Впрочем, сейчас не время предаваться сентиментальному унынию из-за разладившейся личной жизни. У него есть дела поважнее этого. Отбросив в сторону думы о Юки, Акутагава сосредоточился на своих планах на ближайшее будущее:

- Я буду благодарен тебе, если ты дождешься меня в Москве. Мне необходима твоя помощь на время расследования убийства Наталии, - сказал он Насте. – Говоря точнее, я хочу, чтобы ты руководила расследованием.

Наста помолчала, колеблясь. Акутагава хорошо понимал ее сомнения: работать на него опять означало для Насты постоянно вспоминать о брате. Акутагава и Наста вместе придумали и осуществили план по пленению Ива. И, пусть Наста осознавала необходимость изоляции Ива, ей, конечно, нелегко далось такое решение. Наверное, работа на Акутагаву, только усугубит чувство вины, втайне терзающее её… Впрочем, решительный характер Насты не позволил той долго колебаться:

- Без проблем, я согласна. После пары месяцев безделья мне полезно будет немного размяться, - ответила она. – Когда ты вылетаешь?

- Этой ночью. Я выведу тебя на своих представителей в Москве, они немедленно поступают в твое распоряжение.

- Кто будет отвечать за связь с прессой?

- Я возложил это на Харитоновых. На момент моего прибытия в Москву, родители Наталии сделают заявление для прессы, где объявят о смерти дочери. Официальной причиной смерти назовут пожар.

Наста, отчасти по долгу службы, отчасти из-за любопытства, спросила:

- Я так понимаю, смерть Харитоновой нарушит твои свадебные планы?

Настала очередь Акутагавы вздыхать:

- Я еще не думал об этом, но, полагаю, да. Всего несколько лет назад я убеждал общественность в своей безграничной любви к Наталии и, пусть мы с ней расстались, я прикладывал усилия для того, чтобы на официальном уровне оставаться с ней в теплых отношениях. Если мы сочетаемся с Мамоко браком практически сразу же после смерти Наталии, общественность воспримет это негативно. Придется перенести свадьбу еще, минимум, на полгода или даже год.

Зеленоглазая женщина не удержалась от небольшой шпильки:

- Не охладеет ли к тебе невеста, увидев, как долго ты собираешься скорбеть по своей бывшей?

Ее подколка вызвала улыбку у Акутагавы.

- Мамоко очень чуткий человек и, уверен, она сама станет настаивать на переносе свадьбы – лишь бы не запятнать торжественное мероприятие сплетнями. Осуждение народа будет непереносимо для ее тонко чувствующей натуры. Потому она безропотно подождет и полгода и год, сколько понадобится. Ты сама нашла мне такую идеальную жену, разве нет?

Они помолчали. Акутагава ожидал от нее вопроса о брате, о том, как тому живется в неволе. Он чувствовал – Наста думает сейчас, насколько незаменим был Ив в ситуациях вроде той, что сложилась сейчас. Хочется ли ей увидеться с братом?.. Какие бы эмоции Наста не испытывала сейчас, воли им она не дала, не стала спрашивать о Иве, а заговорила о деталях приезда Акутагавы в Россию.

Закончив разговор с ней, Акутагава на некоторое время вновь погрузился в себя. Он подумал о Юки, о том, как придется сообщать ему о смерти Наталии. Тот, вероятнее всего, сразу же заподозрит Акутагаву в преступлении. Мало того, стоит Юки узнать о способе убийства и похищенной голове, как он немедленно заподозрит Ива. При всех очевидных минусах, последнее – скорее плюс. Юки получит косвенные доказательства того, что Ив сбежал, гуляет где-то на свободе и, по своему обыкновению, творит всё, что заблагорассудится.

Ив. Ив. Ив…

Образ зеленоглазого мужчины преследовал Акутагаву как призрак. В мозгу всплывали вопросы к Иву, оставшиеся без ответа – зачем, для чего тот обманул Юки и поступил так подло с Акутагавой? И обвинения – как тот мог растоптать их союз, разрушить всё? Неужели ради прихоти, мимолетного каприза? До сих пор Акутагава не получил ответов. А нынешняя ситуация только подливает масла в огонь, лишний раз напоминая о том, сколь значительную роль играл Ив в жизни Акутагавы.

