибудь просьбы?