«Я единственный, кто знает, где сейчас находится Ив. В любой момент я могу его увидеть, если вдруг захочу, но я до сих пор не горел желанием его посетить. Да, у меня были к нему вопросы, но я отчетливо осознавал, что не получу на них ответов. Я достаточно хорошо знаю его и могу предвидеть, что своим визитом я всего лишь дам ему возможность в очередной раз поиграть со мной, - сказал сам себе Акутагава. – Так почему сейчас меня не оставляет навязчивая идея повидаться с ним? Зачем это мне? Чтобы получить от него порцию издёвок и лжи?»

Мужчина закурил, стремясь отвлечься. Он был недоволен, в первую очередь самим собой. У него на сегодня запланировано множество дел, но вместо этого он сидит в кресле и, дымя сигаретой, в странном оцепенении тянет время. Акутагава велел своим секретарям не беспокоить его до особого распоряжения, поэтому ничто не могло нарушить его одиночество. Но чего он ждёт?

Спустя десять минут, он все же связался с секретарем и приказал подготовить вертолет. На вопрос главы охраны о том, куда он собирается направиться, Акутагава не дал ответа. Только в салоне вертолета он назвал координаты. Пилот должен доставить его на военную базу Морских сил самообороны Японии, расположившуюся в Йокусока. Именно там, в засекреченном подземном бункере, содержался Ив все эти месяцы. Это была не тюрьма, там не содержались заключенные, однако инфраструктура бункера позволяла держать пленника одновременно и под бдительным надзором и с достаточным комфортом. Как Акутагава Иву и обещал.

«После каждой его выходки я надеялся, что больше этого не повторится, что в будущем все будет по-другому. Что он перестанет творить то, что творил. И действительно, на какое-то время Ив действительно как будто становился вменяемым, чем усыплял мою бдительность и бдительность Юки и Насты, - продолжал мысленный разговор сам с собой Акутагава, пока вертолет уносил его от небоскреба Ниппон Тадасу в сторону Йокусоки. – Много же времени мне понадобилось, чтобы понять – он совершенно неисправим. Или неизлечим? Столько лет я знаю его, наблюдаю за ним – а так до сих пор и не раскусил!»

На базе Акутагаву уже ожидали, получив сообщение о его скором прибытии. В сопровождении телохранителей и внушительной охраны, Акутагава прошел в один из ангаров и спустился на лифте на подземные уровни. Чтобы добраться до блока, где содержался Ив, пришлось миновать полдюжины бронированных дверей и постов охраны. В комнате, где предстояло пройти разговору, предусмотрительно привинтили к полу железный стул с подлокотниками. Акутагаве же предложили мягкое кожаное кресло, от которого тот отказался, оставшись стоять.

Ива, закованного в кандалы от шеи до лодыжек, ввели через минуту. Трое солдат держали его на мушке, пока он усаживался на стул. Только когда его наручники оказались надежно пристегнуты к подлокотникам, а ножные кандалы сцеплены с железными ножками стула, солдаты спрятали пистолеты в кобуры. Акутагава дал знак оставить их наедине и те подчинились, продолжив нести службу у дверей.

Несколько мгновений Акутагава цепким взором скользил по Иву, выискивая перемены. Осунулся? Выглядит подавленным или угрюмым? Нет, ничего такого. Ив выглядит свежо, подтянуто, а на лице непроницаемая маска спокойствия. Пленник тоже разглядывал своего гостя, но без дотошности, скорее лениво. Акутагава ожидал, что зеленоглазый мужчина заговорит первым – например, отпустит какое-нибудь циничное замечание, стремясь задеть за живое – но тот продолжал хранить молчание.

- Не спросишь, почему я пришел тебя навестить? – нарушил тишину Акутагава.

Тень язвительной ухмылки промелькнула на губах Ива и исчезла.

- И почему же ты решился меня навестить? – подыграл он.

Акутагава, опершись на стену, неспешно закурил сигарету.

- Возможно, я хочу услышать ответы на свои вопросы.

- Какие же?

- К примеру, почему ты ударил меня в спину?

Ив тихо рассмеялся, и в его смехе прозвучало разочарование.

- Не знал, что у тебя проблемы с памятью, Коеси. Я все тебе разъяснил в Колумбии.